Дело пропавших старушек - Наталья Колодезная

Конец октября в средней полосе России. Сыро. Пасмурно. Уныло. Типичный провинциальный городок N жил своей неказистой жизнью. Несколько облезлых «хрущёвок» в центре довлели над частным сектором на окраинах. Жители с нетерпением ожидали приход нового 2019 года, возлагая на него всю полноту ответственности за личное и общественное благополучие.

Вадик Иванов, тридцатилетний, худощавый, сутулый, местами небритый оперативник, возвращался после обеда в участок. Был он весел и задорен, что без сомнения являлось следствием полученного с утра аванса.

В кабинете следователя Макарова, пятидесятилетнего седого крепыша, поперёк себя шире, Вадик занимал отдельный письменный стол. В старые рассохшиеся деревянные оконные рамы тянуло сквозняком, который легонько раскачивал следственные материалы, закреплённые разномастными магнитами на доске возле стены.

Следователь, похоже, так и не ходил обедать. Сидел за столом, и устало смотрел в монитор компьютера. С доски тихонько соскользнул на пол портрет потерпевшей Сидоровой. Вадик подошёл и подобрал. Придирчиво оглядел доску и вернул беглую улику на место. В верхнем ряду находились любительские фотографии четырёх пропавших старушек, а в нижнем — двух подозреваемых.

Макаров потёр лоб и заметил Иванова:

— Докладывай, что надумал.

— Докладываю: рубли к рублям, доллары к долларам, — козырнул Вадик.

— Шутник!

— Да, где уж мне, — оперативник указал пальцем на первого подозреваемого: — Череда в больнице с переломом тазобедренного сустава уже два месяца и еще на два минимум, — перевёл палец на вторую фотографию: — Евлампьев снят с поезда за мелкую кражу и возвращен в родную колонию, без права визита к маме.

— Не могу поверить! Отсидел пять лет и до дома не доехал, обратно вернулся.

— Судьба шутит.

— У нас снова нет подозреваемых. Придется начинать все сначала, — тяжело вздохнул Макаров.

Вадик расстегнул куртку, снял и повесил на крючок на стене, присел на стул перед следователем:

— Что у нас есть? Заявление от соседей о пропаже четырех одиноких старушек. Чего у нас нет? Ни трупов, ни свидетелей.

— Какой мотив? Все вещи на месте. Денег у них отродясь не было. В криминале не замешаны. Даже не собачились ни с кем в последнее время.

— Наследников нет. Делить нечего. Объединяющий фактор — знакомы между собой.

— Здесь все между собой знакомы. Так или иначе.

— Значит, нужно расширять поиски.

— Неучтенные иногородние родственники? Не хотелось бы, но придётся обратиться за помощью к общественности, — мрачно пошутил Макаров.

Вадик, как будто ожидая в любую минуту команды «отбой», не торопясь достал из кармана мобильник и воспользовался быстрым набором:

— Марья Филипповна, здравствуйте! Это Вадик Иванов. Да, я по-прежнему оперативник, вашими молитвами. Нам снова нужна ваша помощь!

Следователь мужественно протянул руку и забрал телефон у подчинённого:

— Здравствуйте, Марья Филипповна! Да. Да. Да. Мы тоже додумались. Да. Да. Да. Вы предупреждали. Евлампьев снят с поезда за мелкую кражу. Да. Да. Череда давно в больнице. Да. Как его фамилия? Уже записываю. Последний адрес. Записал. Кем приходится пропавшей Сидоровой? Да. Спасибо, Марья Филипповна! До свидания!

Отключив телефон, Макаров быстро, как ядовитую змею, передал Иванову его собственность, достал из кармана носовой платок и вытер со лба пот. Общение с Марьей Филипповной далось, как всегда, тяжело:

— Почему она тоже не пропала?

— От нее дождешься, — ухмыльнулся Вадик.

