– Миссис Мэтьюс, я только что узнал… Не могу поверить!
Зои протянула гостю руку, но лицо отвернула.
– Увы, дорогой друг, это правда! Мы сами еще не в состоянии осознать весь ужас случившегося. Бедная, бедная Харриет!
Рамболд крепко сжал ей руку, да так и держал, словно в забытьи.
– Ваша горничная рассказала моей поварихе, но я не поверил. Невероятно! Не знаю, что и сказать. Несчастная женщина…
Гай резко повернулся и безапелляционно заявил:
– Мистер Рамболд, вне всякого сомнения, тетя скончалась от удара!
Рамболд бросил быстрый взгляд в его сторону:
– От удара! Такой диагноз поставил Филдинг?
– Филдинг – дурак и не знает, что стало причиной смерти. Но мы уверены, что у тети случился удар.
Рамболд отпустил руку миссис Мэтьюс и помрачнел, словно предчувствуя беду.
– Что думает Филдинг? Скажите мне, миссис Мэтьюс!
Все трое ни разу не слышали, чтобы мистер Рамболд говорил таким суровым тоном.
– Ох, мистер Рамболд, такой ужас! Доктор Филдинг считает, что Харриет отравили.
– Ну, как вам это? Надо же было додуматься! – возмутился Гай.
Рамболд некоторое время молча смотрел на юношу.
– Мистер Рамболд, никому и в голову не приходило ее отравить! – с жаром воскликнула Стелла. – Ведь не думаете же вы, что кто-то из нас… один из нас…
– Нет-нет, милая девочка, – поспешил успокоить мистер Рамболд. – Конечно, не думаю! Господи, как можно! Но если доктор Филдинг подозревает яд… Господи, какой ужас!
– Суперинтендант Ханнасайд и его помощник сержант идут по дорожке к дому, – неожиданно объявил стоявший возле окна Гай.
Миссис Мэтьюс вздрогнула:
– Ох, нет, только не это! Я не вынесу!
Гай подошел к креслу, где сидела мать.
– Все хорошо, мама, не бойся. Думаю, они просто зададут несколько вопросов, и больше ничего. То есть они еще и сами не знают, что тетю Харриет отравили.
– Прекрати! – выкрикнула миссис Мэтьюс, у которой окончательно сдали нервы. – Не смей говорить, что ее отравили! Этого не может быть! – Зои, сделав над собой усилие, повернулась к мистеру Рамболду: – Ради бога, не уходите! – взмолилась она слабым голосом. – Мне не с кем посоветоваться. Чувствую себя совершенно разбитой!
– Постараюсь помочь, чем могу, – пообещал мистер Рамболд. – Будьте предельно откровенны с суперинтендантом. Знаю, вы так и поступите. Вам нечего бояться.
Открылась дверь.
– Пришли полицейские, мадам, – обреченным голосом сообщил Бичер.
Миссис Мэтьюс заметила, что дети не сводят с нее глаз. Выпрямившись в кресле, она обратилась с улыбкой к дворецкому:
– Хорошо, Бичер. Будьте добры, проводите их сюда. – Ее голос звучал спокойно и ровно, как обычно.
Вскоре в комнату зашел Ханнасайд.
– Добрый день, суперинтендант, – слегка наклонила голову миссис Мэтьюс. – Вы хотели меня видеть?
– Хочу задать вам несколько вопросов, миссис Мэтьюс, и все они связаны со смертью мисс Харриет Мэтьюс.
Зои удивленно подняла брови:
– Думаю, полиция поспешила. Проводить расследование по поводу смерти моей золовки несколько преждевременно.
Ханнасайд смерил ее пристальным взглядом и поинтересовался:
– Не хотите отвечать на мои вопросы, миссис Мэтьюс?
– Я вынуждена, но это причиняет невыносимую боль, – со скорбным достоинством заявила миссис Мэтьюс.
– Понимаю ваши чувства, – кивнул Ханнасайд, – и прошу прощения, что вторгаюсь в такой момент в дом. Не сомневаюсь, вы понимаете, в сложившейся ситуации мое ведомство обязано заняться расследованием дела.
– Вы правы, – вздохнула миссис Мэтьюс. – Только создается впечатление, что мистер Филдинг поступил необдуманно и поторопился с выводами. Мы все уверены, что Харриет умерла от удара.
– Этот вопрос должны решать медики, – заметил Ханнасайд. – Скажите, когда мисс Мэтьюс в первый раз пожаловалась на плохое самочувствие?
– Лучше спросить об этом моего сына или дочь. Видите ли, я никогда не спускаюсь к завтраку, а потому ничего не знала, пока моя бедная золовка не поднялась к себе.
Ханнасайд повернулся к Стелле, и та без запинки отрапортовала:
– Тетя сказала, что ей нехорошо, как только спустилась к завтраку. Было около девяти часов.
– Ваша тетя сказала, когда именно ей стало плохо?
– Н-нет. По-моему, не говорила. Просто сказала: «Сегодня утром мне нездоровится» или что-то в этом роде.
