Робер Тома - Попугаиха и цыпленок

— Алло, Жоржетта, включи телевизор, грандиозный детектив. Что, сломался? О, как жаль, тогда не вешай трубку, я буду тебе рассказывать. Это потрясающе! Только что кокнули любовника жены прямо в лоб, до этого поймали одну наркоманку. А знаешь, кто играет? Бельмондо! Я его обожаю. А в это время к его любовнице в Монте-Карло приезжает японец. Красавец! Высокий рост, низкий лоб, тяжелая челюсть, ты таких любишь. Похож на твоего Филиппа. Как вдруг приезжает муж и видит, что в спальне жены горит свет. Он притаился у подъезда, и когда любовник вышел — бац! ему прямо в лоб!.. (звонок по другому телефону) — О, алло, да, контора нотариуса Роше слушает, его нет, что передать? Хм, повесили трубку. Алло, Жоржетта, японцы стреляют, два мертвеца — ну, ты знаешь, при виде такого я сразу падаю в обморок. А эта любовница… если женщина не захочет, никто ее не заставит. Что, пришли уколы делать? Ну ладно, не буду мешать, я тебе потом перезвоню.

— Мадемуазель Алиса, нельзя же так часто болтать по телефону, — Сюзанна Брессар, старая дева, заканчивая оформлять бумаги, укоризненно взглянула сначала на Алису Постик, затем на пару воркующих молодых людей — секретаршу Вирджинию в экстравагантном наряде (ведь скоро Новый год) и красивого служащего конторы, помощника нотариуса месье Де Шеранса. — Мадемуазель Вирджиния, девушку украшает скромность!

— Это когда нет других украшений! — парировала Вирджиния, продолжая печатать на машинке.

Двери внезапно открылись, вошел месье Роше в распахнутом пальто и в плохом расположении духа и скрылся за дверями своего кабинета. Через мгновение вылетел, рассеянно вытирая пот со лба:

— Все свободны! Я сам запру контору. Мадемуазель Алиса, пожалуйста, позвоните моей жене и скажите, чтобы она была готова, я едва успею подняться за ней и надеть смокинг… мы идем в оперу.

— Но вы же в смокинге, мэтр…

— Ах да, я в смокинге, сейчас 18.31, убирайтесь все отсюда. Что касается вас, мадемуазель Алиса, если вы будете использовать телефон в личных целях, я укажу вам на дверь!

Постепенно все разошлись, кроме Алисы Постик. Она включила музыку и уже собралась налить себе рюмочку ликера из служебного бара, как услышала какую-то возню и грохот падающего стула…

— Это вы, мэтр? Не беспокойтесь, меня уже нет. Вы что-то ищете на столе? — она обернулась. Тот, спотыкаясь, сильно подавшись вперед, начал крениться на стол, на спине что-то блеснуло. Она подошла ближе.

— У вас что-то торчит. Кинжал… мертвец в конторе… ма-ма! — она бросилась на ватных ногах к телефону. — Полиция?

Тело мэтра Роше мягко сползло на пол. Мадемуазель Алиса Постик вся обмякла и впала в обморочное состояние.

— Эй, кто-нибудь есть? — полисмен, освещая фонариком темную комнату, подошел к Алисе. Та все еще сидела на полу.

— Полиция? Нож в спину!

Полисмен перевернул ее и стал искать глазами нож.

— Да не у меня! Там, за столом, наш патрон с ножом в спине…

Пока полисмен искал труп, Алиса смотрела вокруг себя испуганными глазами.

— А трупа нет.

— Как нет? Он должен быть там.

— Но его нет. Между прочим, вызов полиции безосновательный, это по тарифу два дня тюрьмы. Будете сами разбираться с комиссаром. Он сейчас едет сюда, весь больной.

— Что вы меня пугаете? — и уже себе вполголоса. — Чтобы я еще когда-нибудь увидела труп!

— Он очень злой и сердитый, и вместо того, чтобы лежать в постели, едет сюда, чтобы полюбоваться на вашего любовника.

— Кого?

— То есть покойника.

Послышался кашель, кряхтенье, чиханье, вошел комиссар.

— Убийство-то хоть стоящее?

— Труп исчез.

— Как исчез, что ты болтаешь?

— Пусть все объяснит дама, которая вызвала полицию.

— Ваши документы, мадам!

— Мадемуазель.

— Мне на это наплевать. Так, Алиса Постик.

Алиса взглянула на суровое лицо инспектора.

— А мы знакомы, Рели Гранден. Сколько времени прошло… А помнишь, как мы ириски воровали на улице Мартир. Я как узнала, что ты пошел в полицию, так хохотала!

— Меня не интересуют никакие ириски. Где труп? Потеряли?

— Он лежал вот здесь, на столе. О, видишь, кровь на скатерти.

— Или чернила. Надо сдать на экспертизу. — Инспектор закашлялся.

— Позвоните-ка домой своему патрону и узнайте, не смотрит ли он сейчас дома в тапочках телевизор?

