— Прости, — извинилась я и направилась на кухню за салфетками.
Не смогла найти ни одной, поэтому довольствовалась грубым бумажным полотенцем «Брауни».
Шарона пришла на кухню вслед за мной. Казалось, запала для борьбы в ней тоже не осталось.
Не спросив разрешения, она села и налила нам по кружке кофе. Я опустилась на стул напротив. Несколько минут мы сидели молча. Но молчание, как ни странно, дискомфорта не доставляло.
Затем она тихо спросила меня, как умер Митч. Я рассказала, что его самолет сбили над Косово, а самого застрелили на земле.
— Тревор-то не герой, — печально взглянула она.
— Митч тоже, во всяком случае, для всех, кроме меня и Джули. По официальной версии он как трус сбежал с места аварии, бросив раненый экипаж. Я не верю. Думаю, он пытался спасти товарищей и побежал, отвлекая на себя сербский патруль. Мне не суждено узнать правду о моем муже. Но ты можешь узнать о своем. Мистер Монк поможет тебе найти истину.
Шарона прикусила нижнюю губу. — Ты веришь Тревору, не так ли?
Я кивнула.
— Дуреха, — горько усмехнулась она. — Я была такой же.
Шарона допила кофе.
— Хотя думаю, я по-прежнему такая, — огорченно добавила она. — Попрошу Эдриана проверить дело в качестве одолжения для меня. Если он найдет что-то необычное, помогу во всем и не сдамся. Но если Эдриан сочтет Тревора виновным, сразу откажусь от него.
— Довольно честно. Не буду создавать проблем, если мистер Монк решит вернуть тебя обратно.
— Я еще не говорила, что соглашусь на работу, даже если он предложит ее, — сказала она.
— Он уже предложил, — заметила я, — а ты согласилась.
* * *
Мы с Шароной стояли в дверях Монка. Увидев нас вместе, он с восторгом и облегчением поманил нас внутрь.
— Я знал, что вы сработаетесь, — обрадовался он, — вы будете отличными со-помощницами.
— Со-помощницами? — поморщилась Шарона.
Я забыла рассказать ей о гениальном плане Монка поделить между нами счастье заботы о нем.
— Вы можете разделить обязанности как посчитаете нужным, — пояснял он. — Например, если работаете одновременно, можно чередовать: одна носит мою воду, а другая — салфетки. Будет забавно. А, вероятно, даже освободит вас от многих проблем.
— Как ты освободишь моего мужа из тюрьмы? — поинтересовалась Шарона.
— Ты хочешь, чтобы я спланировал побег из тюрьмы? — прищурился он.
— Хочу, чтобы ты доказал его невиновность.
— Но он виновен.
— Мы этого не знаем, — встряла я.
— Зато она знает, — он указал пальцем на Шарону. — А я очень верю в ее интуицию.
— Но я не настолько уверена, Эдриан, — покачала головой она.
— А я уверен, — нахмурился Монк. — Он виновен как грех. Нет, он виновен больше. Он виновен как грязь!
— Вы же ничего не знаете о деле, — вступилась я за мужа Шароны.
— Я не сомневаюсь, что полиция провела тщательное расследование. Им следовало запереть Тревора, выбросить ключ и забыть, куда его выбросили, — разглагольствовал он. — Ради блага человечества.
— Ты хотел сказать, ради твоего блага? — сузила глаза Шарона и уперла руки в бока. — Ты хочешь, чтобы он сидел за решеткой, а я снова работала на тебя.
— Это лишь одна точка зрения, — оправдывался он.
— А как насчет другой? — напирала она.
Он повел плечами, словно этот жест способен вернуть мир в состояние равновесия.
— Прекрасно же, если бы он сидел в тюрьме, а ты работала на меня.
— Звучит не намного лучше, Эдриан, — укорила Шарона.
— Для меня намного, — пожал он плечами.
— Сегодня мы отправляемся в Лос-Анджелес, мистер Монк. Сестра Шароны согласилась приглядеть за Джули и Бенджи, — сообщила я. — Капитан Стоттлмайер поговорил с лейтенантом Сэмом Дозьером, расследующим дело, и договорился о встрече с нами и ознакомлении нас с доказательствами.
— Лос-Анджелес в сотнях миль отсюда, — усомнился Монк.
— Да, Эдриан, придется немного попутешествовать, — улыбнулась Шарона.
— На самолете полет займет не больше часа, — предложила я.
— На самолете я не полечу, — запротестовал босс.
— У Вас не было проблем в самолете, когда мы летали на Гавайи, — напомнила я.
— Он летал с тобой на Гавайи? — изумилась Шарона.
