– Очень любезно с вашей стороны, мисс Лэттерли, – отозвалась миссис Макайвор. – Да, мама была замечательным человеком. Нам всем будет очень недоставать ее – и не только в семье.
Казалось, пришло время прощаться, а детектив так ничего и не спросил.
– Свои соболезнования я уже выражал. Давно, – отрывисто заговорил он. – Я пришел спросить, не могу ли я теперь помочь вам в связи с этим делом. Оно еще далеко не закончено, и полиция это так не оставит. Не может оставить.
– Помочь в расследовании в качестве сыщика? – Уна с любопытством подняла брови. – Помочь нам добиться еще одного вердикта с формулировкой «преступление не доказано»?
– А вы считаете мистера Макайвора виновным?
Задавать такой вопрос было рискованно. Наступило тяжелое молчание. Даже Эстер вздрогнула и прикусила губу. Было слышно только, как потрескивают угли в камине и где-то за окном лает собака.
– Нет! – наконец с рыданием в голосе проговорила Айлиш. – Конечно же, нет!
Но Уильям остался безжалостным:
– В таком случае вам придется доказать, что это сделал кто-то другой, или он займет место мисс Лэттерли на виселице.
– Монк! – не выдержала медсестра. – Ради всего святого…
– Вам не нравится правда? – усмехнулся тот. – Мне казалось, что вы сейчас меньше кого бы то ни было склонны прятать голову в песок.
Девушка не ответила. Сыщик почти физически ощущал то омерзение, которое вызывал у нее, но это его нисколько не трогало.
Бледный луч солнца, пробившись сквозь облака, упал на одну из книжных полок.
– Боюсь, вы правы, мистер Монк, – нехотя согласилась Уна, – хотя и выразились, быть может, чересчур откровенно. Власти не могут допустить, чтобы это дело осталось незавершенным. Никто из них еще не появлялся здесь, но, без сомнения, это всего лишь вопрос времени. Не сегодня, так завтра. Я не знаю больше никого, к кому мы могли бы обратиться за помощью в поисках истины. Конечно, в случае необходимости мы найдем адвокатов. Что бы вы считали нужным предпринять? – Она ни словом не обмолвилась о деньгах: это было бы вульгарно, а ее достаток позволял ей не тревожиться, что он запросит чересчур много.
Ответить на ее вопрос Уильям не мог. Ему истина была нужна лишь для того, чтобы раз и навсегда доказать всем, что виновна не Эстер, а единственной мыслимой альтернативой были члены семейства Фэррелайнов. Встретив взгляд хозяйки дома и увидев в нем глубоко скрытую усмешку, он осознал, что она понимает это не хуже него.
Айлиш беспокойно пошевелилась. Дейрдра бросила на нее быстрый взгляд.
– Выяснить, кто из вас это сделал, миссис Макайвор, – спокойно ответил детектив. – Давайте, по крайней мере, повесим виновного – или виновную. Или вы предпочитаете повесить того, кого удобнее вам?
У сиделки вырвался сдавленный негодующий стон.
Уна же осталась совершенно спокойной:
– Вас нельзя обвинить в том, что вы слишком взвешиваете свои слова, мистер Монк. Но вы правы: я предпочла бы, чтобы повесили виновного, даже если это мой муж или один из братьев. Как вы намерены действовать? Вам, вероятно, уже очень многое известно, и все же вы так и не пришли к какому-то заключению, иначе, без сомнения, давно бы об этом объявили – в интересах мисс Лэттерли.
У сыщика возникло ощущение, что его публично отшлепали. В который раз он почувствовал, как растет его уважение к этой даме. Она была не похожа на всех тех женщин, которых он встречал прежде. Да и из известных ему мужчин мало кто мог похвастаться таким холодным мужеством и спокойной находчивостью.
– Я теперь знаю гораздо больше, чем тогда, миссис Макайвор. Как, полагаю, и все мы, – ответил он сухо.
– И вы этому верите! – Миссис Файф была не в силах больше сдерживаться. – Верите всему, что Квинлен сказал, только потому, что это касается…
– Айлиш! – Суровый голос Уны заставил ее сестру судорожно умолкнуть, но взгляд ее ослепительных глаз по-прежнему был устремлен на Уильяма.
Миссис Макайвор тоже обернулась к нему:
– Если бы вы считали это дело закрытым, то не пришли бы сюда. Вызвано ли ваше объяснение этого визита тактическими соображениями или вежливостью, но, полагаю, ваша истинная цель – снять пятно с имени мисс Лэттерли. Нет, не нужно отвечать. И, пожалуйста, не возражайте, это недостойно нас всех!
– А я и не собираюсь возражать! – отрезал ее гость. – На мой взгляд, имеющиеся свидетельства – как прежние, так и самые последние – открывают перед нами два направления поисков.
– Мамино имение в Россшире, – отозвалась Уна. – А второе?
– Бриллиантовая брошь, которую вы, судя по всему, так и не нашли.
