– Я старомоден в своих методах и следую старому принципу: ищи того, кому выгодно.
– Все это очень хорошо, – сказал мистер Клэнси, – но, насколько я понимаю, в подобном случае этот принцип применить довольно трудно. Я слышал, у покойной осталась дочь, которая наследует ее деньги. Но ее смерть могла быть выгодна и тем людям на борту самолета, которые брали у нее деньги в долг.
– Верно, – согласился Пуаро. – Однако возможны и другие варианты. Предположим, мадам Жизель располагала компрометирующей информацией в отношении кого-то из своих попутчиков – к примеру, данный человек предпринял попытку убийства…
– Почему именно попытку убийства? – спросил мистер Клэнси. – Что за странное предположение!
– В таких делах следует принимать во внимание любые возможности, – сказал Пуаро.
– Но это все догадки, а нужно знать наверняка.
– Вы правы. В высшей степени справедливое замечание.
Последовала пауза.
– Прошу прощения, – нарушил молчание Пуаро, – но эта духовая трубка, которую вы купили…
– Черт бы подрал эту духовую трубку! – проворчал мистер Клэнси. – Лучше бы я не упоминал ее.
– Вы говорите, что купили ее в магазине на Черинг-Кросс-роуд? Случайно не помните название магазина?
– То ли «Абсолом», то ли «Митчелл и Смит»… точно не помню. Но я давал показания этому мерзкому инспектору, в том числе и по поводу приобретения трубки. Он, наверное, уже все проверил.
– Ясно, – сказал Пуаро. – Но я задаю этот вопрос по совершенно иной причине.
– О, понимаю, понимаю. Однако я не думаю, что вы сможете найти такую же трубку. Знаете ли, их не продают целыми партиями.
– Тем не менее я попытаюсь. Будьте так добры, мисс Грей, запишите эти два названия.
Джейн открыла блокнот и принялась старательно выводить в нем каракули, а затем тайком записала обычным письмом названия магазинов – на тот случай, если Пуаро они действительно понадобятся.
– А теперь, – сказал сыщик, – разрешите откланяться. Мы уже и так злоупотребили вашим гостеприимством и отняли у вас массу времени. Огромное спасибо вам за вашу помощь.
– Не стоит благодарности. Жаль, что вы не съели ни одного банана.
– Вы чрезвычайно любезны.
– У меня сегодня счастливый день, – сказал Клэнси. – Сейчас я работаю над рассказом, и работа у меня застопорилась. Я никак не мог подобрать имя для преступника. Мне хотелось придумать что-нибудь особенное. И вот сегодня я увидел подходящее имя на вывеске над лавкой мясника. Парджитер. Как раз то, что мне нужно. Оно звучит именно так, как надо. А спустя пять минут мне пришла в голову мысль. В рассказах всегда возникает одна и та же проблема: почему девушка молчит? Молодой человек пытается заставить ее заговорить, а она утверждает, что на ее устах лежит печать. Разумеется, никаких реальных причин, мешающих ей рассказать все, нет, но вам приходится изобретать нечто такое, что не звучало бы совсем уж по-идиотски. К сожалению, каждый раз это должно быть что-то новое.
Мистер Клэнси улыбнулся, глядя на Джейн.
– Настоящее испытание для автора! – сказал он и, вскочив с кресла, бросился к книжному шкафу. – Позвольте мне кое-что вручить вам.
Он вернулся с книгой в руке.
– «Загадка красного лепестка». Кажется, я говорил в Кройдоне, что в этой моей книге идет речь об отравленных стрелах.
– Большое спасибо. Вы очень милы.
– Не стоит благодарности, – сказал мистер Клэнси.
Немного помолчав, он неожиданно добавил:
– Я вижу, вы стенографируете не по системе Питмана.
Лицо Джейн залила краска. Пуаро тут же пришел ей на помощь:
– Мисс Грей идет в ногу со временем. Она пользуется самой последней системой, разработанной одним ученым из Чехословакии.
– Что вы говорите? Какая, должно быть, удивительная страна эта Чехословакия… Сколько разных вещей производят там – обувь, стекло, перчатки, а теперь еще и систему стенографии… Просто поразительно.
Они обменялись рукопожатиями.
– Сожалею, что не смог оказаться более полезным.
Стоя посреди заваленной бумагами и банановой кожурой комнате, писатель смотрел им вслед с печальной улыбкой.
Выйдя из дома мистера Клэнси, они взяли такси и поехали в «Монсеньор», где их дожидался Норман Гейл. Пуаро заказал себе консоме и шофруа из цыпленка.
– И каковы же ваши успехи? – спросил Норман.
– Мисс Грей проявила себя великолепной секретаршей, – сказал Пуаро.
