Хилари протянула руку за первой таблеткой. И в этот момент раздался негромкий, отрывистый стук в дверь. Женщина нахмурилась. Она так и сидела, вытянув руку над столом. Кто это – горничная? Нет, кровать уже застелена. Быть может, кто-то по поводу паспорта или прочих документов? Хилари пожала плечами. Она не откроет дверь. Ради чего ей утруждать себя этим? Кто бы там ни стоял, сейчас он уйдет и вернется в другой раз, когда представится случай.
Стук повторился, на этот раз громче. Но Хилари не пошевелилась. Ни у кого не может быть к ней по-настоящему срочных дел, и тот, кто стучит, скоро уйдет.
Она все еще смотрела на дверь, и внезапно ее глаза расширились от изумления. Ключ медленно проворачивался в замке. Потом он рывком вывалился и упал на пол с металлическим лязгом. Ручка повернулась, дверь отворилась, и в комнату вошел человек. Хилари узнала в нем того серьезного, похожего на сову молодого человека, спрашивавшего зубную пасту. Она смотрела на него, слишком потрясенная, чтобы сказать что-нибудь или сделать. Мужчина обернулся, закрыл дверь, поднял с пола ключ, вставил его в замок и повернул. Затем подошел и сел в кресло по другую сторону стола от Хилари, промолвив:
– Моя фамилия Джессоп.
Эта фраза показалась женщине совершенно неуместной. Кровь бросилась ей в лицо. Она подалась вперед и с холодной яростью осведомилась:
– Что вы, по-вашему, здесь делаете, могу я узнать?
Он серьезно посмотрел на нее и моргнул.
– Забавно, я пришел спросить вас об этом же.
Он коротким движением кивнул в сторону разложенных на столе таблеток. Хилари резким тоном ответила:
– Я не понимаю, что вы имеете в виду.
– О нет, понимаете.
Хилари помедлила, силясь подобрать слова. Она хотела высказать слишком многое. Выразить свое негодование. Велеть ему убираться из номера. Но, как ни странно, в итоге победило любопытство. Вопрос сорвался с ее языка так естественно, что она почти не осознала, как задала его:
– Почему ключ сам повернулся в замке?
– А, это! – Молодой человек неожиданно по-мальчишески улыбнулся, отчего его лицо совершенно преобразилось, потом сунул руку в карман и, достав некий металлический инструмент, протянул его Хилари, дабы она могла рассмотреть внимательно.
– Вот, очень полезная штучка, – пояснил он. – Вставляешь ее в замок с другой стороны, она захватывает ключ и проворачивает его. – Он забрал инструмент и положил в карман. – Ими пользуются взломщики.
– Так вы взломщик?
– Нет-нет, миссис Крэйвен, будьте ко мне справедливы. Вы же помните, я постучал. Взломщики не стучат. А потом, когда я понял, что вы не собираетесь открывать, я и воспользовался этой штукой.
– Но зачем?
Взгляд непрошеного гостя снова обратился на таблетки, лежащие на столе.
– На вашем месте я не стал бы этого делать, – произнес молодой человек. – Понимаете ли, все совсем не так, как вы думаете. Вы полагаете, что просто уснете и не проснетесь. Но это не совсем так. Бывают разного рода неприятные эффекты. К примеру, судороги, пятна на коже… Если вы устойчивы к воздействию препарата, ему понадобится долгое время, чтобы подействовать, и кто-нибудь сможет найти вас раньше, и тогда вам придется подвергнуться ужасным процедурам. Клизма, касторовое масло, горячий кофе, пощечины, рвотные средства… Полностью лишает чувства собственного достоинства, уверяю вас.
Хилари откинулась на спинку кресла, прищурила глаза и чуть заметно стиснула руки. Потом заставила себя улыбнуться.
– Что вы за странный человек, – промолвила она. – Вы вообразили, что я собираюсь покончить с собой или что-то в этом роде?
– Я не просто это вообразил, я совершенно в этом уверен, – отозвался тот, кто называл себя Джессопом. – Я был в аптеке одновременно с вами, вы же помните. На самом деле, я просто хотел купить зубную пасту. Но у них не оказалось той, что мне нужна, поэтому я пошел в другую аптеку. И вы тоже были там, и снова спрашивали снотворное. Я подумал, что это несколько странно, и последовал за вами. И вы покупали снотворные таблетки в разных местах. Из этого может следовать только одно.
Он говорил это легким дружеским тоном, но с полной уверенностью. И, видя это, Хилари Крэйвен отбросила притворство.
– В таком случае вам не кажется, что ваша попытка помешать мне является неуместной дерзостью?
Джессоп несколько секунд обдумывал этот вопрос, потом покачал головой.
– Нет. Есть вещи, которые просто невозможно не сделать – если вы меня понимаете.
