Юлия Соколовская - Вакханалия

У каждой страшной (и не очень) истории обычно имеется своя предыстория. Что-то такое, завершающееся, к всеобщему огорчению, чередой кошмарных событий, стройно вытекающих одно из другого. В моей истории ничего такого не прослеживалось. Триллер начался внезапно и крайне бестолково.

— Неплохой вечерок, — зловеще прозвучало в ночи.

Я совершила резкий каприоль (это когда лошадь прыгает на месте) и застыла, охваченная ужасом. Я не слышала скрип гравия! Вся в размышлениях, занятая построением очередного гениального сюжета, я брела по Фасадной улице дачного поселка, ничего, естественно, не замечая. Я каждый вечер брожу по поселку — это мой поселок!

Темнота царила знатная. Часа два, как сгустились сумерки. Ветер продувал узенькие переулки, шевелил акации у заборов. Ни одна дача не освещалась… Я сначала ничего и не поняла. Может, с участков кто-то балует? Притаился за забором и пугает запоздалых девушек? Ведь в наше темное время идиотов на всех хватает — даже к завершению дачного сезона…

К сожалению, гипотеза оказалась неверна. Высокая акация за опорой электрического столба шевельнулась явно не от ветра. Качнулась тень, тоже высокая, отделилась от кустов, ступила на дорожку… Гравий не скрипел! Человек двигался мягкой, кошачьей походкой, слегка выкинув вперед руки. Я совсем остолбенела. Признаться, инцидентов с собственной персоной я ожидала меньше всего. Не бывает страшных историй с теми, кто их сочиняет!

— Вы не ответили. Неплохой вечерок, правда? — Как шилом в мозг…

— Исключительный… — прошептала я. Ваши действия, мадам? Бежать? Но куда? Он догонит, однозначно догонит. Спортивный, высокий, наверняка умеет бегать… Какого лешего меня занесло в южную часть кооператива? Я живу в северной, каждый столб меня там знает, и никакие подозрительные личности не бродят по округе. Ну и совершала бы свой вечерний променад возле дома…

Он остановился в двух шагах от меня, практически замороженной. Но руки не опустил. Такое ощущение, что стоит мне шевельнуться, и он вцепится в горло, испустит торжествующий рык…

— И мне вот кажется, что вечерок достаточно хорош для октября. Немного с прохладцей, не находите? — Незнакомец понизил голос.

Где вы, хваленые казаки, охраняющие кооператив?.. Ах да, вы же не дачников от насилия охраняете, а следите за сохранностью их имущества, у вас и в договоре так сказано…

— Нахожу, — с трудом раздвинула я деревянные челюсти.

Нет, нельзя кричать, нельзя звать на помощь. Если и бродят казачата по соседним улочкам, им не успеть. Он прибьет меня при первом вопле, это маньяк, у него на лбу написано…

— Закурить не желаете? — вкрадчиво промурлыкал незнакомец.

Вот еще новости! Я почувствовала, что совсем теряю присутствие духа.

— Если можно, не надо, — прошептала я. — Не курю я как-то… Спасибо… — Возмутительная, кстати, неправда. Я курю — и сейчас бы это сделала с особой охотой.

Человек со свистом выпустил воздух. Мне показалось, по его плечам прошла судорога. Он как-то напрягся, словно едва сдерживал себя.

— А я закурю, если можно, — сказал он с внезапной хрипотцой.

— Да-да, пожалуйста, — поспешно разрешила я. Почему бы нет?

Какого черта?.. Человек придвинулся еще ближе. Из бокового кармана кожаной куртки он медленно, словно заранее смакуя, извлек сигарету, прикурил от зажигалки, явно китайской: регулятора пламени нет, а производители отрегулировать не удосужились. Пламя метнулось столбиком, прилично шипя, осветив искаженное лицо: щеки впалые, глаза воспаленные, широко посаженные. Нос в оспинках… И снова темнота — зажигалка погасла. Неясный контур головы, обрисованный серой ночью, продолжал давить тяжкой аурой… И вдруг я чуть не вскрикнула — он поднес руку с зажигалкой к моему лицу и снова высек пламя! Я зажмурилась: чуть бровь не опалил, урод… Он изучал мое лицо секунд десять. Потом погасил огонь и вынес неутешительный для меня вердикт:

— Неплохо-с… Вас как зовут?

Определенно он был возбужден. Наркоман? Но речь связная. Да и поведение, невзирая на некоторые странности, неадекватным не назовешь. Как пить дать сексуальный маньяк… Почему я баллончик с газом в фуфайке оставила?

— Маша… — как можно беззаботнее протянула я.

— Вы здесь живете?

— Да-а… У меня тут дача рядом. И муж меня ждет, и собачка Жучка, я просто погулять вышла…

Пауза затянулась, хоть волком вой. Человек дрожал, причем не от холода — это я понимала с полной ясностью.

