– В общем-то у меня их и нет, – признался Ханнасайд. – Ведь я не был знаком с вашим дядей и потому обратился к вам. Полагаю, вы, мистер Мэтьюс, знали его лучше остальных.
– Никогда над этим не задумывался. Более того, на заре нашего приятного сотрудничества я, кажется, упоминал, что не пользовался дядиным доверием.
– Верно, – согласился Ханнасайд. – Только мне в душу закралось подозрение, что вы явно поскромничали. Из всех членов семьи только вам он рассказал о разоблачении мистера Лэптона и его адюльтере.
– Вы называете это доверием? – удивился Рэндол. – А по-моему, речь идет всего лишь о непристойной истории.
– Ладно, давайте откажемся от слова «доверие», мистер Мэтьюс, и определим ваши отношения как взаимную симпатию, – предложил Ханнасайд.
Произнося эти слова, суперинтендант уловил промелькнувшее в глазах Рэндола странное выражение, которое повергло его в шок. У Ханнасайда не было времени задуматься над тем, что означает эта вспышка молнии, но осадок остался пренеприятный.
– Нет, суперинтендант, – возразил Рэндол обычным невозмутимым тоном. – Сомневаюсь, что между нами существовала взаимная симпатия. Возможно, вас ввел в заблуждение общеизвестный факт, что из всего семейства один я не ссорился с покойным.
– Ну полно, мистер Мэтьюс! – продолжал настаивать Ханнасайд. – Почему вы не желаете быть со мной откровенным? Дело вовсе не в симпатии, была она или нет. В любом случае создается впечатление, что вы знаете о своем дяде гораздо больше, чем мне рассказали. Взять хотя бы чеки от Джона Хайда. Хотите меня убедить, что вы, являясь наследником всего дядиного имущества, пребывали в неведении относительно источника значительной части его доходов?
– Такого желания у меня нет, однако ваши слова – чистая правда. – Рэндол встал и подошел к столу, чтобы снова наполнить стакан. – Различные суммы, регулярно поступающие в виде чеков, наводят на мысль, что дядя участвовал в каком-то коммерческом предприятии, но предпочитал не связывать с ним свое имя. Придет время, и, возможно, разгадка увидит свет Божий.
– Короче говоря, вы, мистер Рэндол, не придаете этому открытию особого значения, так?
– Верно, – пожал плечами Рэндол. – Не считаю его важным. Сказать по правде, по-моему, вы зря теряете время, пытаясь отыскать Джона Хайда. Его причастность к делу выглядит весьма расплывчато.
– Вполне возможно, – согласился Ханнасайд. – Но когда на пути встречается нечто, требующее объяснений, я довожу дело до конца, каким бы банальным оно ни казалось. Я уже провел опрос с целью установления личности Джона Хайда в банке, клиентом которого он является, и по его единственному адресу.
– Надеюсь, титанические труды принесли желаемые плоды и ваше рвение вознаграждено?
– Полагаю, так, – не замечая иронии, отозвался Ханнасайд. – Я, например, обнаружил, что Хайд называет себя представителем промышленной компании и владеет маленьким домиком на Гэдсби-роу в Сити, где находится газетный киоск. Дом сдается человеку по имени Браун, но одну комнату Хайд оставил для личного пользования.
– Правда? – изумился Рэндол.
– Человек, способный ежемесячно осуществлять крупные денежные платежи, не имеет иного адреса, кроме кабинета в доме на захолустной улочке. Весьма странный факт, требующий дальнейшего расследования. Что скажете, мистер Мэтьюс?
– Что вы попусту теряете время, уважаемый суперинтендант.
– А как насчет того, что Джона Хайда не видели в кабинете со вторника четырнадцатого мая?
Рэндол стоял к собеседнику спиной, доставая сигарету из портсигара, но, услышав слова суперинтенданта, мгновенно повернулся.
– Кто утверждает, что его не видели с четырнадцатого мая? – поинтересовался он.
– Владелец газетного киоска. И не похоже, что он врет.
– Не слишком, на мой взгляд, ценная информация, – заметил Рэндол, возвращаясь в кресло. – Можно предположить, что Хайд заболел или уехал.
– Конечно. Однако мистер Джон Хайд имеет склонность все время ускользать, и этот факт, несомненно, требует объяснений. Человек без домашнего адреса вызывает удивление, мистер Мэтьюс. – Ханнасайд встал. – Жаль, что вы не можете мне помочь.
– Не имею обыкновения тратить время на погоню за иллюзиями, суперинтендант. А можно узнать, удалось ли получить подробное описание внешности намеченной жертвы?
– Очень расплывчатое и, возможно, ложное.
– Да, это принесет огромную пользу! Ну и как же выглядит мистер Хайд?