Дама взглянула на Монка с легким удивлением:
– Вы думаете, это имеет отношение к делу?
– Не знаю, но выясню. Кто ваш семейный ювелир?
– Фирма «Арнотт и Данбар», на Фредерик-стрит.
– Благодарю, – кивнул детектив и после короткого колебания спросил: – Нельзя ли узнать поподробнее об имении вашей матери в…
– В Россшире, – договорила его собеседница, устремив на него внимательный взгляд. – Если вас это интересует. Квинлен уже, конечно, представил полиции документы. Его вызывали вчера вечером. Но сам факт неопровержим. Мама унаследовала небольшую ферму в Восточном Россе. Сдать ее в аренду она доверила Байярду, но вроде бы деньги за нее вообще не поступали…
– Этому должно быть какое-то объяснение! – с отчаянием воскликнула Айлиш. – Не мог Байярд просто украсть их!
– Каким бы оно ни было, вряд ли оно будет простым, – сухо заметила Уна. – Но разумеется, милая, все мы надеемся, что это недоразумение. А я – больше всех!
Миссис Файф на мгновение вспыхнула, но бледность тут же вновь залила ее лицо.
– Где это – Восточный Росс? – Монк не помнил этого графства, даже если когда-то и слышал о нем. Ясно, что оно находится на востоке, но на востоке чего?
– Думаю, где-то за Инвернессом, – рассеянно отозвалась миссис Макайвор. – Где-то очень далеко на севере. Вообще все это сущая чепуха, речь может идти всего о нескольких фунтах в год. Стоит ли это чьей-то жизни?
– Случалось, что людей убивали и за колоду карт, – с горечью возразил Уильям и вдруг, поймав на себе взгляд Эстер, сам удивился, откуда ему это известно. Он произнес эти слова не задумываясь, но с полной уверенностью. То был один из тех скачков сознания, которые случались у него все чаще, обычно совершенно неожиданно, и не сопровождались какими-то конкретными воспоминаниями.
– Наверное, вы правы, – очень тихо, почти шепотом, проговорила Уна, отвернувшись к окну. – Если хотите, я найду вам точный адрес. Приходите сегодня к нам обедать, а я к тому времени узнаю его.
– Спасибо. – Уже согласившись, сыщик вдруг засомневался, относится ли это приглашение и к Эстер.
Но та отозвалась прежде, чем этот вопрос как-то прояснился:
– Спасибо. Это очень любезно с вашей стороны, особенно в нынешних обстоятельствах.
Миссис Макайвор хотела было ответить, но предпочла ограничиться улыбкой.
Монк с Эстер уже вышли в холл и стояли в ожидании унылого Мактира, который должен был выпустить их, когда выбежавшая следом Айлиш схватила Уильяма за руку, казалось, не замечая присутствия Эстер:
– Мистер Монк! Это не Байярд! Что бы люди ни думали, он не мог причинить маме зла. Деньги его вообще не волнуют. Всему этому должно быть какое-то другое объяснение!
Сыщику стало по-настоящему жаль ее. Он слишком хорошо знал горечь разочарования, когда вдруг понимаешь, что безумно любимый тобой человек на самом деле не просто далек от идеала, но отвратителен, мелок и совершенно тебе чужд, что он не просто оступился и заслуживает прощения, а вообще не таков, каким тебе казался. Все, что вас связывало, оказывается миражом, ложью – пусть невольной, но ложью.
– Вы говорили с ним? – мягко спросил Уильям.
Женщина побледнела:
– Да. Он просто сказал, что ничего не крал, но обсуждать эту тему не имеет права. Я… я ему верю, но что делать, не знаю. Как это он не может обсуждать, если Квинлен бросил ему такое чудовищное обвинение? Какие могут быть тайны, когда… – она запнулась… – когда речь идет о его жизни?
У Монка мелькнула мысль, что тайна может оказаться еще страшнее прозвучавшего обвинения или подтвердить его. Но сказать этого Айлиш он не посмел.
– Я ничего не знаю, но обещаю вам сделать все возможное, чтобы все выяснить, – пообещал он ей. – И если Байярд невиновен, мы это докажем.
– Но тогда – это Кеннет? – прошептала миссис Файф. – Но в это я тоже не могу поверить!
Сыщик видел, что Эстер очень хотелось утешить ее, но она стояла молча, возможно, потому, что не находила подходящих слов и боялась только навредить своим вмешательством.
Появился Мактир с выражением безысходной скорби на лице, и Айлиш тут же, отступив на шаг, стала официально прощаться.
Монк, уловив причину этой перемены в ее поведении, повернулся, чтобы уходить, но обнаружил, что мисс Лэттерли что-то говорит миссис Файф, не обращая на дворецкого никакого внимания. Он не расслышал ее слов, но успел заметить исполненный горячей признательности взгляд Айлиш. Спустя мгновение дверь за ними закрылась.
