– Я объект для насильственного задержания.
Было очень странно слышать эту официальную фразу из его уст.
– Меня пытались похитить, – продолжал мальчишка.
– Ты думаешь?
Он кивнул.
– Такое уже случалось.
– Почему?
– Из-за денег, – усмехнулся он. – Разве могут быть другие причины?
– Ты богат?
– Мой отец богат.
– Кто он?
– Так, человек.
– Богатый человек, – уточнил я.
– Он импортирует ковры.
– Ковры? – переспросил я. – Обычные ковры?
– Восточные ковры.
– А что, можно разбогатеть, импортируя восточные ковры?
– И еще как, – подтвердил мальчишка.
– А имя у тебя есть?
– Ричард. Ричард Бек.
Я снова взглянул в зеркало заднего вида. Дорога за нами по-прежнему оставалась пустынной. И впереди тоже никого. Чуть сбросив скорость, я выехал на середину полосы, стараясь вести машину как нормальный человек.
– А что это были за типы? – спросил я.
Ричард Бек покачал головой.
– Понятия не имею.
– Они знали, где тебя ждать. И когда.
– Я должен был ехать домой на празднование дня рождения матери. Оно состоится завтра.
– Кто мог об этом знать?
– Не знаю. Все, кто знаком с моей семьей. Наверное, все, кто торгует коврами. У нас тесный круг.
– Вы все знакомы друг с другом? Торговцы коврами?
– Мы конкуренты. Одни источники, один рынок. Разумеется, мы знакомы друг с другом.
Я молчал. Ехал вперед, шестьдесят миль в час.
– А у вас имя есть? – наконец спросил мальчишка.
– Нет, – ответил я.
Он кивнул. Умный парнишка.
– Что вы собираетесь делать дальше? – спросил Ричард Бек.
– Высажу тебя неподалеку от автострады. Попросишь кого-нибудь подбросить или вызовешь такси и побыстрее забудешь обо мне.
Мальчишка молчал.
– Полиции я тебя передать не могу, – продолжал я. – Об этом не может быть и речи. Ты ведь все понимаешь, так? Я убил одного из них. Возможно, троих. У тебя на глазах.
Мальчишка молчал. Время принятия решения. До автострады осталось шесть минут.
– Они не станут долго размышлять, – снова заговорил я. – Я напортачил, и, хотя это был несчастный случай, меня никто и слушать не будет. Полиция в таких случаях никого не слушает. Так что не проси подвезти тебя к полицейскому участку. Я не свидетель, я никто. Меня здесь нет и никогда не было. Тут все ясно?
Он по-прежнему молчал.
– И не описывай мою внешность, – продолжал я. – Скажешь, что совсем меня не запомнил. Скажешь, что был в шоке. В противном случае я тебя из-под земли достану.
Он молчал.
– Я тебя где-нибудь высажу, – сказал я. – И мы сделаем вид, что никогда друг друга не видели.
Наконец он зашевелился. Развернулся и посмотрел мне в лицо.
– Отвезите меня домой. До самого дома. Мы вам заплатим. Поможем выкрутиться. Если хотите, спрячем вас. Мои родные будут вам признательны. Я вам очень благодарен. Поверьте. Вы меня спасли. А тот полицейский – это ведь был несчастный случай, так? Просто несчастный случай. Вам не повезло. Вы действовали в чрезвычайных обстоятельствах. Я все понимаю. Мы будем молчать.
– Мне не нужна ваша помощь, – сказал я. – Я хочу лишь поскорее отделаться от тебя.
– Но я должен попасть домой, – настаивал парень. – Так мы поможем друг другу.
До автострады оставалось четыре минуты.
– Где ты живешь? – спросил я.
– В Эбботе.
– Эббот – это где?
– Эббот, штат Мэн, – пояснил он. – На побережье. Между Кеннебанком и Портлендом.
– Мы едем в противоположном направлении.
– Можно будет повернуть на север на автостраде.
– До твоего дома минимум двести миль.
– Мы вам заплатим. Вы не пожалеете.
– Я могу высадить тебя где-нибудь рядом с Бостоном, – сказал я. – Оттуда до Портленда ходят автобусы.
Парень лихорадочно затряс головой, словно с ним случился приступ.
– Об этом не может быть и речи. Я не могу ехать на автобусе. Я не могу оставаться один. Только не сейчас. Возможно, за мной все еще следят.
– Только не те двое. Они мертвы, – заметил я. – Как и полицейский.
– У них могли быть соратники.
Еще одно странное слово. Парень казался каким-то маленьким, худым и перепуганным до смерти. На шее у него пульсировала жилка. Обеими руками убрав назад волосы, он повернулся ко мне, показывая свое левое ухо. Уха не было. Лишь рубец, похожий на комок сырого теста.
– Его отрезали и отправили по почте, – объяснил парень. – Это было в первый раз.