– Мужчина средних лет с ничем не примечательным лицом. Вот пока и все.
– На вашем месте я бы бросил эту затею, – посоветовал Рэндол.
– Не надейтесь, что я последую вашему совету, – довольно резко ответил Ханнасайд и покинул квартиру Рэндола.
Однако поиски Джона Хайда оказались делом неблагодарным. Этого человека никто не знал. И когда Ханнасайд вместе с сержантом Хемингуэем, вооружившись ордером на обыск, посетили его кабинет, никакого ключа к разгадке личности Хайда не нашлось. Кабинет представлял собой темную грязную комнату над магазинчиком, в которой не было ничего, кроме стола, стула, пишущей машинки и сейфа.
– Если этот тип представитель фирмы или коммивояжер, то куда подевались образцы товаров? – недоумевал сержант Хемингуэй.
Мистер Браун, как и в прошлый раз встретивший их в рубашке без пиджака, оглядывал комнату с тенью беспокойства.
– Никогда прежде он не исчезал, не сказав ни слова, – бормотал он. – В последний раз видел его в позапрошлый вторник, и с тех пор он как в воду канул.
Это многократно повторяющееся заявление нашло поддержку и в банке «Фостерс». Четырнадцатого мая в банк поступил чек от Хайда на двадцать пять фунтов, выписанный на предъявителя. При опросе кассир дал подробное описание мистера Брауна и сообщил, что тот имел обыкновение обналичивать чеки, выписанные Хайдом на предъявителя. Мистер Браун не отпирался и тут же признался, что мистер Хайд всегда поручал ему эту работу, а он, в свою очередь, всего лишь забирал деньги и относил Хайду. Так как впоследствии выяснилось, что Браун очень часто вносил деньги вместо Хайда, причин подвергать его слова сомнению не было оснований. Однако добиться от Брауна, почему ему доверяли подобные поручения и каким образом он был связан с Хайдом, так и не удалось. Он твердил, что ничего не знает, и мистер Хайд не посвящал его в свои дела. А когда Ханнасайд поинтересовался, приходили ли к Хайду посетители, Браун с мрачным видом буркнул, что иногда действительно являлись какие-то люди, по-видимому, по делам, но кто они и откуда, ему неизвестно.
Потом открыли сейф, но нашли там только наполовину использованную чековую книжку с корешками от всех чеков и пачку свидетельств на акции.
– В жизни не встречал такого необычного поворота дела! – признался сержант Хемингуэй. – Случалось, что люди давали тягу и скрывались в неизвестном направлении, но до сих пор не слышал, чтобы они бросали чековые книжки и чистый остаток счета в банке. Похоже, этому типу пришлось смываться в страшной спешке, шеф. После того как Хайд отсюда ушел четырнадцатого мая, случилось нечто непредвиденное, и это событие напугало его до смерти, и он не посмел вернуться.
– Но почему он хранил чековую книжку в сейфе? – недоумевал Ханнасайд. – В банке нам сказали, что книжка у него одна. Большинство людей в таких случаях носят ее с собой. Или хранят дома в ящике стола. Но уж никак не в кабинете, в который приходят от случая к случаю!
– Понятия не имею, – заявил сержант. – Остается выяснить, где его дом.
Однако попытки установить это, несмотря на все усилия, не увенчались успехом. Объявление с просьбой представить любую информацию относительно Хайда, которое Ханнасайд дал в газету, не принесло желаемых результатов. Надежда обнаружить в банке документы, которые помогли бы установить личность Хайда, также потерпели крах.
Сержант Хемингуэй, обладающий бесценным даром внушать людям доверие, с торжествующим видом привел жену кастеляна из дома номер 11 по Гэдсби-роу. Дородная дама с редкой бородкой вспомнила, что однажды встретила мистера Хайда, когда заглянула в магазинчик мистера Брауна за газетой. Рассмотреть мистера Хайда возможности не было, так как он зашел в магазинчик во время беседы дамы с мистером Брауном. Не сказав никому ни слова, мистер Хайд прошел через магазин в заднюю гостиную. Такое поведение показалось женщине забавным, и она машинально спросила у мистера Брауна, кто это такой. И ей запомнилось, будто это произошло только вчера, как тот ответил:
– Ах, это всего лишь мистер Хайд!
Описать Хайда она затруднялась, так как он носил темные очки и надвинутую на лицо шляпу. Однако одет был как настоящий джентльмен, это дама утверждала с уверенностью.
Рассказ жены кастеляна принес мало пользы, но большего сержанту Хемингуэю добиться не удалось. Никто кроме нее на Гэдсби-роу не встречал мистера Хайда, в другие магазины он также не заходил.
