– Представляю. Ужасный, должно быть, шок, – посочувствовал Эдвард.
– Да уж. А теперь ты еще спрашиваешь, не сочиняю ли я или, может, мне это мерещится…
– Извини. Но ты ведь выдумщица, каких поискать. Епископ Лэнгоу и все такое…
– Там все было просто девичьим озорством, joie de vivre. Здесь же дело серьезное. По-настоящему серьезное.
– Этот Дэйкин – правильно? – он показался тебе человеком толковым?
– Да, говорил очень убедительно. Но послушай, Эдвард, откуда ты знаешь…
Договорить Виктория не успела – донесшийся с балкона оклик заставил ее оглянуться.
– Вы, двое, напитки готовы!
– Идем, – отозвалась Виктория.
Наблюдавшая за ними миссис Клейтон повернулась к мужу:
– Здесь определенно кое-что намечается! Милая пара, хотя совсем еще дети, и у обоих ни гроша за душой. Сказать тебе, Джеральд, что я думаю?
– Конечно, дорогая. Мне всегда интересно твое мнение.
– По-моему, девушка приехала к дяде на раскопки исключительно ради вот этого молодого человека.
– Не могу с тобою согласиться. Они так удивились, увидев друг друга…
– Чепуха. Хотя он, пожалуй, и впрямь удивился.
Джеральд Клейтон покачал головой и улыбнулся.
– И мне не верится, что она увлекается археологией, – продолжала миссис Клейтон. – Не тот тип. Те, что приезжают на раскопки, обычно девушки серьезные, в очках, и руки у них часто потные.
– Дорогая, нельзя так обобщать.
– Они интеллектуальные и все такое. Наша же гостья – милая простушка с большим запасом здравого смысла. Совсем другая. Он – приятный мальчик. Жаль только, что связался с этой дурацкой «Оливковой ветвью», но, наверное, с работой сейчас непросто. Власти должны подыскивать хорошие места для таких ребят.
– Они стараются, дорогая, но все не так легко. Видишь ли, у них нет никакой профессии, никакого опыта, да вдобавок и концентрироваться они не умеют.
Спать Виктория отправилась со смешанными чувствами.
Своей цели – найти Эдварда – она достигла. Дальше – неизбежный спуск. Делай что хочешь, но напряжение всегда заканчивается разрядкой.
Отчасти из-за недоверия Эдварда все случившееся отдавало теперь какой-то театральщиной. Она, Виктория Джонс, скромная лондонская машинистка, добралась до Багдада, стала свидетелем смерти человека и секретным агентом – и, наконец, встретила любимого в тропическом саду, под колышущимися пальмами и, по всей вероятности, неподалеку от библейского Эдема…
В голове у нее кружился и кружился детский стишок:
Далеко ль до Вавилона?
Пять и пятьдесят,
Попаду ль туда к закату?
Поспеешь и назад…
Но назад она не поспела – задержалась в Вавилоне.
Может, и никогда не вернется – останется здесь с Эдвардом.
И… Да. Она же собиралась спросить Эдварда… там в саду… в Эдемском саду… спросить Эдварда… но миссис Клейтон помешала, и вопрос выскочил из головы… надо вспомнить… что-то важное… пальмы… сад… Эдвард… сарацинская невеста… Анна Шееле… Руперт Крофтон Ли… всё не так… если б только вспомнить…
Навстречу ей по коридору отеля шла женщина… женщина в приталенном костюме… это она сама… нет, у нее лицо Катерины. Эдвард и Катерина – какая нелепица! «Идем со мной, – сказала она Эдварду, – мы найдем месье Лефаржа…» И вдруг он уже здесь – в лимонно-желтых лайковых перчатках, с черной бородкой клинышком.
Эдвард ушел, и она осталась одна. Прежде чем настанет закат, ей нужно вернуться из Вавилона.
Нас сумрак ждет[13].
Кто это сказал? Жестокость, ужас… зло… кровь на потрепанном армейском кителе… Она бежала… бежала по коридору отеля… И они шли за ней.
Виктория очнулась, хватая ртом воздух.
IV– Кофе? – спросила миссис Клейтон. – И какую яичницу вы предпочитаете? Болтунью?
– Отлично.
– У вас усталый вид. Не очень хорошо себя чувствуете?
– Плохо спала, а почему – не знаю. Постель, кстати, очень удобная.
– Джеральд, будь добр, включи радио. Сейчас будут новости.
Эдвард вошел в столовую вместе с сигналом точного времени.
– Выступая прошлым вечером в палате общин, премьер-министр привел последние данные о сокращении долларового импорта.
