Здесь он наконец обрел покой, отдалился от забот, вознесся над миром. Тщательно сложив свой плащ, он положил его на пенек и уселся.
«Несомненно, Господь знает, что делает. Однако странно, что Он позволил Себе придать форму некоторым человеческим существам. Eh bien, по крайней мере здесь я на некоторое время избавлен от этих досадных проблем», – думал он.
И тут он встревоженно вскинул взгляд. Маленькая женщина в коричневом плаще и юбке спешила к нему. Это была Марджори Голд, и на сей раз она отбросила всякое притворство. Лицо ее было мокрым от слез.
Пуаро было некуда бежать. Она шла к нему.
– Месье Пуаро. Вы должны мне помочь. Я в такой растерянности, что не знаю, что и делать! О, что мне делать? Что мне делать?
Она смотрела на него безумным взглядом, вцепившись в его рукав. Затем, словно что-то в его лице испугало ее, она подалась назад.
– Ч-что это? – заикаясь, спросила она.
– Вы просите у меня совета, мадам? Вы этого хотите?
– Д-да… да, – сбивчиво ответила она.
– Eh bien. Вот вам совет. – Он говорил коротко и резко. – Уезжайте немедленно, пока не стало слишком поздно.
– Что? – она уставилась на него.
– Вы меня слышали. Уезжайте с этого острова.
– Покинуть остров?
Она смотрела на него непонимающим взглядом.
– Именно это я и сказал.
– Но почему? Почему?
– Это мой совет вам – если вы цените свою жизнь.
Она ахнула.
– О? Вы о чем? Вы пугаете… пугаете меня!
– Да, – сурово сказал Пуаро, – именно этого я и добиваюсь.
Она опустилась на траву, закрыв лицо руками.
– Но я не могу! Он не поедет! В смысле, Дуглас! Она его не отпустит. Она завладела им, душой и телом. Он не станет ничего слушать против нее… Он с ума по ней сходит… Он верит всему, что она ему говорит – что ее муж дурно с ней обходится, что она оскорбленная невинность, что ее никто не понимает… Он даже больше не думает обо мне… я не имею значения… я не существую для него. Он хочет, чтобы я дала ему свободу… чтобы развелась с ним. Он думает, что она разведется с мужем и выйдет за него. Но я боюсь… Чантри ее так не отдаст. Он не из таких. Прошлым вечером она показывала Дугласу синяки на руке – сказала, что это сделал ее муж. Дуглас просто обезумел. Он так благороден… О! Я боюсь! Чем все это кончится? Скажите, что мне делать!
Эркюль Пуаро стоял, глядя на виднеющуюся за проливом голубую полоску холмов на азиатском берегу. Он сказал:
– Я уже говорил вам. Покиньте остров, пока не поздно…
Она замотала головой:
– Я не могу…не могу… без Дугласа…
Пуаро вздохнул и пожал плечами.
Эркюль Пуаро сидел вместе с Памелой Лайэлл на берегу.
– Треугольник оформляется! – с изрядным удовольствием сказала она. – Прошлым вечером они сидели по обе стороны от нее и просто жгли друг друга взглядом! Чантри, видимо, перебрал. Он откровенно оскорблял Дугласа Голда. Голд держался очень хорошо. Сдерживался. Эта Валентина, конечно, наслаждалась ситуацией. Мурлыкала как тигрица-людоедка. Как думаете, что будет дальше?
Пуаро покачал головой.
– Я боюсь. Я очень боюсь…
– Ой, да все мы боимся, – лицемерно сказала мисс Лайэлл и добавила: – Все это, похоже, ваша епархия. Или может до такого дойти. Вы ничего не могли бы сделать?
– Я сделал что мог.
Мисс Лайэлл жадно подалась вперед.
– И что вы сделали? – в приятном возбуждении сказала она.
– Я посоветовал миссис Голд уехать с этого острова, пока еще не поздно.
– Оооо, так вы думаете… – Она осеклась.
– Да, мадемуазель?
– Значит, вот что, по-вашему, произойдет! – медленно проговорила Памела. – Но он не сможет… он никогда такого не сделает… Он действительно такой хороший человек. Это все эта Чантри. Он никогда… он никогда бы… – Она замолчала, затем тихо сказала: – Убийство? Именно это слово у вас на уме, верно?
– У кого-то на уме, мадемуазель, вот что.
Памелу вдруг передернуло.
– Я не верю, – заявила она.
Последовательность событий вечером двадцать третьего октября была яснее некуда. Для начала возникла сцена между двумя мужчинами – Голдом и капитаном Чантри. Голос Чантри становился все громче и громче, и его последние слова слышали четыре человека – кассир у стойки, управляющий, генерал Барнс и Памела Лайэлл.
– Вы чертова свинья! Если вы с моей женушкой решили, что можете провести меня, то сильно ошибаетесь! Пока я жив, Валентина останется моей женой!
