– Ну круто. Хочешь – приходи ко мне в субботу после ланча, – предложила я.
Патти кивнула и чуть застенчиво улыбнулась.
– У меня физра, – сказала она, и тут прозвенел звонок.
Патти ушла, волоча ноги, а я стала гадать, как отреагирует Босс. Возможно, обрадуется, что я общаюсь с человеком, который физически не способен меня обрюхатить. Нет, она, пожалуй, дерьмом изойдет, ведь Лиза дружила с Новин Утинг, и обе в тот же год родили по ребенку. В общем, тут я поделать ничего не могла и лишь надеялась, что в субботу Патти придет к нам в одежде, которую в секонд-хенд отдала праведная пятидесятница, а не расщедрившаяся шлюха.
После уроков через дорогу от школы я увидела «вольво» Роджера и словно приросла к месту. Может, на автобус рвануть? Черт, Роджер меня уже заметил. Он помахал, а я ответила свирепым взглядом. Какая разница, заметил он меня или нет! Может, все-таки побежать на автобус? Пока я определялась, Роджер высунул в окно руку с промасленным бумажным пакетом и потряс им. Он уже заезжал в Свинарник, а ланч у меня сегодня был отстойный. В итоге я решила, что прощение – высшая добродетель, особенно если Роджер вымаливает его при помощи бутербродов с карнитас.
Через дорогу я брела, шаркая в фасоне Патти Утинг. Пусть Роджер знает, что обидел меня и еще не вернул мою благосклонность окончательно.
Я забралась в салон и, пока Роджер выезжал со стоянки, заглянула в пакет и увидела ложковилку и тушеную фасоль. С фасоли я и начала.
– Ты всю неделю ведешь себя как полный говнюк, – заявила я, не успев прожевать. – Скажи спасибо Патти Утинг, которая съела пол моего ланча. Если бы не она, я бы с тобой вообще не разговаривала. – Я старалась, чтобы голос звучал понебрежнее, а сама краем глаза следила за реакцией Роджера.
Реакции не последовало. Похоже, Роджер даже не услышал, что я угостила ланчем Патти Утинг. Его глаза лихорадочно блестели, на щеках проступили розовые пятна.
– Сможешь одновременно есть и читать? – спросил Роджер. Он протянул мне папку из плотной бумаги. – Я все понял, из старых газет узнал.
Я игнорировала папку до тех пор, пока Роджер не положил ее между сиденьями. Откусила большой кусок бутерброда и, чуть не подавившись, сказала стервозным голосом:
– Бла-бла-бла! Ты полный говнюк, а Патти Утинг, между прочим, в подруги ко мне набивается! Эй, куда мы едем?
Роджер свернул не к моему дому, а в противоположную сторону.
– Давай, догоняй, Тормозина Тормозинг! Мы едем к Ричардсонам брать интервью у Клэр. Ты отвлечешь ее, фотосессию устроишь, а я тем временем проскользну в бывшую Мелиссину комнату. Кстати, где Лизин цифровик? Неужели забыла?
– Не забыла, а просто не принесла.
– Да блин, Мози! Ладно, будешь снимать моим айфоном. В Мелиссину комнату попасть необходимо. Позарез, типа. И ты сама бы уже дотумкала, если б глянула в хренову папку.
Я не ответила и на папку даже не посмотрела, тогда Роджер в бешенстве надавил на педаль газа.
– Я хочу как лучше, а от тебя помощи фиг дождешься! Мози, я знаю, где Лиза тебя украла. Я знаю, кто ты.
Я перестала жевать. Глаза Роджера блестели, щеки пылали – он не врал. Кусок бутерброда у меня во рту превратился в размокший картон. Покосившись на меня, Роджер включил поворотник и свернул на первую же попавшуюся заправку. Я выплюнула бутерброд в салфетку, а Роджер перешел на нейтралку, вытащил из папки ксерокопии статей из старых номеров «Вестника Мосс-Пойнта» и разложил на приборной панели. Некоторые абзацы он заранее обвел, некоторые выделил маркером.
– Смотри, ты была права почти во всем. Мелисса впрямь повезла сестренку на пляж, там заторчала, а ребенка вместе с детским сиденьем унесло приливной волной. Нестыковка в том, что Мелисса не глотала ЛСД. Так, травку курила, баловалась. Ничего такого, а? Думаю, она частенько за сестренкой смотрела обдолбанная. Только на сей раз травку приправили «ангельской пылью», она же фенилциклидин. Это, знаешь, жуткая дрянь. Удивительно, что Мелисса не выцарапала себе глаза или свою машину с обрыва не столкнула.
– Кто будет глотать «ангельскую пыль», если сидит с ребенком? – спросила я, решительно не понимая, к чему клонит Роджер.
