Никто не понимал, откуда у Мэвис такая уверенность в отношении уже мертвого дяди к любому ее поступку.
— Как странно, что ты ссылаешься на дядю, Мэвис, — удивленно проговорила Эбби.
— Но мы так давно живем в этом доме, — пояснила Мэвис, имея, вероятно, в виду еще средневековых представителей их рода. — Конечно, первое время мне будет очень тяжело, но я должна преодолеть себя. Уверена, что справлюсь! — решительно заключила девушка.
Все недоуменно переглянулись. Чувствовалось, что смерть дяди, а возможно, и перспективы наследства оказали отрицательное влияние на психику Мэвис Уоренби.
— Ну что ж, — после небольшой паузы заговорил Чарльз, — решать, конечно, тебе. Но сможешь ли ты выдержать все в одиночку?
Мэвис глянула встревоженно.
— Я, право, еще не думала. Да и когда бы я успела? Но, прошу вас, давайте не будем об этом. Я просто чувствую, что это мой долг — находиться дома. Тем более, с последним автобусом приедет Глэдис, и я не хочу, чтобы она нашла дом запертым и пустым. Что она подумает? Она ведь еще ничего не знает.
— Трудно подумать о чем-то худшем, чем то, что произошло на самом деле, — сказала мисс Патердейл. — Совсем забыла про Глэдис, когда говорила, что ты будешь дома одна. Не хватало еще в довершение всего лишиться такой служанки, как она. Тогда пока побудь здесь, а потом я провожу тебя домой и мы дождемся Глэдис. Ой, а времени-то уже! — Мисс Патердейл посмотрела на часы. — Наверняка вы все ужасно голодные. Чарльз, оставайся с нами ужинать. Эбби, накрывай на стол.
— Не думаю, что смогу сейчас хоть что-нибудь съесть, — покачала головой Мэвис. — Если вы позволите, мисс Патердейл, я поднимусь наверх и прилягу. Думаю, мне надо немного побыть одной.
Мисс Патердейл согласилась, и Чарльз с Эбби с очевидным облегчением проводили Мэвис наверх, дали ей таблетку аспирина и задернули на окнах шторы.
— Любой незнакомец, послушай он Мэвис, подумал бы, каким ангелом был Уоренби по отношению к племяннице. Знал бы он, как было на самом деле. Хотя если состояние Уоренби перешло Мэвис, то она, безусловно, должна быть благодарна дяде. Не слыхала, что у него имеются более близкие родственники, — сказала мисс Патердейл после того, как Чарльз с Эбби вернулись в гостиную. — Ненавижу лицемерие, но не хотелось бы обвинять в этом Мэвис.
— Не думаю, что эта овечка способна на лицемерие, — откликнулась, нахмурив брови, Эбби.
— Ладно-ладно, не забудь подать ложки и вилки для салата, — проворчала тетя Мириам, направляясь в сторону кухни.
За ужином говорили исключительно о смерти Сэмпсона Уоренби, и мисс Патердейл пророчила всяческие неприятности.
Пить кофе перешли на веранду. Неожиданный стук в дверь возвестил о прибытии гостя, которым оказался Гевин Пленмеллер, безапелляционно заявивший, что он пришел поболтать об убийстве.
— Господи, неужели об этом уже знает вся округа? — взмолилась мисс Патердейл, впуская его в дом.
— А вы сомневались? Минут через десять после того, как Хобкирк вышел из дома Уоренби, по-моему, об этом уже узнали все. Несмотря на то что дома меня поджидала жареная утка с горошком, я, услышав о случившемся, быстренько перекусил в нашей забегаловке и поспешил к вам. Если позволите, с удовольствием выпью чашечку кофе. Кстати, где наша героиня событий?
— Спит наверху, — ответила Эбби. — А откуда вы знаете, что она у нас?
— Сразу узнаю в вас городского жителя, — заметил Гевин, положив в чашку кусочек сахара. — Я, кстати, тоже им когда-то был, но благодаря любимому братцу мне удалось вновь вернуться в Торнден. Жизнь в Лондоне исключительно скучна. Полная зависимость от радио и прессы. Иначе рискуешь оказаться не в курсе новостей. Естественно, я знаю, что мисс Мэвис здесь. И очень рад, что она спит. По крайней мере, можно спокойно потолковать о случившемся.
— И что же судачат по этому поводу? — осведомился Чарльз.
— По-моему, гораздо больше, чем произошло на самом деле. Именно поэтому я и пришел. Хочу выяснить, как все было в действительности. Только не говорите, что это несчастный случай. Кстати, таковым и был первый слух, который до меня донесся. Уверен, что Уоренби убили. Подобные типы существуют специально для искушения потенциальных убийц.
— Чувствуется, если бы он был персонажем одной из ваших книг, ему бы непременно был уготован именно такой конец, — язвительно сказала Эбби.
— Да, вы правы.
— Чарльз думает, что его застрелили из кустов, со стороны полей, — сказала мисс Патердейл.
Гевин перевел вопросительный взгляд на Чарльза, который вкратце изложил свои соображения.
