Ознакомительная версия.
– Она умерла от отравления мышьяком на балу изящных искусств, – объявила я. – Несколькими днями спустя в свадебном платье и вуали вы сыграли ее роль во время полуночного круиза.
– Какая бессмыслица, – сказала она.
– Да, точно, – отозвалась я. – Инспектор Грейвенхерст посчитает это еще более бессмысленным.
Я помолчала, давая время ее чувству вины воздействовать.
– Однако он найдет результаты вскрытия чрезвычайно любопытными, особенно в свете того, что вы были ответственны за труп с того момента, как его обнаружили.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду: с добрым утром, доктор Рейнсмит, – сказала я и повернулась к двери. Эффектность моего жеста была изрядно подпорчена тем, что я чихнула.
– Флавия, постой.
Я неохотно обернулась к ней.
– Я и доктор Рейнсмит – Райерсон, в смысле, – мы на твоей стороне. Сэндвичи с фазаном.
Она обнажила зубы в жуткой улыбке, которая предполагалась дружелюбной, но мне скорее напомнила оскал трупа из комикса.
Я ничего не сказала. Не собираюсь признавать, что эта фраза мне знакома.
– Сэндвичи с фазаном, – повторила она, продолжая улыбаться… жутко… жалобно…
Я снова ответила ей пустым взглядом.
– Послушай, – сказала она, – что тебе надо?
– Правду, – ответила я, и должна признать, что на вкус это короткое слово было как молоко и мед. – Для начала о Коллингсвуд. Что вы с ней сделали?
– Ее отправили домой к родителям. Она перенесла сильный шок в мисс Бодикот, потом заболела ревматической лихорадкой. Какое-то время мы держали ее здесь, но потом отпустили.
Это, по всей видимости, правда.
– А Франческа Рейнсмит?
Дорси Рейнсмит поднялась и заперла дверь.
Испугалась ли я?
Что ж, да.
– Я бы хотела, чтобы ты подождала возвращения Райерсона, – сказала она. – Я уверена, он все тебе…
– Он вернется только поздно вечером, – перебила ее я. – Уехал на конференцию.
– Ах да, конечно, я забыла…
– Так что остались только вы и я, – подытожила я, с трудом поборов желание добавить на манер Хэмфри Богарта: «дорогуша».
Я велела ей:
– Говорите!
И она заговорила.
Не могу дождаться встречи с инспектором Грейвенхерстом.
– Так что видите, – сказала я, ходя взад-вперед по комнате, – поверив, что она всего лишь страдает от несварения, они отвели Франческу в «Эдит Клейвелл». Хороший сон должен был ей помочь. Они оставили ее там и ушли вниз, где, как сказано, много танцевали.
В конце вечера, вернувшись в «Эдит Клейвелл», они обнаружили на полу мертвую Франческу. С перерезанным горлом. Они пришли в ужас. Запаниковали. В конце концов, подразумевалось, что между ними намного больше общего, чем медицина, если вы понимаете, что я имею в виду.
Ему нужно вернуться на бал, чтобы сохранить видимость благополучия, решил Райерсон. Он извинился, оставил указания, чтобы его жену не беспокоили, и увез доктора Доус домой. Он сам со всем разберется. Возвращаясь в академию, он придумал план. Он вспомнил, что Франческа хотела отправиться в речной круиз, чтобы освежить их клятвы. Он уже забронировал билеты. Скандала быть не должно. Никто не должен пострадать – ни он и мисс Доус, ни, конечно, женская академия мисс Бодикот.
Когда он наконец вернулся в мисс Бодикот, хотя было уже довольно поздно, из бального зала еще доносился смех. Он тихо поднялся в «Эдит Клейвелл» и нашел… ничего не нашел! Тело Франчески исчезло. Бесследно. В комнате было чисто и пусто. Убрано.
Что делать? Времени на раздумья не оставалось. Он сказал Фицгиббон, что увозит жену домой. Нет, не надо суетиться. Все в порядке. Он обо всем позаботится.
На следующий день они провернули эту шараду с переодеванием Дорси в свадебное платье и вуаль. В подарочной коробке, само собой, была ее повседневная одежда, и пока Райерсон отвлекал капитана словами, что его жена упала за борт, Дорси упаковала свадебный наряд в коробку и надела темный костюм, смешавшись с остальными пассажирами. Никто не обратил на нее ни малейшего внимания до возвращения в порт.
Как я это выяснила? Что ж, во-первых, жена Райерсона ушибла голову, выходя из такси на пирсе. Франческа Райерсон была маленькой, с ней бы такое никогда не случилось. Это первое, что меня насторожило. А потом такси. Зачем они брали такси, вместо того чтобы попросить Мертона отвезти их к кораблю? А все остальное мне рассказала сама Дорси Рейнсмит.
Я подождала, пока моя информация уляжется.
