– Я уже сказал – да!
В публике послышался недоверчивый ропот.
Гильфетер встал. Его оппонент улыбнулся. Кеннет не годился в свидетели: создавалось впечатление, что он лжет, даже когда это было не так.
– Ну, что ж, тогда еще один вопрос, – продолжил Джеймс. – Мистер Фэррелайн, вы женаты?
– Милорд, это несущественно! – опять запротестовал обвинитель.
– Мистер Аргайл! – устало произнес судья. – Я больше не намерен терпеть этих хождений вокруг да около. Я проявлял достаточно терпения, но вы им злоупотребили.
– Это существенно, милорд, уверяю вас, – возразил адвокат.
– Непохоже.
– Вы женаты, мистер Фэррелайн? – повторил Аргайл.
– Нет.
– Ухаживаете за кем-нибудь?
– Н-нет…
– А любовница у вас есть? Такая, которую ваша семья не одобряет?
Гильфетер хотел вскочить, но понял, что возражать бессмысленно. Весь зал ждал ответа. Женщины ерзали на своих местах. Был слышен только скрип стульев и потрескивание огня в одном из каминов.
– Нет, – выдавил Кеннет.
– А если я приглашу для допроса мисс Аделину Баркер, она подтвердит ваши слова, мистер Фэррелайн?
Свидетель побагровел:
– Да… То есть нет! Я… Черт возьми, это не ваше дело! Я не убивал свою мать! Она… – Он вдруг умолк.
– Так как же? – продолжал напирать адвокат. – Знала она об этом? Или не знала?
– Больше я ничего не скажу. Я не убивал свою мать, а остальное вас не касается!
– На содержание дамы, питающей слабость к дорогим вещам, – продолжал Джеймс, – вряд ли хватает жалования счетовода, даже если он служит в компании Фэррелайнов.
– Никакие деньги там не пропадали! – угрюмо повторил Кеннет. – Можете пересчитать сами! – Теперь в его голосе звучала уверенность, что никто не в силах доказать его вину.
Аргайл заметил это:
– Допустим, сейчас недостачи нет, но всегда ли так было?
Уверенность свидетеля снова испарилась. Теперь он защищался:
– Разумеется. Говорю вам, я ничего не брал и к смерти матери не причастен. Я знаю только о мисс Лэттерли и об этой проклятой брошке!
– Это мы уже слышали, сэр, – вежливо улыбнулся защитник. – Благодарю вас, мистер Фэррелайн, у меня больше нет вопросов.
Гильфетер пожал плечами:
– Милорд, у меня нет вопросов к этому свидетелю. Насколько я могу судить, он вообще не имеет отношения к данному делу!
Рэтбоун, снова наклонившись вперед, тронул Аргайла за руку:
– Вызовите Квинлена Файфа! – горячо зашептал он.
– Мне не о чем его спрашивать, – не оборачиваясь, бросил тот через плечо. – Выдав свою беспомощность, я только все испорчу!
– Придумайте что-нибудь! – настаивал Оливер. – Заставьте его…
– Ничего не выйдет! Даже если ему известно, кто убил Мэри, он не собирается об этом рассказывать. Он человек умный и крайне выдержанный. Дергаться он не станет. Это не Кеннет. И припугнуть его мне нечем.
– Есть чем! – Заметив, что судья смотрит на него, а присяжные ждут продолжения допроса, Рэтбоун еще ниже наклонился вперед. – Сыграйте на его чувствах! Он человек гордый, тщеславный. У него красавица жена и зять, влюбленный в нее. Он ненавидит Макайвора. Воспользуйтесь его ревностью!
– Каким образом?
Мысль английского адвоката бешено работала:
– Речь все о тех же счетах фирмы. Айлиш с помощью Байярда постоянно таскает книги для своей школы. Держу пари, Файф об этом не знает! Бога ради, вас же считают лучшим адвокатом в Шотландии! Скрутите его! Сыграйте против него на его же чувствах!
– И предать Айлиш? – с сомнением отозвался Джейм-с. – Монк будет взбешен!
– К дьяволу Айлиш! – огрызнулся его коллега. – И Монка тоже! Речь идет о жизни Эстер!
– Мистер Аргайл! – окликнул судья. – Вы закончили допрос свидетелей?
– Нет, милорд. Если у суда нет возражений, защита вызывает Квинлена Файфа.
Судья нахмурился:
– С какой целью, мистер Аргайл? Мистер Гильфетер, вам что-нибудь известно об этом?
Обвинитель, казалось, был удивлен, но одновременно и заинтересован – и при этом ничуть не огорчен. Он слегка пожал плечами:
– Нет, милорд, но если суд согласен ждать, пока за мистером Файфом пошлют, у меня нет возражений. Полагаю, он окажется столь же бесполезным для защиты, как и мистер Фэррелайн.
– Приглашается мистер Квинлен Файф! – возгласил привратник. Его слова повторил клерк у входа, и за свидетелем тотчас отправили посыльного. В суде тем временем был объявлен перерыв.
