– Тогда я, конечно, пойду, – молодая женщина шагнула вперед.
– Ребенок предпочитает пойти один, не так ли, Джинни? – не сдавалась старуха.
Повисла пауза – на секунду, а затем Джиневра произнесла неожиданно бесстрастным и глухим голосом:
– Да. Я лучше пойду одна. Спасибо, Надин.
Она удалилась – высокая угловатая фигура, двигавшаяся с неожиданной грацией.
Доктор Жерар опустил газету и стал открыто разглядывать старую миссис Бойнтон. Она смотрела вслед дочери, и ее лицо сморщилось в странной гримасе, похожей на карикатуру той милой неземной улыбки, которая недавно преобразила лицо девушки.
Старуха перевела взгляд на Надин. Женщина вернулась на свое место. Подняв голову, она встретилась взглядом со свекровью. Лицо ее оставалось абсолютно непроницаемым. Во взгляде старухи плескалась злоба.
«Какая-то бессмысленная тирания!» – подумал Жерар.
А затем взгляд старухи вдруг уперся прямо в него, и у доктора перехватило дыхание. Маленькие глаза, черные и горящие, но из них исходила сила, властность и… настоящая волна злобы. Доктор Жерар знал, что такое сильная личность. И сразу понял, что перед ним не избалованный тиран-инвалид, потворствующий своим мелким капризам. Эта старуха была воплощением силы. Ее злобный взгляд завораживал, словно взгляд кобры. Да, миссис Бойнтон стара, немощна, терзаема болезнями, но уж никак не беспомощна. Эта женщина знала, что такое власть, всю жизнь пользовалась ею и никогда не сомневалась в собственной силе. Однажды доктор Жерар видел женщину, которая исполняла очень опасный и эффектный трюк с тиграми. Громадные изящные звери занимали свои места и выполняли унизительные трюки. Их глаза и глухое рычание говорили о ненависти, жестокой и фанатичной, но тигры повиновались. Та женщина была молодой, надменной смуглой красавицей, но взгляд у нее был точно таким же.
– Une dompteuse[4], – пробормотал доктор Жерар.
Теперь он понимал, что скрывал безобидный семейный разговор. Ненависть – бурлящий поток черной ненависти.
«Большинство людей сочли бы все это моими нелепыми фантазиями, – подумал он. – Обыкновенная дружная семья американцев, отдыхающая в Палестине, – а я плету вокруг нее кружева черной магии!
Затем доктор Жерар с интересом посмотрел на спокойную молодую женщину по имени Надин. На левой руке у нее было обручальное кольцо, и пока доктор разглядывал ее, она бросила взгляд на вялого светловолосого Леннокса. Этот взгляд выдал ее. Доктор все понял…
Они муж и жена, эти двое. Но взгляд Надин был скорее материнским, чем супружеским, – взгляд настоящей матери, оберегающий, встревоженный. И Жерар понял еще кое-что. Надин Бойнтон единственная из всех была неподвластна чарам свекрови. Возможно, она не любила старуху, но не боялась ее. Власть главы семьи на нее не распространялась.
Она была несчастна, очень переживала за мужа – но свободна.
«Все это чрезвычайно интересно», – заключил доктор Жерар.
Вторжение обыденного в эти мрачные фантазии произвело на доктора почти комический эффект.
В салон вошел мужчина, заметил Бойнтонов и направился к ним. Это был приятный американец средних лет, с ничем не примечательной внешностью. Аккуратная одежда, удлиненное гладко выбритое лицо и размеренный, приятный, хотя и несколько монотонный голос.
– Я везде вас искал, – сказал мужчина.
Он педантично поздоровался за руку со всеми членами семьи.
– Как вы себя чувствуете, миссис Бойнтон? Не слишком утомлены путешествием?
– Нет, благодарю вас, – почти любезно просипела старая дама. – Как вам известно, мое здоровье всегда оставляло желать лучшего…
– Да конечно, это очень печально… очень печально.
– Но хуже мне определенно не стало, – сказала миссис Бойнтон и прибавила с медленной змеиной улыбкой: – Надин здесь хорошо заботится обо мне, правда, Надин?
– Стараюсь. – Голос молодой женщины был все таким же бесстрастным.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – с жаром заверил ее незнакомец. – Ну, Леннокс, что вы скажете о Городе Давида?
– Не знаю, – вяло, без всякого интереса ответил Леннокс.
– Он вас немного разочаровал, да? Признаюсь, сначала у меня сложилось такое же впечатление. Но возможно, вы просто мало видели?
– Мы не могли много ходить из-за мамы, – подала голос Кэрол.
– Два часа экскурсий в день – это все, что я могу выдержать, – пояснила старая дама.
– Думаю, вы просто чудесно со всем этим справляетесь, миссис Бойнтон! – с воодушевлением воскликнул незнакомец.
Та издала хриплый, почти злорадный смешок.
