Философия красоты - Екатерина Лесина

Работу над Зеркалом Иоганн Лепеш закончил за день до ареста. О, его предупреждали, что Святая Инквизиция заинтересовалась скромным алхимиком, друзья даже предлагали помощь, деньги и укрытие, в котором можно было бы переждать грозу. А некоторые советовали и вовсе уехать из Праги, сменить имя и продолжать работу. Да, наверное, следовало прислушаться к мудрым словам, но… но как он мог бросить труд всей своей жизни? Отступиться в шаге от цели? Времени, чтобы закончить, требовалось совсем чуть-чуть. Неделя. День. Час.

И вот, наконец, великий момент настал! О, ради этого момента Иоганн готов был пережить десять арестов – Инквизиции он не боялся, у старого алхимика имелись покровители, заступничество которых убережет Иоганна Лепеша от гнева Псов Господних. А что до временных неудобств… к роскоши он и не привык. Да, в маленькой комнатке на Златой улочке теплее, и любимые книги остались там, да и толстуха Магда стряпает куда как лучше местного приора, но главное там, на Златой улочке, осталось Зеркало Химеры, чу́дное творение, результат упорных трудов и долгих экспериментов.

Несомненно, оставшись в Праге, Иоганн поступил правильно – второго столь же благоприятного эксперименту положения звезд пришлось бы ждать не одно десятилетие. Иоганн не мог позволить себе ожидания столь длительного, он чувствовал, как точит тело червь болезни, как ворочается под сердцем, грызет печень, сплевывая кровью в слабеющие легкие. И не помогали от червя сего проверенные средства: ни крылья летучей мыши, ни рог единорога, приобретенный по случаю у заезжего палестинского торговца, ни кусочки мумии, растворенные в вине. Болезнь вроде отступала, но в скором времени возвращалась и с яростью, пуще прежней, вгрызалась в тело.

Одна надежда на Зеркало.

Вот он – Философский камень, чудо из чудес, величайшее достижение человеческого разума и плод научных изысканий скромнейшего из алхимиков Иоганна Лепеша. Иоганн чувствовал совершенно недостойную ученого мужа гордость: ему удалось то, что не удавалось доселе никому. Тысячи рецептов, столетья поисков, оплаченные кровью и загубленными жизнями – Святая Инквизиция стоглавым Аргусом следила за непокорной паствой – и Философский камень увидел свет.

Вернее, не совсем камень… Вернее, совсем даже не камень, но свойства его столь же чудесны. Зеркалу Химеры неподвластны секреты трансмутации – Иоганн успел провести несколько экспериментов со свинцом и железом, к сожалению, не удалось обнаружить и следа золота, что, безусловно огорчало. Но Зеркало было способно на нечто большее.

Что ценится не в пример дороже золота, алмазов и вообще благ материальных?

Душа. Бессмертная душа человеческая, столь же прекрасная, как лик Господень, ведь не даром человек создан по образу и подобию Его. К тому же Душа – бессмертна. Бренное тело погибнет, будет захоронено и позабыто, но бессмертная душа вечна. Многие ученые мужи пытались придать сие дивное свойство плоти человеческой, но потерпели неудачу. Плоть неспособна противостоять времени, а, следовательно, создать чудодейственный эликсир, который продлил бы дни жизни человеческой, тоже невозможно. Зато возможно, изъяв душу, переместить ее в другое тело.

Иоганн перевернулся на другой бок, лежать на полу было жестко, холод ощущался и через копну соломы – к счастью, довольно свежей, оттого мягкой. Печально, что ему не позволили взять с собой чернила и бумагу, некоторые мысли стоили того, чтобы из записать, память ненадежна. Не более надежна, чем тело…

Впрочем, этот юноша, Альберт, которому дозволяют беседовать с Иоганном, весьма способен, он не только внимательно слушает все, что говорит Лепеш, но и записывает, а значит, открытию суждена долгая жизнь и великая слава, нужно только подождать.

Но до чего прекрасным получилось Зеркало! Большое, почти в рост человека и поразительно чистое. Раму Иоганн украсил изображениями Химеры, Ехидны, Тифона и Аргуса, которым до́лжно опекать чудное творение. Само зеркало не из полированного серебра или меди: Иоганну удалось загустить вечнотекучее звездное серебро, смешав его с красной ртутью и тайными травами. Поверхность поражала чистотой и глубиной, если приглядеться, то пред внутренним взором человеческим вставал весь хоровод Созвездий и даже Солнце с Луной. Если приглядеться… Чутье подсказывало Иоганну, что в Зеркало лучше не вглядываться, ему не по нраву праздное любопытство, оно само хочет смотреть и выбирать.

Что выбирать? Вернее, кого выбирать? Иоганн боялся ответа и восторгался собственными способностями. Несомненно, обращаться с Зеркалом следовало аккуратно, но гораздо больше Лепеша интересовал процесс трансанимации – он решил назвать его именно так, ибо ничего подобного в истории алхимии не случалось ранее. Как будет осуществляться перенос души? И в кого? Следовало ли приносить Зеркало к умирающему, дабы тот испустил последний вздох, вглядываясь в хоровод черных созвездий, а затем показывать Зеркалу новорожденного, в чьем теле еще не успела закрепится душа?

Скорее всего. И новорожденный не должен быть крещен. Конечно, сие условие непременно, ибо крещение послужит своеобразным барьером… А, если в Зеркало посмотрит человек здоровый? Такой, который не собирается умирать? К примеру, сам Иоганн? Скорее всего, ничего не произойдет, у здоровых людей душа в теле держится крепко. А Иоганна, ко всему, амулет защищал.

Червь болезни внутри заворочался с новой силой, и Лепеш едва не заплакал от боли. Нужно лишь выйти из подвала, и тогда… Он доверит обряд кому-нибудь из ближайших учеников. Но, сначала, конечно, опробует метод на ком-нибудь… да, не важно, на ком.

Кашель сотряс тело. Столь сильного приступа прежде не случалось, Иоганн Лепеш откашливался долго, а еще дольше утихала тупая нудная боль в груди.

Какое счастье, что есть Зеркало.

Перед глазами плясал хоровод из звезд и созвездий. Химера скалилась львиной пастью и виляла хвостом, разноцветная драконья чешуя сияла на крыльях, а грязная козлиная шерсть укрывало неуклюжее тело. Химера взмахнула крылами и наступил Холод.

Оказывается, среди звезд очень холодно…

Смерть старого чудака, которого некоторые горожане считали колдуном, никого