Констебль отворил дверь, и в кабинет неуверенно вошел Реджинальд Фринтон.
Он явно не ожидал увидеть столько людей, многим из которых, оказывается, был известен. После темных улиц и тускло освещенных коридоров участка он моргал и щурился.
– Садитесь, мистер Фринтон, – спокойно предложил ему инспектор. Подождал, пока Реджинальд усядется, и продолжил: – Мне жаль, что пришлось вызывать вас сразу после вашего приезда домой, но мне нужно закончить дознание сегодня, а причину этого вы уже слышали.
Реджинальд Фринтон наклонил голову.
– Когда вашего отца случайно убил человек, выдававший себя за доктора Колмена…
– Выдававший?
Голос Фринтона прозвучал резко, но не от страха, а от удивления.
– Выдававший себя за доктора Колмена, – продолжил инспектор, будто его и не перебили, – я попытался дозвониться до вас в Мэнор-Фарм. Мне было сказано, что вы здесь, в Шорнфорде. Также мне сообщили, что неизвестно, где именно вас можно найти. Но я в курсе, что утром вам звонили по телефону, и вы ответили на звонок. Где именно этот звонок вас застал?
Реджинальд Фринтон молчал, оглядывая поочередно лица собравшихся в комнате. С видимым усилием он снова обернулся к столу инспектора и ответил:
– Мне не звонили. Этого не могло быть. Я ездил по Шорнфорду, по делам.
– Останавливались ли вы там, где есть телефон? Поесть или что-нибудь в этом роде?
– Я выпил чая в «Зеленом какаду».
– В котором часу это было?
– Около пяти.
– На ленч вы заезжали туда же?
– Да.
– Когда вы оттуда ушли?
– Примерно в два.
– Вы не могли ответить на телефонный звонок оттуда, ну, скажем, в половине третьего?
Реджинальд подумал и ответил решительно:
– Нет.
Доктор Уинтрингем подался вперед, облокотившись на стол инспектора.
– Вам сообщили об обстоятельствах смерти вашего отца? – серьезно спросил он.
Фринтон холодно посмотрел на него:
– Мне сказали, что полиция забрала отца в Лондон по обвинению в получении от доктора Колмена фальшивого заключения о плохом здоровье Урсулы. И что у него была стычка с доктором: отец на него напал, в драке ударился головой о стол и погиб от удара.
– Вам не говорили, почему он напал на доктора Колмена?
– Думаю, он счел, что доктор Колмен как-то подставил его по поводу этих медицинских заключений.
– Верно. Как именно, по-вашему, он подвел мистера Фринтона?
– Полагаю, не поставив Урсуле правильный диагноз.
– Вы признаете, что Урсула не страдала болезнью сердца?
– Я ничего не могу признавать. Я должен полагаться на мнение специалистов в области, в которой сам полностью невежествен.
– Но до того вы поверили бы слову Колмена о болезни? Вы ему доверяли как врачу?
– Конечно.
– Хотя на самом деле он врач не больше, чем вы.
Фринтон молча смотрел на Дэвида.
– О чем это вы? – наконец медленно спросил он.
– О человеке по фамилии Стивенсон, – сказал инспектор Стейнс, – который был лаборантом у доктора Мориса Колмена и убил его. Тело доктора обнаружено в пруду возле его жилища. Колмен ушел из дома пешком, заранее отправив багаж на станцию. Он попрощался с друзьями и поехал в Англию в годичный отпуск. Стивенсон его убил, избавился от тела, переоделся в его одежду и, будучи примерно одного с ним роста и веса, сумел неузнанным пробраться в поезд. Дальше все было просто. Со службы у Колмена он был уволен за неделю до того. Считалось, что у них с доктором произошла ссора по поводу некоторых опасных экспериментов, против которых Стивенсон возражал. Но дело было не в этом. Ссору вызвало то, что Стивенсон подделал чеки доктора Колмена и так мастерски имитировал его подпись, что она стала неотличима от подписи доктора.
Дэвид многозначительно обернулся к адмиралу, и тот мрачно кивнул.
– Вы всерьез утверждаете, что не знали об истинной личности Колмена? – продолжил инспектор.
– Абсолютно, – покраснел Фринтон. – Уж не думаете ли вы, будто я, зная, что он липовый…
Он осекся, несколько раз беззвучно открывал рот, крепко сжал губы и замолчал, глядя в пол.
– Я закончу вашу фразу, – сказал Дэвид. – Если бы вы знали, что этот врач – самозванец, никогда бы не привели к нему вашего друга за фальшивым заключением. Весь смысл был в том, что это заключение известного врача.
Фринтон молчал, не поднимая головы.
– Ваш отец тоже считал его настоящим, – продолжил Дэвид. – Вот почему он шантажом вынудил его сделать приспособление, которым убил свою племянницу.
Фринтон молчал, пряча глаза.