— Что?? — но послушно набрала номер телефона, — мадам Роше? Ваш муж дома? Нет? — и повернувшись к инспектору, — ничего не знает, она его ждет.

— Мадам, — взял трубку комиссар, — вы не могли бы приехать сюда? Благодарю, мадам. Максимен, свяжись со служащими конторы и пригласи их всех сюда, — и, повернувшись к Алисе: — Так вы дочка мадам Постик? Сколько же лет прошло?

— Сто. Послушай, я же не спрашиваю, какая у тебя зарплата.

— Алиса, может, ваш босс вас разыграл, ведь скоро Новый год?

— Такие шутки не в его характере.

— Где вы живете?

— В этом же доме. Дом принадлежит конторе, — она вздохнула, — каждый раз, когда патрон повышает зарплату, домовладелец, он же, увеличивает плату за жилье.

— В каких отношениях вы были со своим патроном?

— В обычных. Ты что, меня подозреваешь? Думаешь, что я специально переехала сюда пятнадцать лет назад, чтобы убить своего патрона?

Появляется Максимен.

— Я дозвонился. Только мадемуазель Брессар, мадемуазель Ренуар еще не пришла, а у месье Де Шеранса никто не отвечает.

— Послушайте, а ведь они собирались в кафе «Мюэ», напротив метро.

— Мне что, бежать туда?

— Мигом! — рявкнул инспектор.

— Ну что вы стоите? — Алиса взяла плед и начала укутывать инспектора, — и закройте дверь, у Релишека такой бронхит. — Релишек, в память о нашей дружбе, скажи откровенно…

— Мадемуазель Постик, я стараюсь быть с вами вежливым, учитывая наше детское знакомство…

— Ничего себе детское. А помнишь, как ты вернулся из армии и мы сидели в кафе «Синий страус», а потом была драка. Из-за меня.

— Послушайте, мы так никогда не закончим и не найдем вашего бродячего покойника. Отвечайте на мои вопросы кратко. Месье Де Шеранс?

— О, Робер, это наш клерк, очень милый, любимец наших дамочек.

— Мадемуазель Сюзанна Брессар?

— Личный секретарь мэтра Роше.

— Личный? Так-так.

— И совсем не так-так. Ничего общего с «так-так» у них нет. Сухарь!

— Сколько лет?

— 34. Мне не хочется о ней говорить плохо, но выглядит она на все 35!

— Невероятная разница!

— Представь себе, да! Я между 34-мя и 35-ю годами прожила десять прекрасных лет!

— Не будем отвлекаться. Ее личная жизнь?

— Ноль. Платоническая любовь к мэтру Роше.

— А он?

— Не-е-ет.

— Возраст?

— Ну, он не так уж молод, чтобы ухаживать, и не так стар, чтобы не волочиться. Его жанр — цыпочки вроде Вирджинии.

— Мадемуазель Вирджиния Ренуар — цыпочка. Профессия?

— Машинистка. Поступила полгода назад. Можешь не записывать, у нее на лице все написано.

— Итак, мне это дает пять крепких подозреваемых: клерк, две секретарши и вдова.

— Четыре, — Алиса посчитала на пальцах.

— С вами пять! — инспектор закашлялся и стал накручивать диск телефона.

— Вот что значит помогать следствию.

— Криминальная полиция? Инспектор Гранден. Да, ничего, спасибо. Для сваренного рака все худшее уже позади. Да, загадочная история с трупом-невидимкой. Посмотри по картотеке, нет ли на кого-то из них что-нибудь у тебя: мэтр Роше, Клара Роше, Вирджиния Ренуар, Робер Де Шеранс, Сюзанна Брессар. Нет, свидетель мне кажется чистым и правдивым, но проверь, чистая ли у нее карточка. Алиса Постик. Иногда ведь бывают сюрпризы. И возьми сукно со стола, проверь — кровь или чернила. И последнее: организуй розыск в Пасси, вдруг там найдут труп нотариуса, убийца мог унести труп, чтобы замести следы. И звони в комиссариат, я тут так устал от трескотни.

Алиса взрывается:

— Трескотня? Я рассказываю ему все, что знаю. Ну так вот, я знаю одну важную вещь, но тебе не скажу!

— Мадемуазель Постик, за сокрытие фактов полагается два месяца тюрьмы. Алиса, в память о нашей дружбе, открой мне свой секрет.

— Когда ты говоришь мне «Алиса» и на «ты», я таю… Ну хорошо. Есть один ключ от маленькой дверцы, которая ведет в его кабинет!

— Почему вы раньше мне не говорили?

— Хотела сделать тебе приятный сюрприз!

— Я не люблю сюрпризов.

Вначале донеслись стук каблучков и аромат духов, затем вошла мадам Роше в вечернем платье и меховом палантине.

— Добрый вечер. Что случилось, мадемуазель Алиса?

— Убийство, мадам!