— Он сидел на скамейке в саду, боком к кустам, поэтому был для убийцы легкой мишенью.
— А где находилась Мэвис во время выстрела? Если верить Хобкирку, она была непосредственно на месте преступления.
— Не совсем так. По ее версии, она только вошла в сад, когда раздался выстрел. Тут, пожалуй, убийце повезло. Парой секунд позже он бы оказался в поле ее зрения, и тогда, возможно, у него нашлась бы пуля и для Мэвис.
— Да нет же. Это бессмысленно! — возразила Эбби.
— Кто знает? — пробормотал Гевин. — Лично я пойду и осмотрю территорию завтра утром. Интересно, виден ли вход в сад с пустыря? Я склонен думать, что виден.
— Я, кстати, тоже об этом подумал, — согласился Чарльз. — Хотя здесь возможны вариации. Может, все внимание убийцы было приковано к прицелу и он не смотрел в сторону входа. А если он стрелял лежа, то мог и вообще не видеть входа — его загораживали бы кусты.
— Мне кажется, обе версии слабоваты, — подытожил Пленмеллер. — Выходит, что убийца полный идиот, а лично мне в это не верится.
— А разве они не такие на самом деле? — спросила Эбби. — По-моему, это только в книгах из громил и прочих преступников делают коварных хитроумных героев.
— Достаточно верно насчет книг, но все-таки не очень верится, что действовал профан.
— Вряд ли в наших краях можно встретить специалиста в области убийств мирных обывателей. Но, как бы то ни было, всех занимает только один вопрос: кто он? — сказал Гевин.
— Согласна с вами, — кивнула Эбби. — Я тоже думала об этом, но у меня нет никого на примете. Чтобы убить человека, недостаточно просто его недолюбливать, не так ли?
— Кроме того, у Сэмпсона Уоренби не было врагов, об этом говорит и Мэвис. Кто мог это знать лучше ее? Так что это на ее совести.
— Она так и сказала? — осведомился Пленмеллер.
— Да, именно, — подтвердила мисс Патердейл. — Когда ее спросил об этом детектив. Мне кажется, в этом плане он зашел слишком далеко в своих вопросах.
— Я, по крайней мере, считаю, что инспектор не только имеет право, а просто обязан докопаться до правды. И, откровенно говоря, ни для кого не секрет, как большинство соседей относилось к Уоренби. А если и секрет, то лишь для ослепленной любовью племянницы.
— С этим трудно не согласиться, — кивнула мисс Патердейл. — Но глупо утверждать, что Мэвис была настолько слепа, чтобы не понимать истинного положения вещей. Я имею в виду реальное отношение людей к Уоренби. Уверена, что Мэвис это прекрасно знала. Безусловно, она была в шоке, но не настолько, чтобы позабыть все на свете. Она никогда не выносила сор из избы и не жаловалась на деспотизм Уоренби, но несколько раз была со мной очень откровенна.
Гевин, с интересом слушавший все, что говорилось о Мэвис, нарушил молчание.
— Как хорошо, что я заглянул сюда. Полностью согласен с вами. Со своей стороны могу заметить, что для меня эта фальшь всегда была очевидной.
— Еще бы! — ухмыльнулась Абигайль.
— Эбби! — одернула ее мисс Патердейл.
— Да, это и впрямь деликатная тема, — тоже с ухмылкой проговорил Чарльз.
— Так, хватит! — оборвала присутствующих мисс Патердейл. — Это дурной тон — ехидничать над случившимся. Мэвис все это говорила, потому что не считала возможным говорить дурно о погибшем.
— Интересно, в каких выражениях она говорила бы об Адольфе Гитлере? — съязвил Гевин.
— Это совсем другое дело, — отрезала мисс Патердейл.
— Ну что ж, — резюмировал Пленмеллер, поднимаясь с кресла. — Если мне не позволяют подозревать Мэвис, то я останусь при своем изначальном мнении.
— И кто же это, по-вашему? — поинтересовалась Эбби.
— Миссис Мидхолм. Отомстила за кровь своей Улитки. Мне куда больше по душе подозревать миссис Мидхолм, хотя у нее наверняка найдется нерушимое алиби. У Мэвис же, как я понимаю, его абсолютно нет. Теперь мы и начнем развлекаться по-настоящему: станем выяснять у кого есть алиби, а у кого оно вовсе отсутствует. Как я понимаю, у вас троих алиби железное, что делает процесс скучным, — подытожил Пленмеллер.
— А как насчет вашего собственного? — решительно спросила Эбби.
— Абсолютно никакого. По крайней мере, я на это надеюсь. Если же хозяин «Красного льва», куда я зашел перекусить, станет утверждать, что во время убийства я был именно там, то я это решительно опровергну. Полиция уж точно удовлетворит мои притязания на роль злодея. Я пишу детективные рассказы, довел до самоубийства братца, у меня хромая нога. Что еще надо полиции, чтобы возвести меня в ранг главного подозреваемого? Все дьявольские черты налицо.