– Ваша старая нянька созналась в своей роли в этом отвратительном преступлении, – продолжил Дэвид. – Она нам сказала, почему это сделала и как хотела восстановить вашего отца в правах владельца имения, которых сама лишила его своим безумным поведением в молодости. Думаю, все это было вам рассказано и вам известно доказательство, на котором все основано. История старой няньки правдива. Я обнаружил это, когда осматривал вашего отца в кабинете врача на Харли-стрит, где он встретил смерть.
Впервые после того, как чуть не проговорился, Фринтон поднял глаза.
– Вы там были? – недоверчиво спросил он. – В кабинете Колмена? Что вы там забыли, ради всего святого?
Голос его был полон такого искреннего удивления, что инспектор Стейнс приподнялся в кресле и двое из Скотленд-Ярда подались вперед.
Дэвид встал. Он медленно прошел по комнате и остановился позади лондонцев, опершись руками на спинки их кресел.
– Спасибо, Фринтон, – сказал он. – Вы абсолютно прояснили дело. С разрешения инспектора Стейнса я сейчас задам несколько вопросов, и либо я, либо кто-нибудь из присутствующих на них ответит.
Он замолчал, оглядывая помещение. Доктор Шор и Рейчел переглянулись, адмирал посмотрел на доктора Фримантла, приподняв брови.
– Кажется совершенно ясным, – заговорил Дэвид, – что Стивенсон не звонил в Уэйкли навести обо мне справки. Звонить Хьюберту Фринтону он не мог, а сидящий здесь Фринтон отрицает, что звонили ему. Мы знаем, что ему не звонили в «Зеленый какаду», не звонили и в иные места, где он был. Таким образом, это оставляет нам две возможности. Либо Фринтон находился еще в каком-то доме, телефон которого был известен Стивенсону, равно как и факт, что Фринтона можно найти по этому телефону, либо же Стивенсон вообще Фринтону не звонил.
– Кому же он тогда звонил? – медленно спросил Фринтон, в свою очередь оглядывая собравшихся.
– Очевидно, кому-то, кто меня знает, – ответил Дэвид. – И кто имел некоторое понятие о моих намерениях в этот день. Рейчел, где ты была? – спросил он вдруг.
– Я? На приемах. А что?
– Я спрашиваю всех. Доктор Шор?
– Я тоже отсутствовал дома. Но мне было несколько местных звонков по телефону, сообщения записаны в блокноте. Из Лондона звонков не поступало.
– Да, из Лондона вам не звонили. Доктор Фримантл?
– В больнице, давал наркоз.
– Сэр Иэн?
– В городе, в клубе, где по договоренности должен был меня забрать Стейнс и повезти опознавать Стивенсона. Мне определенно звонили, пока я ждал. Звонок был от друга с предложением вместе пообедать.
– Конечно, – небрежно продолжил Дэвид, передвинув руки на спинках кресел, – конечно, Стивенсон мог звонить кому-то, принимающему сообщения по договоренности с Фринтоном или его отцом. Этого не следует упускать из виду. Но пока я отложу вопрос о телефонном звонке и задам другой, давно уже не дающий мне покоя. Вопрос о власти Хьюберта Фринтона над Стивенсоном. Когда Фринтон потребовал от самозваного специалиста средство для убийства своей племянницы, он, по-видимому, воспользовался шантажом – пригрозил выдать Стивенсона, выписавшего ложное заключение другу Реджинальда Фринтона. Но разве он при этом не подставлялся под куда более серьезный и опасный шантаж со стороны Стивенсона? Убийство – вещь пострашнее подложных справок. Так почему же Стивенсон не раскрыл карты с Фринтоном к своей выгоде? Почему так кротко согласился приготовить шприц с никотином и искусно вставить его в помаду? Почему сунул в петлю собственную шею? Казалось бы, у него и так хлопот полон рот.
– Возможно, – предположил адмирал, следивший за Дэвидом с неослабевающим вниманием, – Стивенсон боялся, что, если разоблачит Фринтона, копнут его прошлое, а этим он рисковать не осмеливался.
– Или же, – добавил доктор Шор, – Стивенсон решил, что Хьюберт Фринтон знает о его самозванстве и использует эту угрозу вместе с другой.
– Я думаю, вы оба правы. Стивенсон вполне мог подумать и так и этак. Но мне кажется, он не боялся разоблачений Фринтона. По-моему, он знал своего врага, и управлял им именно этот враг.
– Управлял? – удивленно спросил инспектор Стейнс, внимательно оглядывая лица присутствующих, и глаза его выдавали, что удивление неискреннее.
– Я думаю, – медленно и отчетливо заговорил Дэвид, – что прошлое преступление и нынешнее самозванство Стивенсона были известны человеку, который использовал его для выдачи подложных заключений с целью, известной лишь ему и неизвестной Стивенсону. В конце концов, – Дэвид сменил тон на более непринужденный, с улыбкой поворачиваясь к адмиралу, – доктора Мориса Колмена знали несколько человек в Лондоне. Вы мне сами так говорили. Один-два из них встречались с фальшивым Колменом, но не были знакомы с настоящим, потому и приняли подмену. Вы, мне кажется, пытались установить с ним контакт, но безуспешно.