Когда час спустя все возвратились в зал, Квинлен поднялся на кафедру и был приведен к присяге, после чего обернулся к Джеймсу с вежливым, но холодным и едва ли не дерзким видом.
– Мистер Файф, – осторожно начал тот, тщательно подбирая слова, – вы – один из ведущих служащих в руководстве Печатной компании Фэррелайнов, не так ли?
– Да, сэр.
– Какова сфера вашей деятельности?
Гильфетер хотел встать, но передумал.
– Это имеет отношение к делу, мистер Аргайл? – со вздохом спросил судья. – Если вы намерены разбирать вопрос о счетах фирмы, то вынужден предупредить, что пока вы не представите реальных доказательств растраты, я не позволю вам развивать эту тему.
Адвокат заколебался.
– Пропавшие книги, взятые Айлиш! – яростно зашептал за его спиной Оливер.
– Нет, милорд, – кротко отозвался Джеймс, невинно улыбаясь. – В данный момент я намерен коснуться другого предмета.
Судья снова вздохнул:
– Тогда я вообще не понимаю, что вам нужно! Я полагал, что вы именно для того и пригласили этого свидетеля!
– Да, милорд, но мне необходимо задать несколько предварительных вопросов.
– Так приступайте же, мистер Аргайл, приступайте! – раздраженно рявкнул судья.
– Благодарю, милорд. Мистер Файф, так какова сфера вашей деятельности в Компании Фэррелайнов?
– Я руковожу всеми печатными работами и принимаю все решения, связанные с печатным делом, – ответил Квинлен.
– Понятно. Известно ли вам, сэр, что за последний год или чуть больше в фирме было украдено несколько книг?
Публика задвигалась, заинтересованная. Свидетель недоверчиво поднял брови:
– Нет, сэр. Мне это неизвестно. И, говоря откровенно, я не склонен этому верить. Такая пропажа тут же была бы обнаружена.
– Кем, сэр? – поинтересовался Джеймс. – Вами?
– Нет, сэр, не мной, а… – Секунду или две Файф колебался, а потом в глазах его вспыхнула какая-то мысль. – Байярдом Макайвором. Он ведает в фирме этими делами.
– Совершенно верно. А он вам не сообщал о такой пропаже?
– Нет, сэр, не сообщал.
Гильфетер снова приподнялся, но судья жестом вернул его на место.
– Возможно, вас заинтересует, – мягко продолжал защитник, – что их взяла ваша жена при содействии мистера Макайвора?
Публика зашумела. Некоторые из присяжных посмотрели на Айлиш, а затем на Байярда.
Квинлен не шевелился. Кровь бросилась ему в лицо и тут же отхлынула. Белый как мел, он попытался что-то сказать, но голос его не слушался.
– Вы ничего не знали, – без особой необходимости отметил Аргайл. – На первый взгляд, это может показаться несущественным, но у нее была очень серьезная причина…
По залу пронесся вздох, и вновь наступила тишина.
Файф поднял взгляд на Джеймса, ответившего ему едва заметной улыбкой. Глаза адвоката сияли.
– Она обучала людей грамоте, – отчетливо произнес он. – Взрослых людей, днем работающих и приходивших к ней по ночам, чтобы научиться прочитать и написать собственное имя, читать названия улиц, вывески, всякие инструкции, а со временем, возможно, даже книги, в том числе Священное Писание.
В публике началось движение. Айлиш сидела бледная, с широко открытыми глазами.
Судья, нахмурившись, подался вперед:
– Полагаю, столь необычное утверждение требует доказательств, мистер Аргайл.
– Мне хотелось бы уточнить смысл слова «утверждение», милорд. – Защитник бросил выразительный взгляд на присяжных. – Речь ни в коей мере не идет об обвинении. По моему мнению, это весьма похвальный поступок.
Квинлен, склонившись над барьером свидетельской кафедры, впился руками в ее перила:
– Может быть, это и так. Но каков Байярд! Я всегда знал, что он ухлестывает за ней. – Он перешел на крик. – Этот негодяй давно мечтал совратить ее! Но пытаться купить ее расположение таким способом!.. Этому нет прощения!!!
По залу прошел шепот. Судья резко стукнул молотком по столу.
Аргайл поспешил вмешаться, пока не прозвучал окрик судьи или протест Гильфетера.
– Стоит ли так спешить с выводами, мистер Файф? – с нарочитым удивлением, рассчитанным прежде всего на судью, заметил он. – Я лишь сказал, что мистер Макайвор доставал для нее книги – и не более того.
Свидетель, по-прежнему смертельно бледный, посмотрел на него с откровенным презрением в сузившихся до сверкающих щелочек глазах:
– Знаю, что вы сказали! Не держите меня за дурака, сэр! Много лет я наблюдал, как он глазеет на нее, под любым предлогом ищет с ней встреч, шепчется, острит или внезапно многозначительно умолкает, пребывает в тоске, когда она его не замечает, и впадает в восторг, если она вдруг обратит на него внимание. – Голос его сорвался. – Когда человек влюблен и уже не в силах сдерживать свою страсть, это сразу заметно. Вот он наконец и нашел, как завоевать ее доверие и бог знает что еще!