Он вылетел из отеля с пылающим от ярости лицом.
Это было перед ужином. После ужина – никто не знал, как это удалось устроить – состоялось примирение. Валентина пригласила Марджори Голд проехаться с ней на автомобиле под луной. С ними отправились Памела и Сара. Голд и Чантри вместе играли на бильярде. Позже они присоединились к Эркюлю Пуаро и генералу Барнсу в салоне отеля.
Чуть ли не в первый раз Чантри улыбался и был в хорошем настроении.
– Хорошо поиграли? – спросил генерал.
– Этот парень мне не по зубам! – ответил капитан. – Опередил меня на сорок шесть очков.
Дуглас Голд скромно возразил:
– Просто повезло. Уверяю вас. Чего бы вы хотели выпить? Я пойду и закажу.
– Спасибо, мне розовый джин.
– Хорошо. Генерал?
– Спасибо. Мне виски с содовой.
– Мне тоже. А вы, месье Пуаро?
– Вы очень любезны. Мне sirop de cassis.
– Сироп… извините?
– Sirop de cassis. Бальзам из черной смородины.
– О, ликер! Понимаю. Полагаю, он тут есть? Я никогда о таком не слышал.
– Он тут есть. Но это не ликер.
Дуглас Голд рассмеялся:
– У вас забавный вкус, но каждый травится как умеет! Сейчас закажу.
Капитан Чантри сел. Хотя по характеру он не был разговорчив или общителен, но сейчас откровенно изо всех сил старался быть радушным.
– Странно, как быстро привыкаешь к отсутствию новостей, – заметил он.
Генерал фыркнул:
– Не могу сказать, чтобы четырехдневной свежести «Континентал дейли мейл» был бы полезен для меня. Конечно, мне каждую неделю присылают «Таймс» и «Панч», но идут они чертовски долго.
– Интересно, грозит ли нам всеобщее голосование по палестинскому вопросу?
– Да там все через… плохо сделано, – заявил генерал, когда вернулся Дуглас Голд вместе с официантом с заказанными напитками.
Генерал только начал рассказывать какой-то случай из своей военной службы в Индии в 1905 году. Два англичанина вежливо слушали, пусть и не с великим интересом. Эркюль Пуаро потягивал свой sirop de cassis.
Генерал дошел до кульминации рассказа, и слушатели вежливо рассмеялись. Затем в дверях салона появились женщины. Все четверо были в прекрасном настроении, разговаривали и смеялись.
– Тони, дорогой, это было просто божественно! – воскликнула Валентина, падая в кресло рядом с ним. – Идея миссис Голд была просто чудесна! Вы все должны были с нами поехать!
– Не хочешь выпить? – спросил ее муж.
Она вопросительно посмотрела на своих спутниц.
– Мне розовый джин, дорогой, – сказала Валентина.
– Джин и имбирное пиво, – сказала Памела.
– Сайдкар[41], – ответила Сара.
– Хорошо. – Чантри встал. Пододвинул свой еще не начатый джин жене. – Бери мой. Я себе еще закажу. А вы, миссис Голд?
Супруг миссис Голд помогал ей снять пальто. Она обернулась с улыбкой:
– Мне, пожалуйста, оранжад.
– Хорошо, оранжад.
Он пошел к дверям. Миссис Голд улыбнулась, глядя мужу в лицо.
– Дуглас, это было так замечательно. Жаль, что ты с нами не поехал.
– Мне тоже жаль. Может, поедем следующим вечером, все вместе?
Они улыбались друг другу.
Валентина Чантри взяла розовый джин и выпила его.
– О! Мне именно этого и недоставало, – вздохнула она.
Дуглас Голд взял пальто Марджори и положил его на канапе.
Возвращаясь, он вдруг резко спросил:
– Эй, в чем дело?
Валентина Чантри откинулась на спинку кресла. Губы ее посинели, она прижала руку к сердцу.
– Я чувствую себя… как-то… странно…
Она стала хватать ртом воздух, задыхаясь.
Чантри вернулся в салон. Он ускорил шаг.
– Эй, Вэл, что случилось?
– Я… я не знаю… Этот джин… странный вкус…
– Розовый джин?
Чантри резко обернулся. Лицо его дергалось. Он схватил Дугласа Голда за плечо.
– Это был мой бокал… Голд, чего вы, черт вас побери, туда подмешали?
Дуглас Голд не мог оторвать взгляда от перекошенного лица женщины в кресле. Он побледнел как мел.
– Я… я… никогда…
Валентина Чантри обмякла.
– Быстрее за доктором! – крикнул генерал Барнс.
Через пять минут Валетина Чантри умерла…
Следующим утром никто не купался. Памела Лайэлл, бледная, в простом темном платье, поймала Эркюля Пуаро, вцепилась ему в рукав и потащила в маленькую гостиную.
– Это ужасно! – сказала она. – Ужасно! Вы это предсказывали! Вы предвидели! Убийство!