– Когда?
– Мне тогда было пятнадцать.
– Твой отец не заплатил?
– Заплатил, но недостаточно быстро.
Я промолчал. Ричард Бек сидел неподвижно, показывая мне свой шрам, потрясенный и испуганный, дыша словно паровая машина.
– С тобой все в порядке? – спросил я.
– Отвезите меня домой, – сказал он чуть ли не с мольбой в голосе. – Я больше не могу оставаться один.
До автострады осталось две минуты.
– Пожалуйста, – не унимался паренек. – Помогите мне.
– Проклятье, – в третий раз выругался я.
– Пожалуйста! Мы сможем помочь друг другу. Вам необходимо спрятаться.
– Нам нельзя оставаться в этом фургоне, – сказал я. – Будем исходить из того, что его описание передано по всему штату.
Мальчишка с надеждой посмотрел на меня. До автострады осталась одна минута.
– Нам нужно найти машину, – продолжал я.
– Где?
– Где угодно. Здесь повсюду полно машин.
К югу и западу от развилки раскинулся гигантский торговый центр. Огромные буро-желтые здания без окон с яркими неоновыми вывесками. Огромные автостоянки, наполовину заполненные машинами. Свернув с шоссе, я объехал весь торговый центр. Он был размером с небольшой городок. Повсюду суетились люди. От их вида мне стало не по себе. Развернувшись, я проехал мимо ряда мусорных контейнеров к заднему входу большого магазина.
– Куда мы направляемся? – спросил Ричард.
– На стоянку для сотрудников, – объяснил я. – Покупатели приезжают и уезжают, когда им вздумается. Непредсказуемо. Но сотрудники останутся здесь до конца рабочего дня. Так безопаснее.
Он непонимающе взглянул на меня. Я свернул к ряду из восьми машин, выстроившихся вдоль глухой стены. Заметил свободное место рядом с трехлетним «ниссаном максимой» неприметного цвета. Сойдет. Машина, не привлекающая к себе внимание. На стоянке царили тишина и спокойствие. Подъехав к свободному месту, я сдал задом. Подогнал фургон задней дверью вплотную к стене.
– Надо спрятать разбитое стекло, – объяснил я.
Мальчишка молчал. Сунув оба разряженных кольта в карманы плаща, я вылез из кабины. Подергал двери «максимы».
– Найди мне проволоку, – сказал я. – Что-нибудь вроде электрического шнура или плечиков.
– Вы собираетесь угнать эту машину?
Я молча кивнул.
– А это разумно?
– Разумно для человека, который только что случайно убил полицейского.
Паренек какое-то время недоуменно таращился на меня, затем прошел по стоянке, смотря по сторонам. Вытащив из револьверов двенадцать стреляных гильз, я бросил их в мусорный контейнер. Вернулся Ричард с трехфутовым отрезком электрического шнура, найденного среди мусора. Стащив зубами изоляцию, я сделал на конце маленький крючок и просунул проволоку под резиновый уплотнитель на двери «максимы».
– Ты стоишь на стреме, – сказал я.
Мальчишка отошел в сторону, испуганно озираясь вокруг. Я пропихнул проволоку в дверь, поводил ею из стороны в сторону и наконец зацепил за защелку. Дверь открылась. Выбросив проволоку в контейнер, я нагнулся к рулевой колонке и снял пластмассовый кожух. Перебрал провода и, найдя два нужных, соединил их. Взвыл стартер, двигатель сразу же схватился и заработал ровно. Похоже, мои действия произвели на мальчишку впечатление.
– Загубленное детство, – сказал я.
– А это разумно? – повторил он.
Я кивнул.
– Ничего более разумного я придумать не могу. Машины не хватятся часов до шести вечера, а то и до восьми. До тех пор, пока будет работать магазин. К этому времени ты уже давно будешь дома.
Мальчишка постоял, положив руку на дверную ручку, затем, тряхнув головой, нырнул в машину. Отодвинув водительское сиденье назад, я подогнал под себя зеркало заднего вида и выехал со стоянки. Не спеша поехал через торговый центр. Впереди ярдах в ста медленно тащилась полицейская машина. Свернув на первое же свободное место, я постоял, не глуша двигатель, дожидаясь, когда полицейские уедут. Затем поспешно проскочил к выезду, покрутился на развязке, и две минуты спустя мы уже ехали на север по широкой гладкой автостраде, держа почтительные шестьдесят миль в час. В салоне «ниссана» сильно пахло духами, а в бардачке лежали два пакета с какими-то тряпками. На заднем стекле болтался лохматый медвежонок с прозрачными присосками вместо лап. На заднем сиденье лежала бейсбольная перчатка, а из багажника доносился стук алюминиевой биты.
– На этой машине разъезжает почтенная мать семейства, – заметил я.