– А что же, это они убили Франческу? Ответ: нет. Они составили идиотский заговор, чтобы закамуфлировать ее смерть, но что касается убийства, они невиновны. Франческа умерла от отравления мышьяком. Вы почти наверняка обнаружите его следы в ее теле.
Что заставило меня заподозрить мышьяк? Рада, что вы спросили. Как вы, вне всякого сомнения, знаете, нагретый мышьяк вырабатывает газообразный арсин. Тело, пропитанное мышьяком, завернутое в ткань, например во флаг, со временем будет давать испарения, которые загрязнят серебро. Я взяла образец нагара с маленького серебряного медальона, который находился в руке трупа, и подвергла его пробе Марша, что подтвердило мои подозрения. Я с радостью передам его вам, чтобы вы подтвердили мои результаты. Конечно, я должна была отдать медальон полиции, когда вы в первый раз к нам пришли. Сейчас я это понимаю. Но, видимо, у меня был шок, как и у бедняжки Коллингсвуд. Надеюсь, вы не подумаете обо мне слишком плохо.
А теперь флаг. Почему труп завернули в Юнион Джек? Конечно, чтобы кровь впиталась, а ее было много. Флаг был под рукой, он хранился в сундуке в вестибюле. Каждый год двадцать четвертого мая, в День Виктории, его поднимали над академией. Мистер Келли наверняка подтвердит, что в прошлом году его не нашли и что ему пришлось обратиться с просьбой купить новый. Нет, лично я его не спрашивала, но я видела, что в сундуке теперь лежит довольно новый флаг, который явно висел на улице не дольше пары дней.
Кто же убил Франческу Рейнсмит? Логическая цепочка проста. Кто считал Франческу ответственной за автомобильную аварию, в результате которой ее подруга оказалась в инвалидном кресле? Кто ненавидел Франческу каждую секунду своей жизни, от рассвета до заката? (Признаю, в этом месте я была слишком драматична.) У кого есть музей таксидермических образцов, у кого есть средства и возможности отрубить голову у трупа? У кого достаточно сил, чтобы засунуть мертвое тело в каминную трубу? Я собственными глазами видела, как убийца носится в инвалидном кресле вверх и вниз по крутым берегам, я с удовлетворением заявляю, что далеко искать не надо.
Зачем отрубать голову? Чтобы избежать опознания, если тело когда-нибудь найдут. Череп, который сейчас находится в морге, раньше стоял на полке музея естественной истории здесь, в мисс Бодикот. Что касается черепа Франчески Рейнсмит, полагаю, вы найдете его на той самой полке в том самом положении, покрашенный черным чаем, чтобы состарить его.
Как я это узнала? Ну, унюхала. От него явно пахло сортом «Орандж Пекоу».
Что я упустила? Полагаю, кто-то может задаться вопросом, как убийца смог в вечер бала изящных искусств незаметно доставить череп из музея естественной истории в «Эдит Клейвелл» и затем унести отрубленную голову, когда вся академия кишела людьми? Не надо меня цитировать, потому что я не уверена на все сто, но подозреваю, что дело было в огромной чайной бабе.
А теперь благодарю вас за уделенное мне время, инспектор. Счастлива оказать вам содействие.
Вот что я могла сказать красавцу инспектору Грейвенхерсту, если бы у меня была такая возможность, но, конечно, ничего такого не было. Я заключила сделку с Уоллесом Скрупом и отдала ему все лавры за разгадку обмана Рейнсмитов во время речного круиза, и держала язык за зубами. Должна признаться, я никогда ни о чем так не жалела, как о том, что принесла в жертву свою славу. Но договор есть договор, и пути назад нет.
Я не очень страдала от того, что не выдала инспектору тайну Брейзеноуз, это же не моя задача делать его работу, верно? Пусть полиция сама занимается своими расследованиями. Это будет держать их в форме.
Фабиан, разумеется, выдала себя рассказом о том, что присутствовала на балу изящных искусств и видела, как отравили Франческу Рейнсмит. Довольно серьезный промах с ее стороны. Она действительно там была, но в качестве Клариссы Брейзеноуз. «Фабиан» появилась в стенах мисс Бодикот лишь год назад.
В своем отчете я не упомянула ее превращение в Фабиан. Некоторое время я задавалась вопросом, что заставило Фабиан появиться без маски в тот вечер, когда ее возле прачечной увидела Скарлетт. Я предположила, что у нее есть банковский счет, откуда она не может снимать деньги, не явившись лично, но эта идея оказалась пшиком, когда я сообразила, что Скарлет видела ее поздно вечером, а банки закрываются в три часа дня.
Как выяснилось, разгадка была проста. У сестер Брейзеноуз есть пожилая двоюродная бабушка, страдающая от старческой болезни, которую именуют «отвердение сосудов». Кларисса иногда рисковала, выбираясь вечером из мисс Бодикот, чтобы навестить старую леди, живущую, как оказалось, в одном квартале от академии. Мисс Фолторн, по всей видимости, в курсе нарушения правил, но делает вид, что ничего не замечает.
Ознакомительная версия.