Хилари с напором возразила:
– Вы можете остановить меня на некоторое время. То есть вы можете забрать эти таблетки – выкинуть их в окно или еще куда-нибудь, – но вы не можете помешать мне купить завтра новые, или шагнуть из окна верхнего этажа этого здания, или прыгнуть под поезд.
Молодой человек взвесил ее слова.
– Да, я согласен, что не смогу помешать вам сделать что-либо из этого списка. Но вопрос в том, станете ли вы это делать. Я имею в виду – завтра.
– Вы полагаете, что завтра я передумаю? – с легкой горечью спросила Хилари.
– Такое бывает с людьми, – ответил Джессоп почти извиняющимся тоном.
– Да, возможно, – признала она. – Если кто-то совершает подобное в состоянии яростного отчаяния. Но если кто-то испытывает лишь холодную безнадежность, все обстоит иначе. Понимаете, мне незачем жить.
Джессоп склонил набок свою по-совиному круглую голову и моргнул.
– Интересно, – заметил он.
– Не совсем. Точнее, совсем неинтересно. Я – неинтересная женщина. Мой муж, которого я любила, бросил меня, моя единственная дочь мучительно умерла от менингита. У меня нет ни друзей, ни родных. У меня нет никакого призвания, никакого хобби, искусства или работы, которыми я хотела бы заниматься.
– Это тяжело, – сочувственно сказал Джессоп. Потом добавил, немного неуверенно: – Вы не думаете, что это… неправильно?
Хилари запальчиво ответила:
– А почему это вдруг неправильно? Это моя жизнь.
– О да, да, – поспешно согласился Джессоп. – Я сам не особо отличаюсь силой духа, но знаете, есть люди, которые считают, что так жить неправильно.
– Я не из их числа, – отозвалась Хилари.
Мистер Джессоп заметил несколько невпопад:
– Именно.
Он сидел, глядя на нее и задумчиво моргая. В конце концов Хилари не выдержала:
– Так что теперь, возможно, мистер… э‑э‑э…
– Джессоп, – напомнил молодой человек.
– Так что теперь, возможно, мистер Джессоп, вы оставите меня в покое?
Но он лишь покачал головой.
– Нет еще. Понимаете, я хотел понять, что кроется за всем этим. Теперь я это узнал, не так ли? Жизнь вам опостылела, вы не хотите больше жить, вы в той или иной степени приветствуете мысль о смерти…
– Да.
– Хорошо, – радостно заявил Джессоп. – Теперь мы знаем, каково положение дел. Перейдем к следующей стадии. Это непременно должно быть снотворное?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, я уже обрисовал вам, что это отнюдь не так романтично, как звучит. Броситься из окна тоже не слишком хорошо. Это не всегда мгновенная смерть. То же самое касается прыжка под поезд. Я хочу сказать, есть и другие способы.
– Я не понимаю, к чему вы клоните.
– Я предлагаю другой метод. Довольно увлекательный на самом деле. Есть в нем некий азарт. Буду честен с вами. Есть один шанс из ста, что вы не умрете. Но, учитывая обстоятельства, я полагаю, что к тому времени вы не будете особо против.
– Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы ведете речь.
– Конечно, не имеете, – согласился Джессоп. – Я еще не начал вам об этом рассказывать. Боюсь, что это будет довольно долгим – в смысле, мне придется поведать вам длинную историю. Начинать?
– Полагаю, вам лучше это сделать.
Джессоп не обратил ни малейшего внимания на враждебность ее тона. Он повел рассказ и в этот момент, как никогда, напоминал серьезную сову:
– Вы из тех людей, которые читают газеты и чаще всего в курсе вещей, как мне кажется. Время от времени в газетах пишут про исчезновение разных ученых. Примерно год назад пропал один итальянец, а примерно два месяца назад исчез молодой ученый по имени Томас Беттертон.
Хилари кивнула.
– Да, я читала об этом в газетах.
– Так вот, в газетах пишут далеко не обо всем. Я имею в виду, что исчезновений куда больше. И это не всегда ученые. Некоторые из них – просто молодые люди, участвовавшие в важных медицинских изысканиях. Некоторые из них были химиками-исследователями, другие – физиками; был даже один адвокат. Да, довольно много, то здесь, то там, повсюду. Что ж, у нас так называемая свободная страна. Если кто-то желает, он может покинуть ее. Но при данных загадочных обстоятельствах мы должны узнать, почему эти люди уехали, и куда они направились, и, что не менее важно, как они исчезли. Уехали ли они по собственной воле? Или их похитили? Или заставили уехать шантажом? Какой маршрут они выбрали… какого рода организация все это осуществила и какова ее конечная цель? Множество вопросов. Нам нужны ответы на них. Вы можете помочь нам получить эти ответы.