– По-моему, я справилась с этой задачей не лучшим образом, – возразила Джейн. – Он сразу заметил, что я записываю не то.
– Вы обратили на это внимание? Наш мистер Клэнси не так уж рассеян, как может показаться.
– Вам действительно были нужны эти адреса? – спросила Джейн.
– Да, они могут пригодиться.
– Но если полиция…
– Ох уж эта полиция! Я не должен задавать те же вопросы, которые задавали полицейские. Хотя я сомневаюсь, что они вообще задавали вопросы… Им известно, что духовая трубка, найденная в самолете, была куплена в Париже американцем.
– Американцем? Но на борту самолета не было американцев.
Пуаро снисходительно улыбнулся:
– Совершенно верно. Американец нужен только для того, чтобы усложнить нам задачу. Voilà tout[34].
– Но она была куплена мужчиной? – спросил Норман.
Лицо Пуаро приобрело странное выражение.
– Да, – ответил он, – она была куплена мужчиной.
Норман озадаченно посмотрел на него.
– Во всяком случае, это был не мистер Клэнси, – сказала Джейн. – У него уже имелась одна духовая трубка, и вторая ему была ни к чему.
Пуаро согласно кивнул:
– Именно так и следует действовать. Подозревать всех по очереди и затем вычеркивать их из списка.
– И многих вы уже вычеркнули? – спросила Джейн.
– Не так уж многих, как вы могли бы ожидать, мадемуазель, – ответил Пуаро, подмигнув ей. – Видите ли, все зависит от мотива.
– Были ли найдены… – Норман Гейл запнулся, затем произнес извиняющимся тоном: – Я вовсе не хочу совать нос в официальное расследование, но были ли найдены бумаги с записями о сделках этой женщины?
Пуаро покачал головой:
– Все ее документы сгорели.
– Жаль.
– Évidemment! Однако, похоже, в своей ростовщической деятельности мадам Жизель прибегала к шантажу, и это открывает широкие перспективы. Предположим, что мадам Жизель знала о некоем преступлении, совершенном кем-то, скажем, о попытке убийства.
– Существует ли причина для подобных предположений?
– Да, существует, – медленно произнес Пуаро. – Один из немногих документов, имеющихся по данному делу.
Он взглянул на Нормана и Джейн, с интересом смотревших на него, и вздохнул:
– Ладно, давайте поговорим теперь о чем-нибудь другом. Например, о том, какое влияние эта трагедия оказала на вашу жизнь.
– Как ни кощунственно это звучит, но мне она пошла на пользу, – сказала Джейн.
Она рассказала, как добилась повышения зарплаты.
– Вы говорите, мадемуазель, что это пошло вам на пользу, но, очевидно, это ненадолго. Помните, даже девятидневное чудо длится не дольше девяти дней.
Джейн рассмеялась:
– Да, в самом деле.
– Что касается меня, – сказал Норман Гейл, – боюсь, это продлится дольше девяти дней.
Он рассказал свою историю. Пуаро выслушал его с сочувственным видом.
– Вы говорите, это продлится дольше девяти дней, или девяти недель, или девяти месяцев, – задумчиво произнес он. – Сенсация умирает быстро, а вот страх живет долго.
– Вы считаете, мне нужно просто дождаться, когда ситуация выправится?
– А у вас есть другой план?
– Да, уехать в Канаду или куда-нибудь еще и начать все сначала.
– Я убеждена, что этого делать не стоит, – твердо произнесла Джейн.
Норман в изумлении воззрился на нее.
Пуаро тактично промолчал, взявшись за своего цыпленка.
– Мне и не хочется никуда уезжать.
– Если я установлю, кто убил мадам Жизель, вам и не придется никуда уезжать, – ободряюще произнес маленький бельгиец.
– Вы уверены, что вам удастся сделать это? – спросила Джейн.
Во взгляде сыщика явственно читался упрек.
– Если вести расследование планомерно, вооружившись методом, то никаких трудностей не должно возникнуть, абсолютно никаких, – заявил он с самым серьезным видом.
– Понятно, – сказала Джейн, хотя ничего не поняла.
– Но я решил бы эту загадку быстрее, если бы мне помогли.
– Кто и каким образом?
Немного помолчав, Пуаро сказал:
– Мне мог бы помочь мистер Гейл. И, возможно, впоследствии вы тоже.
– Чем я мог бы вам помочь? – спросил Норман.
Сыщик испытующе посмотрел на него.
– Вам это не понравится, – предостерег он его.
– Говорите же, что я должен сделать, – нетерпеливо произнес молодой человек.
Очень деликатно, дабы не шокировать щепетильных англичан, Эркюль Пуаро воспользовался зубочисткой.
– Говоря откровенно, – сказал он после некоторой паузы, – мне нужен шантажист.