– Она принимала что-нибудь перед завтраком? Ранний утренний чай, например?
– Да, она всегда пьет утренний чай.
– Кто принес ей чай?
– Младшая горничная. Обычно это входит в обязанности старшей горничной, но в данный момент ее нет.
– Она же заваривает чай?
– Не знаю. Либо она, либо повариха.
– Мисс Мэтьюс принимала какое-нибудь лекарство?
Стелла бросила вопросительный взгляд на мать, но та отрицательно покачала головой.
– Послушайте, суперинтендант, понятия не имею, что принимала или не принимала золовка.
Ханнасайд не обратил внимания на ее слова и спросил Стеллу, что Харриет ела за завтраком. Услышав, что она съела только ломтик бекона и выпила чай, суперинтендант спросил:
– Вы с братом пили тот же чай, что и мисс Мэтьюс?
– Я пила кофе, – сообщила Стелла. – Гай, ты ведь пил чай, да?
– Да. Из того же чайника.
– А что делала ваша тетушка после завтрака?
– А, вот здесь я вам могу помочь! – вмешалась Зои. – Я собиралась принять ванну, когда Харриет поднялась к себе и сказала, что ее тошнит и кружится голова. Одним словом, ничего страшного. Я решила, что это обычное разлитие желчи. Однако считаю, что всегда лучше поостеречься, особенно в столь преклонном возрасте, как моя золовка. Вот я и уложила ее в постель и принесла бутыль с горячей водой.
– Миссис Мэтьюс, вы дали ей лекарство от тошноты?
– Да, чудесное лекарство, которым пользуюсь сама при расстройстве пищеварения. Его выписал мой личный врач, доктор Герберт Мартин, который живет на Харли-стрит. Из собственного опыта знаю…
– Хочу взглянуть на лекарство и на стакан, в котором его принесли, – попросил Ханнасайд.
– Пожалуйста, – согласилась Зои с видом взрослого человека, который потакает капризам неразумного ребенка. – Только стакан, конечно же, вымыли и убрали на место.
– Уверены? Стакан унесли из спальни мисс Мэтьюс?
– Разумеется! – Зои нахмурилась. – Это мой личный мерный стакан, и я ни за что бы его там не оставила. Я очень щепетильна в подобных вещах. Всегда слежу, чтобы стакан был чисто вымыт и стоял там, где положено.
– Может, вы сами его и вымыли?
Миссис Мэтьюс приложила руку ко лбу, словно стараясь припомнить.
– Не помню. Может, сама, а может, отнесла в буфетную.
– Я опрошу прислугу и выясню, – заверил Ханнасайд. – А вам не пришло в голову вызвать врача, чтобы осмотрел мисс Мэтьюс?
– Нет! Харриет не хотела обращаться к врачу, да я и сама не видела в том необходимости.
– Мисс Мэтьюс так и сказала, что не хочет вызывать врача?
– Может, прямо и не говорила, но Харриет относилась к типу людей, которые очень неохотно обращаются к врачам. И совершенно зря. Если бы на тот момент ее осмотрел хороший, опытный доктор, каковы бы ни были причины недомогания, он вылечил бы мою золовку, и теперь Харриет была бы с нами. Несомненно, она страдала каким-то заболеванием, о котором мы даже не подозревали и…
– Значит, уложив мисс Мэтьюс в постель, вы все равно решили, что причин для беспокойства нет?
– Абсолютно никаких! – заявила Зои с серьезным видом.
– А позже, когда ей стало хуже, вы тоже не встревожились?
– Но я же не знала! Я больше не заходила к Харриет в комнату до двенадцати часов, а потом…
– Минутку, миссис Мэтьюс, – перебил суперинтендант. – Вы утверждаете, что не заходили в спальню мисс Мэтьюс до двенадцати дня. В таком случае в котором часу вы ее оставили одну?
– Не могу сказать. – Зои принялась нервно расправлять складки на юбке. – А же не смотрела на часы. Да и с какой стати?
– Когда вы обычно встаете утром, миссис Мэтьюс?
– После легкого завтрака. Я только пью чай и съедаю крошечный гренок, поэтому…
– Мне кажется, вы всегда встаете в одно и то же время, верно, миссис Мэтьюс? – впервые подал голос Эдвард Рамболд. – Где-то между половиной десятого и десятью.
– Как правило, да, – с неохотой призналась Зои. – Суперинтендант, это мистер Рамболд, близкий друг нашей семьи. Он был так любезен…
– Дорогая миссис Мэтьюс, думаю, суперинтенданта не интересуют мои так называемые достоинства, – снова вмешался мистер Рамболд. – Стелла, ты поможешь прояснить этот вопрос?
– Хотите знать, в котором часу мама уложила тетю Харриет в постель? – растерянно пролепетала Стелла.
– Именно. Твоя мать очень расстроена и не может все отчетливо вспомнить, но суперинтендант должен знать точное время. Если знаешь, будь добра, скажи, – убеждал он девушку.
Стелла с испугом смотрела на Рамболда и молчала.