По сообщению из Каира, тело известного путешественника, сэра Руперта Крофтона Ли, было поднято сегодня из Нила. (Виктория резко опустила кофейную чашку, а миссис Клейтон коротко вскрикнула.) Прилетев в Каир из Багдада, сэр Руперт вышел вечером из отеля и назад не вернулся. К моменту обнаружения тела путешественник числился в розыске уже двадцать четыре часа. Смерть наступила не в результате утопления, а в результате проникающего ножевого ранения в сердце. Сэр Руперт прославился своими путешествиями по Китаю и Белуджистану, о которых он написал несколько книг.
– Убит! – воскликнула миссис Клейтон. – Места хуже, чем Каир, сейчас просто не существует. Ты что-нибудь слышал об этом, Джерри?
– Я знал, что он пропал, – сказал мистер Клейтон. – Судя по всему, сэр Руперт получил доставленную посыльным записку и покинул отель в большой спешке, не сообщив никому, куда направляется.
– Видишь, – сказала Виктория Эдварду, когда они после завтрака остались одни. – Все правда. Сначала тот человек в отеле, Кармайкл, а теперь сэр Руперт Крофтон Ли. Мне так жаль, что я называла его выскочкой… Так нельзя. Убирают всех, кто знает или догадывается об этом странном деле. Как думаешь, следующей буду я?
– Ох, пожалуйста, не тешь себя такими надеждами. По-моему, ты излишне все драматизируешь. Не представляю, как кому-то придет в голову убирать тебя, если ты, по существу, ничего не знаешь, но на всякий случай прошу, пожалуйста, будь осторожней.
– Нам обоим нужно быть осторожнее. Я втянула тебя в эту историю.
– Не беспокойся. Хоть какое-то развлечение.
– Да. Но ты все же береги себя. – Она поежилась. – Ужасно… Он был такой энергичный, весь полный жизни – я о Крофтоне Ли, – а теперь мертв… Страшно. Это в самом деле страшно.
I– Нашли своего молодого человека? – спросил мистер Дэйкин.
Виктория кивнула.
– Что-нибудь еще?
Она уныло покачала головой.
– Ну ладно. Выше нос. В этой игре выигрыш выпадает редко. Вы могли случайно наткнуться на что-то – шанс есть всегда, – но вообще-то я на удачу и не рассчитывал.
– Мне продолжать?
– А вы хотите?
– Да, хочу. Эдвард думает, что сможет устроить меня на работу в «Оливковую ветвь». Может быть, если я буду там, мне удастся что-то увидеть или услышать… Кстати, Анну Шееле они знают.
– Это уже интересно. Откуда такая информация? – оживился Дэйкин.
Виктория передала ему рассказ Эдварда с упоминанием о Катерине и ее замечании относительно Анны Шееле, которая «приедет и наведет порядок».
– Весьма любопытно, – сказал Дэйкин.
– А кто такая Анна Шееле? – спросила Виктория. – Вы ведь должны знать о ней хоть что-то или известно только имя?
– Не только. Анна Шееле – доверенный секретарь одного американского банкира, главы международной банковской группы. Дней десять назад она вылетела из Нью-Йорка и объявилась в Лондоне. А потом исчезла.
– Исчезла? Но она жива?
– Если и нет, то тело ее, по крайней мере, пока еще не нашли.
– То есть вы допускаете, что ее уже нет в живых?
– Да, вполне возможно.
– Анна Шееле собиралась в Багдад?
– Не знаю. Судя по тому, что говорила упомянутая вами Катерина, – да, собиралась. Или, правильнее сказать, собирается, поскольку оснований считать ее мертвой у нас нет.
– Может быть, мне удастся выведать что-то еще в «Оливковой ветви»…
– Может быть, и удастся, но я обязан предупредить вас, Виктория. Организация, которой вы противостоите, действует решительно и беспощадно. Мне бы очень не хотелось, чтобы ваше тело выловили из Тигра.
Виктория поежилась.
– Как сэра Руперта Крофтона Ли, – пробормотала она. – Знаете, в то утро в отеле с ним было что-то не так, что-то странное. Стараюсь вспомнить, что именно, но…
– В каком смысле «странное»?
– Как вам объяснить… Он был какой-то другой. – Дэйкин продолжал выжидающе смотреть на нее, и Виктория раздосадованно тряхнула головой. – Может, еще вспомню, потом… Да оно, наверное, и не особенно важно.
– Важна бывает любая мелочь.
– Если Эдвард поможет с работой, то мне лучше снять комнату в пансионате, как делают другие девушки, а не оставаться здесь, в консульстве.
– По крайней мере, подозрений это точно вызовет меньше. Багдадские отели неимоверно дороги. Похоже, голова у вашего молодого человека работает как следует.
– Хотите встретиться с ним?
Дэйкин решительно покачал головой:
– Нет. И скажите ему, чтобы держался от меня подальше. Вы в силу обстоятельств смерти сэра Кармайкла, возможно, и вызываете подозрения, но Эдвард ни с этим происшествием, ни со мною не связан никак, и нам лучше, если так будет и дальше.
