Женщина попыталась улыбнуться, но получилось не особенно весело.
– Сейчас я вроде бы немного успокоилась, – пояснила она.
Я кивнул:
– Да, бурбон у нас неплох. А кого же именно вы узнали, если не секрет?
– Не секрет. Я все расскажу Ниро Вульфу.
– Вы же решили поговорить со мной.
Она упорно молчала, и я махнул рукой:
– Воля ваша. Скажите, а чего вы ожидаете от Ниро Вульфа?
– Я хочу, чтобы он защитил меня от преступника.
– И каким же образом?
– Ну, пусть Ниро Вульф скажет этому человеку, что я все о нем рассказала. Преступник испугается, потому что будет знать: если со мной что-нибудь случится, мистер Вульф сразу поймет, кто виноват.
– Неужели вы не понимаете, в какой вы опасности? Было бы гораздо благоразумнее немедленно сообщить мне имя и адрес этого человека. – Я сверлил ее испытующим взглядом. – Должно быть, он тот еще субчик, если вы так сильно напугались. И кстати об именах, как вас зовут?
Она издала сдавленный звук, отдаленно напоминавший смешок.
– Вам нравится имя Марджори?
– Не особенно.
– Однажды в Париже я назвалась Эвелин Картер. Может, это вас устроит?
– Уже лучше. Каким именем вы пользуетесь сейчас?
Она заколебалась, наморщив лоб.
– Боже ты мой! – возмутился я. – Вы, между прочим, беседуете с детективом. Да узнать ваше имя легче легкого. На входе имеется список гостей.
– Синтия Браун, – представилась она.
– Мне нравится. Вы пришли сюда вместе с миссис Орвин?
– Да.
– Как я понимаю, она и есть ваша теперешняя мишень? Вы мне рассказывали, что во Флориде…
– Да. Но это уже… – перебила меня она, выставив вперед ладонь. – С этим покончено. Теперь все решено окончательно и бесповоротно, ведь я решила обратиться к Ниро Вульфу. Я начинаю новую жизнь.
– Да, помню. Вы собираетесь сделать карьеру официантки и вступить в брак с водителем грузовика. Все это замечательно, но вы до сих пор так еще и не открыли мне одну маленькую деталь – кого именно вы узнали в толпе наверху?
Она повернулась к двери и некоторое время внимательно изучала ее, а затем тревожно спросила:
– Нас не могут подслушать?
– Исключено. Вон та вторая дверь ведет в гостиную… сегодня она используется в качестве гардеробной. В любом случае, стены в кабинете звуконепроницаемые, да и двери тоже.
Она вновь тревожно оглянулась на дверь, а затем повернулась ко мне и тихо произнесла:
– Я рассказала вам не всю правду.
– Ничего другого я от мошенницы и не ждал. Начните заново.
– Видите ли… – Она закусила губу. – Дело не только в том, что я боюсь за себя. Я напугана, это правда, но Ниро Вульф мне нужен также для того, чтобы… Словом, пусть он расследует убийство, но так, чтобы я при этом осталась в стороне. Не хочу иметь никаких дел с копами… не хочу, и всё! Я завязала. Если мистер Вульф не примет это мое условие… Как вы думаете, он согласится или нет?
Я почувствовал знакомый холодок в спине. Такое происходит со мной только в особых случаях, но этот случай был бесспорно особенным, если только Синтия Браун (она же Эвелин Картер, она же Марджори) не разыгрывала меня, раскручивая на бесплатную выпивку.
Я смерил ее твердым взглядом и ответил не менее твердым голосом:
– Ну что же, он обычно идет навстречу пожеланиям клиентов. А вы можете представить какие-то доказательства? Хоть что-нибудь?
– Я видела этого человека.
– В смысле – сегодня?
– Да нет же, я видела его тогда. – Синтия намертво сцепила пальцы. – Я уже рассказывала вам… У меня была подруга. В тот день я была у нее в гостях и уже как раз уходила – сама Дорис отправилась в ванную, – и когда я подошла к входной двери, то услышала, как в замке поворачивается ключ. Кто-то отпирал его снаружи. Я осталась стоять, дверь открылась, вошел какой-то мужчина. Увидав меня, он застыл как вкопанный и уставился на меня во все глаза. Я прежде никогда не встречалась с дружком Дорис, который и снимал для нее эту квартиру, – уж очень ей не хотелось, чтобы мы пересекались, – но поскольку у парня был ключ, решила, что это, конечно, он и есть. Я на ходу бросила ему, что Дорис сейчас в ванной, а затем протиснулась в дверь и была такова. – Синтия умолкла. Стиснутые пальцы разжались было, но тут же сцепились опять. – Я сжигаю за собой мосты, – призналась она, – но, имейте в виду, в случае чего буду все отрицать. Итак, я отправилась по своим делам, а через некоторое время набрала номер Дорис: хотела уточнить, в силе ли еще наш уговор насчет ужина, имея в виду неожиданный визит этого парня, который ее содержал. Она не брала трубку, так что в конце концов я вернулась обратно и позвонила в дверь квартиры, но мне никто не открыл. В том доме нет ни лифтеров, ни швейцаров или консьержей, так что спросить было не у кого. Служанка нашла труп Дорис только на следующее утро. А в газетах писали, что ее убили накануне. Ясно, что этот самый тип и убил ее. О нем в газетах не было ни слова… никто не видел, как он входил или выходил. Ну а я… я держала свой рот на замке… Такая уж я мерзкая трусиха!
