– Успокойтесь, мамми… Это я во всем виновата! Простите, пожалуйста… Если хотите, мы проведем это время вдвоем.
И погасшим голосом она добавила:
– Только жаль Фрэнсиса.
Но мисс О'Миллой, неожиданно сбросив с себя вес тридцатилетнего рабства, воскликнула:
– Нет, Морин, вы ни в чем не виновны! Во всем виноват этот проклятый ирландец! Если вы действительно хотите доставить радость матери, Морин, быстро наденьте платье с цветами и поспешите на встречу с английским парнем. Я буду молить Бога о взаимопонимании между вами и за то, чтобы наступил день, когда в нашей семье дикая ирландская кровь будет разбавлена порядочной, английской!
– Но, мамми…
– Слушайтесь меня, Морин, и если отец посмеет что-то сказать,– он будет иметь дело со мной.
* * *
Чтобы убить время, которое никак не хотело двигаться с места, Фрэнсис, устав прогуливаться по Дейл Стрит, зашел в бар "Дерево и Лошадь",– тот самый, куда завел его Берт в день похищения Гарри Осли. Приближалось время закрытия, и посетители спешили заказать новые напитки, словно собираясь поглотить как можно больше жидкости перед наступающей засухой. Бессетт подошел к стойке, положил коробку с конфетами рядом с собой и попросил бармена налить один джин-фиц. Следя за стрелками стенных часов и попивая мелкими глотками джин, Фрэнсис не обращал особого внимания на то, что происходило вокруг. Он совершенно не заметил высокого полного мужчину, который сел рядом с ним и заказал двойной виски. Вдруг сосед, наклонившись, прошептал Бессетту на ухо:
– Привет…
Фрэнсис от неожиданности слегка подпрыгнул. Незнакомец смотрел прямо на него, значит, он все же обратился именно к нему. Совершенно машинально Бессетт ответил:
– Как ваши дела?
Тот улыбнулся:
– Вы пришли чертовски рано, не так ли? И почему я вас не знаю?
– Я в первый раз…
– Вот оно что… Все-таки вам не стоило приходить так рано… Когда долго сидишь, на тебя могут обратить внимание. Другое дело я,– давно уже здесь бываю…
Бессетта это забавляло, и он был рад хоть такому развлечению до встречи с Морин в Пиерхеде. Правда, собеседник казался ему чересчур вульгарным. Его клетчатый костюм придавал ему вид постоянного посетителя скачек на ипподроме. Он несколько выделялся среди посетителей "Дерева и Лошади", которые, не будучи снобами, в основном все же были приличными на вид людьми. Не догадываясь об этих сравнениях, тот продолжал:
– Обычно,– это без пяти три… Вам лучше следовать этому правилу… Как знать, что может случиться, а? Вы подходите прямо к закрытию, когда в баре полно народа, на вас никто не обращает внимания, и – оп! – вас никто не увидел, не узнал, и вы успели раствориться!
Фрэнсиса это рассмешило, а у того округлились глаза.
– Вы, случайно, не сумасшедший? Я не люблю работать с психами! С ними всегда набьешь себе шишек…
Какой-то проблеск появился в его глазах; и он склонился к соседу.
– Скажите, а вы, случайно, сами не пробовали?
– Чего не пробовал?
Незнакомец ошалело посмотрел на него.
– Вы что, надо мной издеваетесь? Ладно, покончим с этим… но сразу же хочу вам сказать, что вы мне не нравитесь!
Говоря это, он сошел со своего табурета, слегка толкнув Фрэнсиса, и удалился. Увидев, как он уходит с коробкой конфет под мышкой, Фрэнсис автоматически поискал взглядом свою и не увидел ее. Этот тип ее унес! Подарок для Морин! Он сразу же вскочил и крикнул вдогонку уходящему:
– Эй вы, вы взяли мою коробку!
Мужчина, который уже дошел до двери, резко остановился и обернулся. Он стал мертвенно-бледным. Фрэнсис догнал его.
– Это что, у вас такое развлечение? То, что у вас в руках – принадлежит мне.
Тот не мог даже сглотнуть слюну, видя, как на него уставился весь зал. Он пробормотал:
– Извините…
И очень быстро добавил шепотом:
– …Нет, честное слово, вы сошли с ума! Что с вами? Вы хотите, чтобы нас сцапали?– и громко,– если вы уверены, что коробка ваша?…
– В ней конфеты. Если хотите, я могу открыть!
– Нет, нет! Возьмите коробку, и еще раз – тысяча извинений…,– шепотом,– эта шуточка вам дорого обойдется!…
И он ушел прежде, чем удивленный Фрэнсис сумел что-либо понять.
