Стелла положила трубку и, оглянувшись, обнаружила, что Гай вышел вслед за ней из библиотеки и оторопел от изумления.
– Какие у тебя дела с Рэндолом? – требовательно спросил он.
– Он – глава семьи, – вспыхнула Стелла. – И обещал проследить за развитием дела. Кроме того, ему что-то известно.
– Просто он хочет, чтобы мы в это поверили, – скептически усмехнулся Гай. – Не понимаю только, чего ради ему понадобилось избавляться от тетушки Харриет. Если найдешь объяснение, значит, ты чертовски сообразительна. Я подозревал, что Рэндол приложил руку к смерти дяди, хотя ума не приложу, как ему это удалось. Но сейчас дело другое. В момент смерти тети он находился далеко отсюда, да и какие у него могли быть мотивы?
– Не знаю. То есть я не думаю, что Рэндол причастен к убийству. Но в кошмаре, который нас окружает, он – единственный здравомыслящий человек. – Стелла нервным жестом сжала руки. – Зачем ты понес чепуху о деньгах тети Харриет?
– Но это правда, – рассмеялся Гай. – И рано или поздно она всем откроется, так к чему скрывать?
– Гай, обещай, что не наделаешь глупостей, – с озабоченным видом попросила Стелла.
– И не собираюсь. Подумай лучше о себе, не давай воли эмоциям. – С этими словами Гай направился в сторону утренней гостиной.
Рэндол позвонил только после ужина. Едва услышав его тихий мягкий голос, Стелла затараторила в трубку:
– Ну наконец! Где ты был? Я…
– На скачках, моя прелесть. Чему обязан таким живым интересом к моей недостойной персоне?
– Рэндол, случилось ужасное. Тетя Харриет умерла!
– Что ты сказала? Что с тетей Харриет? – после короткой паузы переспросил Рэндол.
– Она умерла, – повторила Стелла. – Сегодня утром. Говорят, ее отравили. – Из трубки не доносилось ни слова. – Ты меня слышишь? Все думают, ее отравили, понимаешь?
– Я слышал, – наконец отозвался Рэндол. – Эта новость застигла меня врасплох. Интересно, а кто эти «все»?
– Дерик Филдинг, ну и, конечно, полиция. Не могу все рассказать по телефону. Предстоит вскрытие тела.
– Ну и чего ты хочешь от меня, мой ягненочек? – ласково осведомился Рэндол.
– Ты же обещал, что поможешь довести дело до конца!
– Поспешное заявление!
– Можешь сейчас приехать? – с раздражением в голосе спросила Стелла.
– Пожалуй, мог бы, но не стану этого делать. Возможно, завтра. А ты хочешь меня видеть?
– Хочу, чтобы ты все выяснил. Сам же обещал…
– Забудь, что я обещал, моя прелесть. Если тетю Харриет отравили, мои слова уже ничего не стоят. Приеду завтра.
Стелле пришлось довольствоваться ответом кузена. Она не сообщила матери о грядущем приезде Рэндола в надежде, что к тому времени миссис Мэтьюс еще будет в церкви. Однако Зои вернулась домой в сопровождении мистера Рамболда задолго до появления Рэндола. Лишь в половине первого по подъездной дорожке к дому подкатил «мерседес».
Миссис Мэтьюс выглядела усталой, как после бессонной ночи. Она увлеченно описывала мистеру Рамболду чувство умиротворения, которое снизошло на нее в церкви, но замолчала на полуслове, стоило Рэндолу зайти в комнату.
– Это ты, Рэндол? – В ее голосе не было ни тени благостности. – Впрочем, твоего приезда следовало ожидать.
– Тем не менее меня здесь не ждали, – улыбнулся Рэндол. – Не смею вас прерывать, милая тетушка. Меня всегда интересовали ваши душевные переживания.
– Послушайте, Мэтьюс, вашу тетю постигло страшное потрясение, – с упреком заметил Рамболд.
– Ужасный удар обрушился на всех нас, – согласился Рэндол. – Вы сильно расстроились, тетушка Зои? А какое разочарование для суперинтенданта, который руководствуется благими намерениями!
– Почему вы так решили? – удивился Рамболд.
– Ну, когда мы виделись в последний раз, он увлеченно стряпал дело против неизвестного лица. – Рэндол придирчиво рассматривал узел на галстуке в зеркале над каминной полкой.
– Как это понимать? – озадачилась Стелла. – Опять пытаешься шутить?
– Бесценная моя! Как можно шутить в такой горестный час? – Рэндол встретился с ней взглядом в зеркале и посмотрел в сторону миссис Мэтьюс, которая сидела на диване рядом с мистером Рамболдом.
– И… и кто же это неизвестное лицо?
– Не будь глупенькой, моя прелесть, – вздохнул Рэндол. Вид галстука в зеркале по-прежнему вызывал недовольство молодого джентльмена. – Естественно, никто не знает. Его зовут Джон Хайд. Тетушка Зои, вы что-нибудь слышали о Джоне Хайде?
