Тем не менее, когда я вошла и увидела его в той самой кабинке, где начался наш роман, желание, словно дикий зверь, забилось внутри. Лоренс зачесал волосы назад, крупные руки лежали на столе… Мой дикий зверь хотел броситься на Лоренса, утолить голод, а потом клубочком свернуться у него на коленях. Зверь плевал на мои планы, он помнил одно: Лоренс явился по моему зову лишь потому, что у меня был «такой голос».
Окно нашей кабинки выходило на стоянку, и Лоренс чуть ли не прижал лицо к стеклу, явно высматривая меня. На улице еще не стемнело, но сумерки уже сгущались, и, видимо, он не заметил, как я вошла.
– Привет! – сказал Лоренс, когда я села напротив, и снова уставился в окно.
– Ты в «Панде» слежку проводишь? – спросила я, слегка уязвленная тем, что высматривал он не меня.
Лоренс покачал головой и, повернувшись ко мне, откинулся на спинку сиденья.
– Нет, просто вон тот парень… Впрочем, наверное, ничего серьезного. Я не на дежурстве. Ну, Джинни, что случилось?
– Сразу к делу, да, Лоренс? – подначила я. И зря: мне самой не терпелось вытрясти из него все и сразу.
– Да, – ответил Лоренс. – Джинни, мне нужно многое тебе сказать, но к делам это совершенно не относится. Ты же прекрасно понимаешь! Что ж я еще сейчас могу сказать?
Ну, что-нибудь вроде: «Зачем дышать, если ты так близко, а я не могу к тебе прикоснуться? Давай сядем в мою машину, запремся и наплюем на приличия. Если Ричардсоны портят тебе жизнь, то я ка-ак надаю им кулачищами своими полицейскими, чтоб сразу прекратили». Такое начало мне очень понравилось бы, но Лоренсу ничего подобного в голову не приходило.
– Смотри, что у меня есть, – сказала я, достала пакет с бумажным стаканчиком из сумки и поставила на стол. – Мне кажется, кто-то отравил Лизу, поэтому у нее и случился инсульт. На дне этого стаканчика засохший коктейль вёрджин колада, и я должна узнать, не подмешано ли что к нему. Ты ведь наверняка оказывал персоналу судебной лаборатории мелкие услуги. Пришло время вернуть должок.
– Стоп, стоп, почему ты решила, что Лизу отравили?
В эту самую секунду к нашему столику метнулся официант, плотный коротышка с круглыми глазами, совсем молодой. Когда он увидел Лоренса, его глаза стали еще круглее. Официант смотрел то на Лоренса, то на меня, старательно изображая спокойствие и доброжелательность, но у него плохо получалось.
– Привет, Джон! – промолвил Лоренс.
– Здравствуйте, офицер Роули. Что стряслось?
– Просто проголодался. – Спокойствие и доброжелательность у Лоренса получались лучше, чем у меня.
Официант кивнул и поинтересовался, что мы будем пить. Мы оба попросили воду и горячий чай, а потом Лоренс заказал еду – тушеные клецки с начинкой, свинину му-шу и цыпленка генерала Цо. Все наше любимое, как в старые времена. Лоренс вопросительно взглянул на меня – вдруг я желаю что-то другое, но я не желала. Официант записывал заказы медленно-медленно и смотрел на нас как на цирковых обезьян. Думаю, ему страшно хотелось дослушать разговор про отравление.
Лоренс смерил официанта терпеливым коповским взглядом, под которым тот нервно задергался и вскоре удрал.
– С чего ты это взяла? – спросил Лоренс, когда официант скрылся.
– Лиза сказала. Она несколько недель готовилась, чтобы мне сообщить.
Рот Лоренса сжался в тонкую полоску – он явно о чем-то размышлял.
– Что ты от меня скрываешь?
– Многое.
Белокурая официантка в кимоно из искусственного шелка, на вид еще школьница, провела очередного гостя мимо пруда с золотыми рыбками и усадила в кабинку напротив нашей. Лоренс смотрел на них, сдвинув брови. Мы молчали, пока не ушла официантка. Мужчина уткнулся в меню, и я уже открыла рот, чтобы заговорить, но Лоренс чуть заметно покачал головой, а потом выразительно взглянул на того мужчину. Я ничего особенного в нем не видела – вполне заурядный тип лет пятидесяти, лысеющий, в синем костюме и очках в металлической оправе.
Пока я рассматривала Мистера Заурядность, Лоренс одним плавным движением пересек проход между столиками. Раз – он толкнул очкарика бедром и сел рядом.
– Привет! – фальшиво бравурным голосом начал Лоренс.
– Лоренс! – позвала я, но он не сводил глаз с очкарика, который негодующе зароптал. Тогда я поднялась, прошла в ту же кабинку и села напротив мужчины. – Что ты делаешь?
– Да, да, что вы делаете? – гневно осведомился очкарик.
Лоренс придвинулся еще ближе к нему и растянул губы в дружелюбной улыбке.