— В тот раз я находился под влиянием наркотика на психику, — затараторил Монк. — Больше такого не повторится! Не хочу пригреть обезьяну на спине. Даже не хочу представлять обезьяну на своей спине! И вообще обезьяну, где бы то ни было! Но уже поздно. Она там. Я ее вижу. Теперь грязное животное находится у меня в голове. А кто знает, где она сидела до этого?! Посмотрите, что вы натворили! А я ведь еще не вышел из дома!
Шарона вздохнула и посмотрела на меня. — Может, мне принять тот наркотик вместо него?
— Поедем на машине, — успокоила я босса.
— У кого-нибудь есть салфетка? — нервничал Монк.
— Что Вы хотите протереть?
— Мой мозг, — выдал Монк.
Глава 8. Мистер Монк и долгая поездка
Автомагистраль I-5 проходит по долине Сан-Хоакин в центральной Калифорнии. Она настолько ровная, что можно вести машину без рук, лишь нажимая ногами педали.
Пейзажи, как и езда по ней, однообразны и неизменны: плоские участки опаленных солнцем сельхозугодий насколько хватает взгляда. Никаких тебе уютных городков или туристических достопримечательностей. Единственные признаки цивилизации — автозаправочные станции и забегаловки с фаст-фудом, расположенные примерно на расстоянии тридцати-сорока километров друг от друга.
Меня всегда удивляло, как людям приходит в голову жить и работать в пустынной местности у черта на рогах. Когда я была ребенком, отец сказал, что это вовсе не люди, а зомби, выбравшие вечную торговлю гамбургерами вместо адских мук.
И я ему поверила. Не то чтобы я была чересчур доверчивой. Но если вы заглянете в пустые стеклянные глаза этих кассиров, уверена, сами поверите. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, шутил ли он.
Если следовать знакам с ограничением скорости и останавливаться только для заправки, дорога до Лос-Анджелеса из Сан-Франциско займет шесть часов. Но часок можно сэкономить, если немножко полихачить. В поездке через долину напрямик есть огромное преимущество: не так-то много мест, где Высокогорный Патруль Калифорнии сумеет спрятаться. И если монотонная езда не вогнала вас в зомбирующий ступор, вы легко приметите их самолет, кружащий над шоссе, до того, как окажетесь в диапазоне их радаров.
Но с Монком на борту о превышении скорости и речи быть не могло. Еще спасибо Господу за круиз-контроль! Я старалась, чтобы скорость на спидометре держалась ровно шестьдесят четыре мили в час. Знаю, на ограничителях значится шестьдесят пять, но это число нечетное, а скорость в шестьдесят шесть сделала бы меня преступницей в глазах босса.
Мы с Шароной сидели на передних сиденьях моего «чероки», а Монк — на заднем, прямо посередине. Для вас это ничего не значит, но только не для него. Перед отъездом из Сан-Франциско он уговаривал меня взять четвертого человека, чтобы мы сидели ровно и сбалансированно.
Я отказалась.
— Хорошо, — согласился Монк, — тогда просто подберем автостопщика по пути.
— Не собираюсь я сажать незнакомца в свою машину только затем, чтобы нас стало четное число, — заявила я. — Им может оказаться убийца с топором.
— Автостопщики оказывают неоценимую услугу обществу.
— Неужели ты думаешь, они останавливают попутку для того, чтобы в машине стало четное число пассажиров? — поинтересовалась Шарона.
— Конечно, нет, — ответил Монк. — Чтобы добраться из одного места в другое.
— Приятно осознавать, что ты не полностью оторван от реальности, — улыбнулась Шарона.
— А в обмен они уравновешивают твой автомобиль, — продолжил Монк. — Это социальный контракт. Зародился еще в шестидесятые. Все противники войны так делали.
— Противники войны? — усмехнулась я.
— Знаешь, дайте миру шанс. Занимайтесь любовью, а не войной. Собирайтесь четными числами, — нес околесицу босс. — Дикие времена.
— Если вытащишь Тревора из тюрьмы, на обратном пути нас окажется четверо, — ввернула Шарона. — Пусть это станет твоим стимулом.
* * *
Монк хотел захватить с собой недельный запас еды и воды вместе со всей одеждой, постельными принадлежностями, посудой и столовым серебром.
Хорошо, что у меня большая машина.
Мы с Шароной взяли по одной сумке, паре бутылок воды и большой пакет сырных палочек на двоих. Я твердо верю, без них любое путешествие просто немыслимо.
Поездка проходила неплохо до тех пор, пока мы не приблизились к ранчо Харрис — семистам акрам кормовых площадок, изобилующих сотней тысяч коров, жующих траву, гадящих и ждущих смерти прямо у автострады.