— Жа-алко, — произнес он. Подумал и добавил: — Жалко, Маша. Хотелось бы пообщаться с вами… — Дрожь слышалась даже в голосе. — Мне нравится общаться с женщинами, Маша…

— А вы кто? — зачем-то спросила я. Додумалась, идиотка… Стоят двое и обоюдно сходят с ума.

Незнакомец замолчал и набычился. Ну все, поставила я на себе крест. Теперь он просто обязан меня убить. Разрезать на кусочки, разбросать по участкам, а самый лакомый кусочек унести с собой — чтобы любовью заниматься.

— Можно я пойду? — жалобно спросила я. — Честное слово, я вас не видела…

Человек хрипло рассмеялся. Очень смешно. Потом вдруг резко оборвал смех и наклонился ко мне. Загулял носопырками — как бы принюхиваясь. Вот уж излишняя процедура — в этот вечер от меня могло пахнуть только страхом. А вдруг оборотень?! — прозрела я. Отпустит, а потом… Воплотится и по запаху найдет? Опять разорвет на кусочки… Или сразу рвать начнет? Господи, откуда в Сибири оборотни?..

— Идите, Маша, — напряженно, совершая над собой титаническое усилие, процедил незнакомец. — Идите, кто вас держит? Но не забудьте об этой встрече. И никогда не гуляйте одна так поздно…

Поговорили, уф-ф… Я попятилась, сделала шаг, другой. И чуть от счастья не завопила — незнакомец развернулся и, не оглядываясь, побрел по Фасадной, в сторону южных ворот. Его, похоже, совершенно не смущало наличие там вооруженной охраны, патрулирующей кооператив. Я тоже развернулась: беги, милая, рысью, как-нибудь… Вчистила так, что в ушах засвистело…

У Соснового переулка, за квартал от дома, я остановилась. Сердце билось как очумелое, норовя выпрыгнуть. Надо же, обзавелась свежими впечатлениями! Совсем сбрендила тетка. Наркоманов не видела? Вся Россия шприцами завалена, плюнуть негде. Неужели непонятно — местный придурок шляется в поисках развлечений? Не маньяк, не насильник — иначе забросил бы тебя в ближайший огород да поимел как надо на вскопанной огуречной гряде. Кто ему не давал? Ты просто мыслишь в узком коридоре, сводя даже собственные впечатления к узколобому «творчеству», а так нельзя, ты должна периодически озираться, отделяя наваждение от писанины…

Через час я успокоилась. Через два окончательно забыла о мелком инциденте с участием бродячего психа. Можно подумать, забот других нет.

А потом была ночь — незаменимое для создания нетленных произведений время. Она давила духотой и табачным дымом. Сизая мгла окружала мансарду, сочилась в щели и активизировала участки мозга, ведающие воображением.

Я оторвалась от ноутбука. Дышать было нечем. Пришлось встать и открыть окно. Потекла прохлада — для начала октября терпимая, даже приятная. В округе тишина. Ни людей, ни животных. Соседские дачи — невнятные глыбы под одеялом безлунной ночи. За бутылкой послать некого. Ужас.

В эти мрачные часы рождаются самые интересные сюжеты. Мысли текли плавно, как река по равнине. Фантазия споро выстраивала нестандартные сцены и обстоятельства. Маньяк не должен идти за жертвой, решила я. Это устарело. Пусть жертва идет за маньяком. И милиции полезные заморочки (пусть напрягут свои «следы от фуражек»), и к жертвам иное сочувствие. Сами виноваты. А стало быть, поступаем нетипично — берем известную личность (политика, не слезающего с экранов, киноартиста или, скажем, модного певца, можно высокого, кучерявого, большеглазого), в меру демонтируем и назначаем маньяком. Ищите, граждане милиционеры!

В последнее время меня замкнуло что-то на маньяках. То ли в детстве «недоела», то ли пожелания редактора не совсем грамотно расшифровываю. А может, мой редактор в детство впадает? Или я с ним уже слилась в экстазе, и мы оба ни черта не соображаем? «Освежите тему, Лидия Сергеевна, — попросил, немного краснея, редактор. — Придумайте что-нибудь оригинальное, соблазнительное для читателя, аппетитное, знаете ли. А то заездили нещадно, а жалко — тема очень достойная, требует решительного развития. Сочините эдакий потрясный сюжетный ходец, но только не сдирайте у столпов литературы, очень вас прошу. — Столпов литературы у редактора двое — Стивен Кинг и Дин Кунц, которых он любит нежной, однополой любовью, ума не приложу за что. — Неужели вас не мучают лавры создателей «Молчания ягнят» и «Основного инстинкта», Лидия Сергеевна, — безусловных шедевров?» Безусловно, мучают, это да. Если рассматривать именно фильмы, а не романы, по которым они сняты, — абсолютно серое, безвкусное снотворное… Но перечить уважаемому редактору я не стала. В жизни периодически надо кушать, да и восемь процентов «роялти», обещанных издателем, — это все же не те семь, что были ранее…