– Уймись! Ты въехал на стоянку следом за этой дамой и, пока она не вошла в «Панду», сидел не шелохнувшись. Потом я видел, как ты заглядывал в окна ее машины. Дружище, что ты там искал?
Очкарик отодвинулся подальше от Лоренса.
– Не понимаю, о чем речь! – На сей раз его возмущение прозвучало так фальшиво, что даже я почувствовала.
– Здесь столики на четверых, а в другом крыле «Панды» полно двухместных. Вывод: ты попросился именно сюда, поближе к нам. – Лоренс склонился к очкарику. Тот испуганно отпрянул. Лоренс оскалился, именно оскалился, а не улыбнулся. – Тебя так интересует моя подруга, что мы решили к тебе подсесть. Вдруг сможем удовлетворить твое невинное любопытство?
Фальшивое негодование исчезло с лица очкарика, как тени в полдень.
– Отвали! – рявкнул он и тотчас перестал казаться мне заурядным.
Лоренс отодвинулся на несколько дюймов, подарив очкарику желанное свободное пространство. Очкарик сразу надулся, как ядовитая рыба фугу, и с видом победителя подался вперед, заняв освобожденное Лоренсом место.
– А теперь греби отсюда! – велел он.
Свободная рука Лоренса исчезла под столом, и слово «отсюда» очкарик почему-то произнес на октаву выше, чем начало фразы. Потом судорожно вдохнул, побелел как полотно, скривился и сел неестественно прямо. Его руки вдруг взлетели над столом почти до уровня плеч.
– Так лучше? – ласково спросил Лоренс.
– Нет… – прохрипел очкарик.
– Лоренс! – позвала я и сама удивилась: этот испуганный писк – мой голос?
Очкарик сжался как пружина, а Лоренс чуть придвинулся к нему и зашептал:
– Только попробуй, с удовольствием посмотрю, что у тебя получится. Я шустрый, и у меня чертовски сильные руки. Чувствуешь? (Очкарик громко охнул.) Обратно их не получишь. Не целиком, уж точно. – Тут Лоренс заговорил чуть громче, но совершенно спокойно: – Все в порядке. Поставь чай на наш столик и уходи.
Оказывается, вернулся Джон, наш официант, на губах которого застыло беззвучное О.
Глаза очкарика вылезали из орбит.
– Вызовите полицию! – выдавил он, обращаясь к Джону.
– Так он и есть полиция! – пролепетал тот, хлопая глазами. У молодого официанта дрожал голос, и упрекнуть его язык не поворачивался. Я ведь и сама дрожала как осиновый лист. Ладони я положила под бедра, чтобы унять дрожь или хотя бы не видеть, как они дрожат.
– Джон, поставь чай на стол. Вот молодец!
Лоренс словно успокаивал молодого официанта, но не сводил глаз с очкарика, да и выражение его лица невозмутимому голосу не соответствовало. Совершенно не соответствовало. Джон поставил весь поднос на наш столик и стремглав удрал на кухню.
– Вообще-то я мог бы звать тебя козлом, но хочется узнать твое имя. – Теперь Лоренс обращался к очкарику. – Покажи удостоверение личности.
Лоб очкарика покрылся испариной. Он проворно вытащил из нагрудного кармана бумажник и раскрыл.
– Митчелл Морисси, – прочел Лоренс, глянув на удостоверение личности. – Приятно познакомиться. Ты частный детектив? Интересно! А теперь медленно и аккуратно положи руки на стол. (Морисси послушался. Его бумажник оказался под правой ладонью.) – Молодец, славный песик! Джинни, с какой стати за тобой следит частный детектив?
– Следит за мной? – От страха в горле пересохло, сглотнуть не получалось, а рот переполняла слюна. – Я знать ничего не знаю!
– А ты расскажешь? – спросил Лоренс у Митчелла Морисси.
– Нет! – Получился скорее хриплый вопль, чем ответ.
Уму непостижимо. Мой благочестивый баптист Лоренс творил под столом что-то некоповское и, вероятно, незаконное.
Лоренс улыбнулся, но ничего приятного в той улыбке не было. Его рука чуть заметно согнулась, и на глазах у Морисси выступили слезы.
– Точно не объяснишь? Дама, к которой ты прилип, очень мне дорога.
– Нет, не объясню, – чуть ли не провизжал Морисси.
– Жаль! – сокрушенно проговорил Лоренс. – Надеюсь, ты уже познал радость отцовства.
Морисси в ответ лишь пискнул.
Все это было жутко, неправильно, но, что самое неприятное, самка, живущая в глубинах моего живота, получала дикое, звериное удовольствие. Хватит, пора заканчивать, не то у Лоренса будут проблемы.
– Последний шанс. – Лоренс придвинулся вплотную к Морисси. – Кто тебя нанял? Шепни мне имя, и я от тебя отстану.
Щеки у Морисси стали белее бумажной салфетки, но он молчал. Только ответа и не требовалось. Я поняла, что знаю ответ сама, и озвучила его, чтоб остановить Лоренса. Чтоб не превратиться в самку.