Макаров перевёл дух и сосредоточился на деле:

— У пропавшей Сидоровой, оказывается, есть внук, Владимиров Сергей Андреевич, 26 лет. Проживает и работает в столице. По официальной версии, в последний раз гостил у бабушки прошлым летом.

— Давайте данные. Пойду, пробью.

— Не надо. Я сам позвоню в Москву. Это мой бывший участок. Попрошу помощи у коллег. Так быстрее будет.

Следователь побарабанил пальцами по столу, посмотрел в окно, взял свой телефон и набрал номер:

— Здравствуй, Дмитрий Иванович! Можешь говорить, не отрываю?

— Да, Илюша, говори.

— Мне бы алиби проверить у гражданина Владимирова Сергея Андреевича, 26 лет, проживает по адресу…

— Уже проверили, ты не первый им интересуешься. У меня на столе заявление от хозяйки съемной однушки о пропаже жильца. История банальная: безработный, по месту регистрации не проживает, место нахождения не известно. Он у тебя? — Перебил Макарова Дмитрий Иванович.

— Нет. Если найду-дам знать.

— Добро! Сам-то как? Три года прошло. Может, вернешься?

— Спасибо за приглашение, прости, не могу. В провинции жизнь спокойнее. Все серийные маньяки в столицу перебрались.

— Если передумаешь, мы будем только рады. Никто тебя не винит. Дело до сих пор не раскрыто. Маньяк твой затихарился. Бог знает, как надолго.

— Да, — тяжело вздохнул Макаров: — Пора работать. Рад был тебя услышать.

— Не пропадай!

Следователь с затаённой досадой посмотрел на телефон, как на предателя и убрал в карман. Вадик внимательно прислушивался к разговору и вопросительно кивнул начальнику.

— Поехали к гражданке Сидоровой, проверим еще раз недвижимость. Внучок наш в розыске, — процедил Макаров.

Через пять минут за ними закрылась дверь. Непослушный снимок опять упал на пол.

***

Пустынная улица частного сектора. Пасмурно, ветрено, тоскливо. Злобно подвывал ветер в выбитом окне заброшенного дома. Начал накрапывать мелкий противный дождик. Депрессивная атмосфера нагнетала тревогу.

Скрипучая калитка впустила полицейских в маленький дворик с палисадником возле ветхого дома пропавшей Сидоровой. Поднявшись на крыльцо, следователь сорвал печать с входной двери. Оперативник, наклонившись, достал из-под коврика ключ. Макаров прикрыл глаза ладонью. Иванов пожал плечами. Провинция.

— Заходим аккуратно. Не шумим. Если повезет, возьмем подозреваемого тепленьким, — прошептал следователь.

— Не первый день замужем! — Ответил Вадик и открыл дверь.

Крадучись, они проникли в подозрительное помещение.

***

В полутьме занавешенных окон, наши герои прокрались в комнату и осмотрелись. В доме кто-то жил. Остатки еды на столе, разбросанная мужская одежда и запах старых носок. Макаров приподнял со стула грязную футболку:

— Похоже, никого нет.

Раздался хлопок входной двери и тяжёлые вкрадчивые шаги по коридору. Иванов и Макаров занервничали и переглянулись, достали оружие и заняли позицию по обе стороны от двери. Напряжение достигло пиковой точки. Неизвестный замер прямо перед дверью. Сердце отсчитывало удары. Полицейских и преступника разделяла лишь тонкая деревянная перегородка. Предельное напряжение было разорвано безумным женским криком, полным ужаса и тоски:

— Ааа!

Полицейские сорвались с места, но опережая их порыв, дверь распахнулась, и в захламлённую комнату ворвалось, легко разбросав их по сторонам, ужасное чудовище! И сразу же стало тесно.

— Господи, Боже мой! Марья Филипповна! Что вы тут делаете? — Макаров, а за ним и Иванов убрали оружие.

— Веду расследование! — Полным претензии тоном сообщила женщина, описать которую теперь просто необходимо!

Первое, что бросалось в глаза, были костюм и