– А сегодня этот человек вдруг как с неба свалился: расхаживает себе по оранжерее и любуется орхидеями?
– Да.
– Неплохо придумано, – признал я. – Вы уверены, что…
– Да ничего я не придумывала! Ну что вы, в самом деле…
– Ладно. Скажите лучше, вы уверены, что этот человек понял, что вы его узнали?
– Да. Когда он посмотрел на меня, у него в глазах…
Она умолкла, потому что зазвонил аппарат внутренней связи. Я поднял трубку и бросил:
– Ну?
До меня донесся весьма недовольный голос Ниро Вульфа:
– Арчи!
– Да, сэр?
– Какого черта ты прохлаждаешься? Немедленно вернись наверх!
– Давайте чуть позже. Я беседую с перспективным клиентом…
– Нет времени на клиентов! Вернись сейчас же! – И он бросил трубку.
Я аккуратно повесил свою и повернулся к «перспективной клиентке»:
– Я срочно нужен мистеру Вульфу наверху. Он и предположить не мог, что среди членов Манхэттенского клуба цветоводов могут оказаться не только мужчины, но и женщины. Подождете меня тут?
– Хорошо.
– А если миссис Орвин спросит о вас?
– Скажите, что я почувствовала недомогание и решила вернуться домой.
– Ладно. Думаю, я ненадолго… в приглашениях говорилось, с половины третьего до пяти. Если захотите еще глоток виски, не стесняйтесь. Может, сообщите мне на прощание, под каким именем этот ваш убийца ходит любоваться орхидеями?
Она глядела на меня непонимающе. И тут мое ангельское терпение лопнуло.
– Черт подери, да говорите же, наконец: как зовут того типа, которого вы узнали?
– Понятия не имею.
– Точно?
– Честное слово.
– Опишите его.
Она некоторое время обдумывала ответ, не сводя с меня глаз, а затем покачала головой.
– Лично мне кажется… – с сомнением протянула она. А потом снова помотала головой, уже куда увереннее: – Не теперь. Сначала я хочу услышать, что мне скажет Ниро Вульф.
Видимо, Синтия уловила что-то такое в моем взгляде, потому что внезапно она вскочила со стула, подошла ко мне вплотную, положила ладонь мне на плечо и с жаром выдохнула:
– Честное слово, мистер Гудвин, дело вовсе не в вас… Вы глубоко мне симпатичны. – Ее пальцы сжались на моем бицепсе. – Я вполне могу признаться в этом… вы в любом случае не захотите иметь со мной ничего общего… Знаете, а ведь я впервые за много лет, даже не знаю, за сколько именно… так откровенно говорю с посторонним человеком, с мужчиной… знаете, просто по-человечески? И совсем не пытаюсь что-то придумать, чтобы себя… Я… – Она умолкла, подыскивая нужное слово, и на ее щеках появился легкий румянец. А затем завершила: – И мне это очень нравится.
– Замечательно. Мне тоже. Зовите меня просто Арчи. А сейчас мне пора уходить, но вы все равно опишите мне этого человека. Хотя бы в самых общих чертах. – Я надеялся, что на этот раз она все-таки пойдет мне навстречу.
Однако этот номер у меня не прошел. Синтия твердо стояла на своем:
– Пока Ниро Вульф не согласится заняться моим делом, я ничего не скажу.
Пришлось на этом с ней и расстаться, поскольку я подозревал, что еще три минуты – и Вульфа хватит удар. Выйдя в холл, я на миг задумался, не попросить ли Сола с Фрицем внимательно приглядываться к уходящих гостям, но отказался от этой идеи, поскольку: а) ни одного из наших помощников не оказалось в холле (по-видимому, оба были заняты в гардеробной); б) убийца мог уже покинуть дом; в) я не был готов принять на веру как весь рассказ Синтии, так и его отдельные детали. Поэтому я направился к лестнице и начал подниматься, грудью рассекая волны спускавшихся гостей.
Впрочем, наверху в оранжерее их оставалось еще немало. Когда я возник в поле зрения Вульфа, тот бросил на меня исполненный холодной ярости взгляд, на который я ответил усмешкой. В любом случае, до пяти оставалось не более четверти часа, и если гости уловили прозрачный намек, который содержался в разосланных им приглашениях, мучениям моего босса все равно скоро придет конец.
