Адам покачал головой:
– Никто в это не поверит.
– Еще как поверят. А если нет, то будем честны. Муж – ты. Это куда логичнее, чем заявлять, что ее убил я. Тебе так не кажется?
Адам повернулся к жене. Губы у нее были фиолетовые. Коринн не выглядела упокоенной в смерти. Она казалась потерянной, испуганной и одинокой. Адам провел ладонью по ее лицу. В одном Трипп был прав: все кончено, и не важно, что будет дальше. Коринн мертва. Спутницу жизни забрали у него навсегда. Его сыновья Томас и Райан больше не будут такими, как прежде. Его мальчики – нет, ее мальчики – навеки остались без материнской любви и ласки.
– Что сделано, то сделано, Адам. Теперь наступила разрядка. Не надо усугублять ситуацию.
И тут Адам заметил еще одну вещь, от которой у него вновь защемило сердце.
Мочки ее ушей.
Мочки ее ушей… были пусты. Адам вспомнил тот ювелирный магазин на Сорок седьмой улице, китайский ресторан, официанта, который принес сережки на блюде, улыбку Коринн и то, как она аккуратно снимала гвоздики перед сном и клала на ночной столик.
Трипп не только убил ее. Он снял бриллиантовые серьги с мертвого тела.
– И еще одно, – сказал Эванс.
Адам поднял на него взгляд.
– Если ты когда-нибудь приблизишься к моей семье с угрозами, – сказал Трипп, – ну, тогда… я уже показал тебе, что сделаю.
– Да, ты показал.
Тут Адам вскинул пистолет, направил его в грудь Триппа и трижды спустил курок.
Через шесть месяцев
Игра в лакросс проходила под Суперкуполом – так оптимистично окрестили надувную конструкцию из какого-то податливого материала. В зимнем сезоне Томас выступал в лиге, играющей на крытых площадках. Райан тоже пришел на матч. Он вполглаза наблюдал за игрой брата, одновременно перекидываясь мячом с другими мальчишками. Кроме того, Райан приглядывал за отцом. Теперь он часто это делал – следил за родителем, словно Адам мог внезапно растаять в воздухе. Конечно, Адам это понимал и, как отец, старался ободрить сына, но что он мог ему сказать?
Адам не хотел лгать сыновьям, хотя, конечно, стремился сделать их счастливыми и внушить им чувство уверенности.
Всем родителям приходится балансировать на этой грани. Со смертью Коринн тут ничто не изменилось, разве что стало очевиднее: счастье, основанное на обмане, в лучшем случае быстротечно.
Адам заметил Джоанну Гриффин. Она вошла в зал, толкнув стеклянную дверь, прошла за воротами и встала рядом с Адамом лицом к полю.
– Томас одиннадцатый номер?
– Да, – ответил Адам.
– Как он играет?
– Здорово. Тренер «Бодуэна» хочет, чтобы он занимался у них.
– О-о-о, это хорошая школа. Он согласится?
Адам пожал плечами:
– Туда ехать шесть часов. До всех событий – согласился бы. Но сейчас…
– Он хочет быть ближе к дому.
– Точно. Конечно, мы все могли бы переехать туда. В этом городе нас ничто не держит.
– Почему же вы остаетесь?
– Не знаю. Мальчики уже и без того многое потеряли. Они выросли здесь. Тут их школа, друзья. – На поле Томас завладел мячом и повел его к цели. – Их мама тоже жила здесь, в этом доме, в этом городе.
Джоанна кивнула.
Адам повернулся к ней:
– Я очень рад вас видеть.
– Взаимно.
– Когда вы приехали?
– Несколько часов назад, – сказала Джоанна. – Завтра Кунцу вынесут приговор.
– Вы уже знаете, что ему дают пожизненное?
– Да, – ответила Джоанна. – Но я хочу увидеть, как это произойдет. И еще я хочу убедиться, что вас полностью оправдали.
– Оправдали. Я получил подтверждение на прошлой неделе.
– Знаю. Но я все равно хочу увидеть документ своими глазами.
Адам кивнул. Джоанна посмотрела туда, где сидел Боб Байме с другими родителями.
– Вы всегда стоите один у боковой?
– Теперь да, – сказал Адам. – Но я не воспринимаю это как что-то личное. Помните, я говорил о проживании мечты?
– Ага.
– Я проживаю доказательство того, что мечта – очень непрочная вещь, но никто не хочет быть рядом с постоянным об этом напоминанием.
Они еще немного понаблюдали за игрой.
– О Крисе Тейлоре ничего нового, – сказала Джоанна. – Он в бегах. Но в конце концов, это не Враг Общества Номер Один. Он всего лишь шантажировал людей, которые не хотели выдвигать против него обвинения, так как в этом случае их секреты перестали бы быть секретами. Сомневаюсь, что ему дали бы реальный срок, если бы даже поймали, – разве что условный. Как вам такая перспектива?