– Я не позволю, чтобы тело командовало мною! Главное – разум! Да, именно разум…
Она умолкла. Жерар увидел, как Реймонд Бойнтон нервно дернулся.
– Вы уже побывали у Стены Плача, мистер Коуп? – спросила старуха.
– О, да, это место я посетил одним из первых. Надеюсь, что еще за пару дней закончу с Иерусалимом, а потом воспользуюсь маршрутом из путеводителя Кука, чтобы тщательно осмотреть Святую Землю – Вифлеем, Назарет, Тиверия, Галилейское море. Все это должно быть очень интересно. А еще есть Джараш с прелюбопытнейшими руинами – римскими, как вам известно. И мне бы очень хотелось взглянуть на розовый город Пе́тра, удивительный природный феномен. Я в этом не сомневаюсь. Но Петра находится в стороне от проторенных троп, и чтобы доехать туда, внимательно все осмотреть и вернуться обратно, потребуется почти неделя.
– Мне тоже туда хочется, – сказала Кэрол. – Звучит так заманчиво…
– Я бы сказал, что на это стоит посмотреть – да, определенно, стоит. – Мистер Коуп умолк, с сомнением посмотрел на миссис Бойнтон и продолжил тоном, который подслушивавшему французу показался несколько неуверенным: – Может быть, мне удастся убедить кого-то из вас поехать со мной? Конечно, я понимаю, что вам, миссис Бойнтон, это не под силу, и, естественно, кто-то из вашей семьи захочет остаться с вами, но если вы решитесь, так сказать, разделиться…
Он умолк. Жерар слышал равномерное звяканье вязальных спиц миссис Бойнтон. Затем раздался ее голос:
– Не думаю, что нам захочется разделиться. Мы очень дружная семья. – Она подняла голову. – Ну, дети, что скажете?
В ее голосе звенел металл. Ответы не заставили себя ждать: «Нет, мама», «Нет, нет», «Конечно, нет».
Миссис Бойнтон улыбнулась своей очень странной улыбкой.
– Вот видите – они меня не бросят. А как насчет тебя, Надин? Ты ничего не сказала.
– Нет, спасибо, мама, разве что Леннокс захочет.
Старуха медленно повернула голову к сыну:
– Ну, Леннокс, как насчет того, чтобы вы с Надин поехали? Похоже, она не прочь.
Вздрогнув, он поднял голову.
– Я… ну… нет, я… я думаю, что всем лучше держаться вместе.
– Вот уж поистине дружная семья! – с воодушевлением воскликнул мистер Коуп. Но в его энтузиазме было что-то неискреннее и вынужденное.
– Мы предпочитаем общество друг друга, – сказала миссис Бойнтон и принялась сматывать клубок шерсти. – Кстати, Реймонд, кто та молодая женщина, которая только что с тобой заговорила?
Реймонд нервно дернулся. Покраснел, потом побледнел:
– Я… я не знаю ее имени. Она… она была в поезде вчера вечером.
Миссис Бойнтон начала медленно поднимать свое тело.
– Не думаю, что у нас с нею есть что-то общее.
Надин встала и помогла старухе выбраться из кресла. Она проделала это с профессиональной ловкостью, что не ускользнуло от внимания Жерара.
– Пора спать, – объявила миссис Бойнтон. – Спокойной ночи, мистер Коуп.
– Спокойной ночи, миссис Бойнтон. Спокойной ночи, миссис Леннокс.
Они удалились – маленькая процессия. Ни одному из молодых членов семьи не пришло в голову остаться.
Мистер Коуп смотрел им вслед. На его лице застыло странное выражение.
Доктор Жерар по опыту знал, что американцы в большинстве своем народ дружелюбный. В них нет мрачной подозрительности, которая свойственна путешествующим британцам. Для такого общительного человека, как доктор Жерар, познакомиться с мистером Коупом не составляло труда. Американец был одинок и, как и большинство его соотечественников, дружески расположен к людям. Доктор Жерар снова воспользовался визитницей.
Имя на визитной карточке произвело на мистера Джефферсона Коупа должное впечатление.
– Послушайте, доктор Жерар, вы же не так давно были в Соединенных Штатах?
– Прошлой осенью. Читал лекции в Гарварде.
– Да, конечно. Вы, доктор Жерар, один из самых выдающихся специалистов в своей профессии. И столького добились у себя в Париже…
– Дорогой мой, вы преувеличиваете! Я протестую.
– Нет, нет, познакомиться с вами – великая честь для меня… Кстати, сейчас в Иерусалиме собрались несколько выдающихся личностей. Кроме вас, сюда приехали лорд Уэллдон и сэр Гэйбриел Стейнбаум, финансист. А еще ветеран английской археологии сэр Мандерс Стоун и леди Уэстхолм, играющая заметную роль в политической жизни Британии. И тот знаменитый бельгийский сыщик, Эркюль Пуаро.