– Нет, Рэндол. И вообще не понимаю, на что ты намекаешь.
– И какое отношение имеет ваш Джон Хайд к смерти мисс Мэтьюс? – не понял Рамболд. – То есть мне интересно, кто он такой?
– Именно это и пытается установить полиция, – пояснил Рэндол. – И где только они за ним не охотились! Однако к смерти бедной тетушки Харриет Хайд не имеет никакого отношения. Кстати, он и сам умер.
– Как умер? – переспросил Рамболд.
– По крайней мере несколько дней назад в газете напечатали некролог по поводу его кончины.
– В газете появилось сообщение о его смерти? – Мистер Рамболд в изумлении уставился на Рэндола. – Что вы такое говорите, Мэтьюс? Сначала заявляете, что полиция гоняется за человеком по имени Хайд, а потом вдруг оказывается, что он умер. Так что из этого правда?
– И то и другое. – Рэндол наконец отошел от зеркала и повернулся к Рамболду. – Полицейские так подозрительны и недоверчивы. Они не верят в смерть Хайда и, насколько мне известно, считают, что именно он убил дядю Грегори, а теперь скрывается от правосудия. Так что сами понимаете, смерть тетушки Харриет сильно их огорчила, ведь прежняя версия рассыпалась как карточный домик. Хайд в нее никоим образом не вписывается.
Стелла в недоумении вслушивалась в их разговор и в конце концов решила вмешаться:
– Но какое отношение к убийству имеет человек, о котором мы в жизни не слышали? То есть что его связывало с дядей и зачем он вдруг решил его убить?
– Действительно, зачем? – повторил вопрос Рэндол.
– Да, и почему на него пало подозрение полиции?
– Видишь ли, он пропал, – пожал плечами Рэндол.
– Да, но…
– Радость моя, прекрати то и дело повторять «да» и «но». Лучше напряги мозги. Полиции очень не нравится, когда люди начинают вдруг исчезать. Это нарушает понятия о благопристойности.
– Так, все понятно, – вмешался в разговор Рамболд. – Однако у полиции, должно быть, имеются более веские причины для подозрения, чем исчезновение или даже чья-то смерть.
– Не сомневайтесь, имеются, – подтвердил Рэндол. – Обнаружилось, что дядя Грегори вел с Хайдом какие-то дела. Вот полицейские и нагрянули в контору к Хайду, а его там не оказалось. Тогда стали искать его бумаги, но тоже не нашли.
– А где искали? – поинтересовался Рамболд.
– В сейфе банка-депозитария. Загадочная история. Спросите лучше у суперинтенданта.
– Не пойму, Рэндол, какое отношение имеет вся эта галиматья к смерти твоей тети, – устало вздохнула миссис Мэтьюс.
– Вы, дорогая тетушка Зои, как всегда, попали в точку. Мой рассказ не имеет ни малейшего отношения к печальному событию.
– Тогда зачем ты попусту тратишь время на глупые россказни? Уверена…
– Просто чтобы внести разнообразие, – любезно улыбнулся Рэндол. – Но если желаете, можем поговорить о смерти тети Харриет. Когда и как она умерла?
– Прости, Рэндол, – содрогнулась всем телом миссис Мэтьюс. – Боюсь, я не в состоянии говорить на эту тему.
– Тогда меня просветит малютка-кузина, – обратился Рэндол к Стелле. – Не желаешь прогуляться на машине по вересковой роще и излить мне душу?
– Ладно, – после недолгого колебания согласилась Стелла. – В любом случае ты должен знать. Пойду надену шляпку.
– Послушай, Стелла, – встрял Гай и тут же смущенно умолк, не зная, что сказать дальше.
– Не надо меня стесняться, малютка-кузен, – ласково успокоил Рэндол. – Разумеется, ты хочешь предупредить сестру, чтобы не сболтнула чего лишнего.
От возмущения Гай утратил дар речи и только испепелял кузена гневным взглядом. А Рэндол с улыбкой открыл дверь, пропуская Стеллу.
Она не заставила долго ждать, и вскоре, уже в шляпке, подошла к машине и заняла место рядом с Рэндолом.
– Какое счастье сбежать отсюда хотя бы на полчаса! – воскликнула девушка. – Знаешь, Рэндол, это становится невыносимым.
– Понимаю и потому не обольщаюсь на свой счет. Ты здесь не для того, чтобы насладиться моим обществом. – Он включил зажигание.
– Прости, я не хотела тебе нагрубить.
– Прелесть моя, да ты не в себе. Нельзя давать волю нервам.
Стелла вымученно улыбнулась:
– Нервы у меня на пределе. Ты должен помочь, Рэндол.
Некоторое время он молчал, а потом спросил нараспев:
– С чего ты решила, что я могу помочь?
– Ты фактически признался, что знаешь какую-то тайну.
– У тебя не в меру буйное воображение, мое сокровище. Я сказал, что не желаю проливать свет на тайну.