Адам пожал плечами:
– Я постоянно об этом думаю, нарезаю круги.
– И что?
– Если бы он позволил Коринн сохранить свой секрет, то ничего, наверно, и не случилось бы. И вот я спрашиваю себя: это незнакомец убил мою жену? Или ее собственное решение подделать беременность? Или я сам – тем, что не понял, в какое шаткое положение ее поставил? От таких мыслей впору рехнуться. Можно без конца возвращаться к одному и тому же, бросать камень и смотреть, как разбегаются по воде круги. Но в действительности есть только один человек, на котором лежит вся вина, и этот человек мертв. Я убил его.
Томас сделал пас и побежал в ту зону за воротами, которая на лакроссном арго называется «Икс».
Согласно заключению судмедэкспертов, первой пули хватило. Она пронзила сердце Триппа Эванса, убив его мгновенно. Адам все еще чувствовал тяжесть пистолета в руке. Он ощущал отдачу после нажатия на спуск, видел, как падает тело Триппа Эванса, и слышал эхо выстрела в лесной тиши.
Несколько секунд после стрельбы Адам ничего не делал. Просто сидел в немом отупении. Он не думал о последствиях, хотел только одного – остаться с женой и потому склонил голову к своей Коринн, поцеловал ее в щеку и позволил себе заплакать.
Через мгновение он услышал голос Джоанны:
– Адам, нам надо действовать быстро.
Она все время следовала за ним по пятам, а сейчас осторожно вынула пистолет из его ладони и вложила в руку Триппа Эванса. Накрыв его пальцы своими, Джоанна трижды выстрелила, чтобы на руке Триппа остались следы пороха. Взяв другую руку Эванса, она оцарапала ею Адама, удостоверившись, что из-под ногтей теперь можно будет извлечь то, что необходимо для анализа ДНК. Адам как в полусне выполнял все ее указания. Они придумали историю о самозащите. Не безупречную. В ней были пробелы и вообще много сомнительного, но имелись и прямые улики, а вкупе со свидетельскими показаниями Джоанны, которая слышала признание Триппа Эванса, это делало невозможным обвинение Адама.
Адам был неподсуден.
И все равно жил под грузом содеянного. Он убил человека. На такие поступки не выдают бесплатный билет. Адам мучился от этого по ночам, не мог уснуть. Он понимал, что выбора у него не было. Останься Трипп Эванс в живых, он был бы опасен для близких Адама. И некий первобытный инстинкт даже позволил Адаму испытывать удовлетворение от содеянного: отомстил за жену, защитил детей.
– Могу я задать вам вопрос? – спросил Адам.
– Конечно.
– Вы хорошо спите?
Джоанна Гриффин улыбнулась:
– Вообще-то, нет.
– Сочувствую.
Она пожала плечами:
– Может, я сплю и не очень хорошо, но буду спать еще хуже, если вы проведете остаток дней в тюрьме. Я сделала выбор, когда увидела вас в лесу. И думаю, это поможет мне наладить сон.
– Спасибо, – поблагодарил Адам.
– Вам не о чем беспокоиться.
Адама угнетало еще кое-что, но он никогда об этом не говорил. Трипп Эванс – неужели он действительно верил, что его план сработает? Неужто и правда считал, что Адам даст уйти от возмездия убийце своей жены? Он искренне полагал, что это разумно – угрожать семье Адама, когда тот стоял на коленях у тела своей жены с пистолетом в руке?
После смерти Триппа его семья жила на огромные страховые выплаты, предусмотренные на случай потери кормильца. Семья Эванс осталась в городе. Они получили поддержку. Все в Седарфилде, даже те, кто считал Триппа убийцей, сплотились вокруг Бекки и ее детей.
Предвидел ли Трипп, что так и будет?
Быть может, он хотел, чтобы Адам его убил?
Все решилось в последнюю минуту.
Джоанна Гриффин произнесла:
– Однако забавно.
– Что?
– Все было завязано на секретах. Крис Тейлор и его приятели стремились избавить от них мир. И теперь мы с вами вынуждены держать в секрете самое главное.
Они стояли и смотрели на поле, а секунды текли. За полминуты до конца матча Томас забил гол и развязал ничью. Болельщики радостно взревели. Адам не запрыгал от радости, но улыбнулся. Он повернулся к Райану. Младший сын тоже сиял улыбкой. И Томас под шлемом, Адам мог поспорить, не сдерживал эмоций.
– Может быть, именно за этим я сюда и пришла, – сказала Джоанна.
– Зачем?
– Увидеть, как вы дружно улыбаетесь.
Адам кивнул:
– Может быть.
– Вы верующий человек, Адам?
– Не особенно.
– Не важно. Вам не обязательно верить, что она действительно видит своих мальчиков улыбающимися. – Джоанна чмокнула Адама в щеку и пошла к выходу. – Вам только нужно не сомневаться, что ей бы это понравилось.