Когда Фрэнсис увидел ее такой красивой и сверкающей, ему, чтобы выразить переполнившее его счастье, захотелось спеть "God save the Queen"[7], но он вовремя остановился, вспомнив, что Морин – наполовину ирландка, и ей это может не понравиться. Восхищение, которое девушка увидела в его глазах, наполнило ее сердце приятной теплотой. Фрэнсис сразу же увлек ее на ферри-бот[8] через Мерси, и они устроились на скамье у левого борта. Глядя на удалявшиеся высотные здания Пиерхеда и доки Ливерпуля, они представили себе, что вдвоем отправляются в дальнее путешествие и что там, на пристани, уже скрытые расстоянием, их родственники размахивают платками. Фрэнсис взял руку Морин и нежно сжал ее. Она улыбнулась ему в ответ. Он с увлечением заговорил:
– Морин, мы проведем прекрасный день… день мечтаний и поэзии!…
Как настоящая ирландка, она была согласна помечтать, но вот насчет поэзии… Она незаметно бросила быстрый взгляд на своего спутника, вдохновение которого ей льстило и все же немного беспокоило. В своей шляпе он действительно был похож на джентльмена и к тому же был так нежен и образован… Если ей однажды придется привести его на Спарлинг Стрит, как он найдет общий язык с Пэтриком, Шоном, Лаэмом и Руэдом? Быть может, только мать сумеет поговорить с ним, но ее слово так мало значит в решении семейных вопросов…
Морин прогнала беспокойные мысли. Было солнечно, она сидела рядом с очень симпатичным парнем, на которого, казалось, произвела глубокое впечатление, ее платье имело успех, чего же еще желать?
Они сошли в Биркенхенде и пошли по длинной аллее от причала к вокзалу. Держась за руки, как тысячи и тысячи влюбленных во всем Объединенном Королевстве, они считали, что в это воскресенье они совершали что-то такое, что еще никому до них не удавалось. Как только они оказались в конце небольшого спуска, перед Фрэнсисом возник незнакомый мужчина и приложил ладонь к его груди, чтобы остановить Бессетта. Фрэнсис в этот момент был настолько в другом мире, что не сразу узнал типа из "Дерева и Лошади", который хотел взять его коробку. Толпа обтекала остановившуюся троицу со всех сторон, словно ручей, разбегающийся на многие струи, когда он не может преодолеть препятствие. Фрэнсис и Морин еще не оправились от удивления, как человек в клетчатом проворчал:
– Ну что, шутки окончились? Достаточно представления?
Наверняка этот человек был сумасшедшим! Но будь он сумасшедшим или нет, Фрэнсис не мог ему позволить так вызывающе себя вести в присутствии Морин. Он очень сухо спросил:
– Что вам угодно, наконец? Кажется, я вас не знаю?
Лицо того стало пунцовым:
– Значит, все продолжается? Мистеру угодно устраивать этот балаган?
Вмешалась Морин:
– Кто это, Фрэнсис?
Незнакомец слегка обернулся к ней:
– А вам, детка, я не советую вмешиваться!
Дочь Пэтрика О'Миллой очень не любила подобное обращение и, позабыв о том, что она здесь находится в качестве скромной девушки в сопровождении рыцаря, слегка отступила, чтобы лучше размахнуться, и носком туфли произвела мастерский удар в колено толстяку, который завопил от боли. Мисс О'Миллой сказала:
– С наилучшими чувствами от детки…
Обрадованный таким поворотом дела, Бессетт не счел нужным извиняться:
– Старина, оставьте нас в покое, ладно?
– Вам лучше лечь и выпить настойки ромашки с джином, если только вы выносите спиртное!
Молодые люди, не думая об этом хулигане, поспешили к Биркенхедскому вокзалу, чтобы успеть на поезд в Честер, оставив на произвол судьбы Блади-Джонни, у которого на совести было семь или восемь убийств и который считал виски сиропом для престарелых дев. Не обращая внимания на толпу, совершенно огорошенный, Блади-Джонни повторял: "…если только вы выносите спиртное…если только вы выносите спиртное…" И вдруг, поняв всю нелепость случившегося, он, словно бык, с яростным ревом, бросился вслед за этой парой. На маленькой привокзальной площади его ожидал худощавый человек, одетый во все черное.
– Ну что?
– Малышка дала мне ногой пинка в колено, посоветовала выпить настойки и прилечь…
– Оказывается, они сильней, чем я думал… Интересно, они работают на себя или на кого-то?…
– Я одного не могу понять, Марти,– как это хозяин мог доверять им?…
– Я тоже не все здесь понимаю… Во всяком случае, Джонни, желаю вам успешно вернуть товар, иначе у вас могут быть большие неприятности… Хозяин не любит людей без способностей…
Его собеседник от возмущения даже подпрыгнул.