– Никто, – кивнул он. – То есть нарочно никто. Я почти уверен, Мелисса не знала, что курит не просто травку. Как раз тут и начинается интересное. – Роджер протянул мне распечатку: – Вот, гляди, интервью с последними, кто видел малышку. Супруги Грант гуляли по пляжу. В Заливе целый день штормило, и кроме них на пляже была только Мелисса. Она стояла в воде босиком, закатав джинсы, и держала на руках ребенка. Мелисса улыбнулась Грантам, уложила спящую девочку в автолюльку и устроилась у самой воды в шезлонге под зонтиком. Где-то через час Гранты пошли обратно к машине, потому что шторм начинался снова. Теперь зонтик уже качался на волнах, а шезлонг исчез. На приличном расстоянии от берега миссис Грант заметила ярко-розовый горб и тут же вспомнила, что автолюлька была розовой. Формой горб до ужаса напоминал ту люльку. Волны отнесли его от берега и трепали будь здоров. В статье прямо не написано, но между строк я прочел, что Гранты до усрачки испугались. Мистер Грант хотел поплыть за люлькой, но в тот день купаться строго запретили из-за опасного глубинного течения. Даже серфингисты в воду не совались. Миссис Грант зарыдала: не пущу никуда. Она подумала, что ребенок уже наверняка погиб: люлька плавала перевернутой и довольно далеко от берега. Или, как искренне надеялась миссис Грант, Мелисса с сестренкой ушла гулять по пляжу, а волны унесли только вещи. Поплыви ее муж за люлькой, он мог погибнуть напрасно. Миссис пересралась от страха и рванула к шоссе, подогнать машину.
– Так где была Мелисса? Кто забрал малышку? – спросила я.
– Малышка исчезла. В этом вся суть, понимаешь? Мелиссу копы разыскали в дюнах. Она торчала от «ангельской пыли», плакала, дрожала, несла полный бред. Мелиссу увезли в больницу, береговая охрана выловила автолюльку, только девочки в ней не было. Ремни оказались расстегнуты.
– Подожди, – пролепетала я. Теперь я слушала Роджера во все уши. – Ты говоришь, что тело ребенка так и не нашли? То есть вообще-вообще не нашли?
– Вообще-вообще не нашли. В тот день на пляже Гранты видели одну Мелиссу, поэтому все думают, что волны смыли автолюльку с берега, подводное течение засосало ребенка и выбросило, не знаю, на Кубе. Или его рыбы сожрали. Но ты всего на пару месяцев младше той девочки. Ее тело не обнаружили, а ты вот она, пожалуйста!
Я потрясенно смотрела на честное лицо Роджера, потому что головой понимала, что он имеет в виду. Головой понимала, а душой и сердцем – нет. Это было как рассказ о фильме, который он видел давным-давно. Мне не нравились ни актеры, ни сюжет. Я на такой фильм вообще не пошла бы. Свой голос я услышала откуда-то издалека:
– Ясно, если я не похищенный выродок Утингов, то наверняка пропавшая принцесса королевской семьи Ричардсон!
По-моему, шутка не удалась, но Роджер расхохотался и якобы торжественно произнес:
– О да, Анастасия! Вот было бы клево! Ты уломала бы Клэр купить тебе машину.
Я покачала головой: думать, что я Ричардсон, – бред, полный, бредовый бред!
– Не клеится, Роджер. Как же тогда я к Лизе попала?
Роджер нервно заерзал.
– Моя версия тебе не понравится.
Он сделал не большие, а огромные глаза – белки стали как в яичнице – и зачастил вполголоса:
– Нам уже известно, что после того, как Лиза залетела, они с Мелиссой поссорились. Готов спорить, наркоту Лиза в ту пору мешала мастерски. Вдруг она подкинула Мелиссе травку с сюрпризом, взяла ре…
– Фигня! – перебила я. В салоне «вольво» мой голос гремел как гром. – Лиза не злодейка. Да и зачем ей Мелиссина сестра?
– Я не говорю, что она злодейка, но все сходится: тело ребенка так и не обнаружили, а ты вот она, пожалуйста.
Я изо всех сил двинула ему кулаком по руке.
– Ай! – взвизгнул Роджер. – Ты как, закончила? – Нет, я не закончила и двинула ему снова, по тому же месту. – Ай! Ладно, ладно, я понял, тебе мой вариант не нравится. Только разве не стоит его проверить? Разве ты не хочешь знать наверняка?
Роджер ждал моей реакции, но бить его я не стала. Я долго смотрела на него, а потом чуть заметно кивнула. Он тотчас переключился на первую скорость и погнал «вольво» к дому Ричардсонов. Мне показалось, что воздух в салоне превратился в холодное стеклянное крошево. Не может быть. Лиза бы так не поступила. Такой правде не бывать.
– Вот почему ты всю неделю меня избегал. – Я говорила глухо, как из подземелья. – Ты откапывал эту мерзость и думал, что я сяду на измену.
– Ага, – кивнул Роджер, глядя на дорогу, – и ты села.
– Я не села, просто все это чушь собачья. Моя мама не такая, – заявила я, но голос дрожал, и я сама себе не верила.
Я закрыла глаза, а когда открыла, мы подъехали к дому Ричардсонов. Квадратный, белый, с колоннами в стиле Тары из «Унесенных ветром», мне он казался уродцем, но был самым большим в Иммите и стоял практически в центре, на короткой, обсаженной ивами улочке.
