Он поразился.
- Что, ты не хочешь меня спросить о чем-нибудь? Типа узнать, как меня зовут? Или поинтересоваться, зачем я здесь?
- Ну так скажи.
- Не здесь, - произнес он. – Давай зайдем и присядем. У меня был трудный день.
- Забудь об этом. Рассказывай тут.
- Не выйдет. Я хочу зайти. Это куда цивилизованней. Словно мы друзья.
- Никакие мы не друзья. И если ты не скажешь мне прямо сейчас, я на тебя пшикну газом.
Он был примерно моего роста, пять футов семь дюймов, и скроен, как пожарный шланг. Возраст определить трудно. Может, ближе к сорока. Каштановые волосы с залысинами. Брови, будто перекормленные стероидами. Одет в потрепанные кроссовки, черные джинсы «левайз» и хлопчатобумажную трикотажную рубашку темно-серого цвета.
Он с великим сожалением вздохнул и вытащил из-под рубашки тридцать восьмой калибр.
- Применять газовый баллончик плохая идея, потому что тогда мне придется тебя пристрелить, - сообщил он.
Желудок провалился, а сердечко стало колотиться в грудную клетку. Я подумала о фотографиях, и как кто-то напросился на убийство и расчлененку. И к этому как-то причастен дядя Фред. А сейчас и я тоже. И существовала обоснованная вероятность, что меня держал на мушке парень, который имел прямое отношение к сфотографированному мусорному мешку.
- Если ты застрелишь меня, мои соседи с тебя не слезут, - предупредила я.
- Прекрасно. Тогда я их тоже застрелю.
Идея, что он кого-нибудь застрелит, особенно меня, мне не пришлась по вкусу, поэтому мы вошли в квартиру.
- Вот так-то лучше, - произнес он, направился в кухню, открыл холодильник и достал пиво.
- Откуда здесь взялось пиво?
- Откуда, откуда… От меня. Где, по-твоему, тут пивная фея? Леди, тебе нужно купить продуктов. Так жить – вредно для здоровья.
- Кто ты такой?
Он сунул пистолет за пояс джинсов и протянул руку:
- Торчок.
- Что это за имя такое - Торчок?
- Да в детстве у меня вечно высовывалось нижнее белье.
Тьфу.
– А настоящее имя у тебя есть?
- Ага, только тебе его ни к чему знать. Все зовут меня Торчок.
Сейчас, когда на меня не был наставлен пистолет, я чувствовала себя гораздо лучше. Настолько, что почувствовала любопытство.
- Так что за деловая сделка у вас с дядюшкой Фредом?
- Ну, дело в том, что Фред должен мне кое-какие деньги.
- Как же.
- И я хочу вернуть долг.
- Удачи.
Он отхлебнул полбутылки пива.
- Сейчас, полагаю, ситуация не ахти.
- Как получилось, что дядя Фред задолжал тебе?
- Фред любит время от времени поиграть в лошадки.
- Ты хочешь сказать, что ты букмекер дяди Фреда?
- Ага, именно это я и хочу сказать.
- Я тебе не верю. Дядя Фред сроду не был игроком.
- Откуда тебе знать?
- Кроме того, ты не похож на букмекера, - выразила я сомнение.
- Как выглядят букмекеры?
- По-другому.
Более респектабельно.
- Я так соображаю: ты ищешь Фреда и я ищу Фреда. Может, мы могли бы поискать его вместе.
- Конечно.
- Видишь, все не так уж сложно.
- Сейчас ты уйдешь?
- Если ты не хочешь, чтобы я остался и посмотрел телевизор.
- Нет.
- Телевизор было бы как-то лучше, - сказал он.
* * * * *
В 12:30 я уже была внизу и ждала Танка. Меня уже одолевали дремота и отчасти тревога. Я переоделась в черные джинсы, черную футболку, натянула бейсболку морского котика Рейнжера и черную куртку с надписью ОХРАНА. По требованию Рейнжера пристегнула к ремню оружие, а в сумке лежали другие предметы первой необходимости – электрошокер, газовый баллончик, фонарик и наручники.
В это время ночи парковка производила зловещее впечатление. Машины пенсионеров крепко спали, а капоты и крыши отражали галогеновый свет. Асфальтовое покрытие отливало ртутью. В одноэтажных домиках за моим зданием было тихо и темно. На Сент-Джеймс изредка слышался шум проезжающего транспорта. На углу вспыхнули фары, и на мою стоянку свернул автомобиль. На мгновение у меня свело живот от панической мысли, что это мог быть Бенито Рамирез, а не Танк. Я приготовилась к атаке, помня об оружии на бедре, уговаривая себя, что я крутая, плохая и опасная женщина, с которой не стоит связываться. Давай, только сунься, гад, подумала я. Ага, точно. Если обернется так, что это окажется Рамирез, я наверняка намочу трусы и с воплями убегу в дом.
Машина была черной и сияющей. Какой-то внедорожник. Он развернулся и остановился передо мной, со стороны водителя опустилось стекло.
Выглянул Танк:
- Готова к рок-н-роллу?
Я села на сиденье рядом с ним и пристегнула ремень.
- А что, ждешь сегодня какой-то большой рок-н-ролл?
- Да ничего не жду. Работать в эту смену – все равно, что наблюдать, как растет трава.
Какое облегчение. Я и так по этому поводу слишком много ломала голову, и мне не особенно хотелось наблюдать Танка в деле. Даже больше: я не хотела наблюдать в деле себя.
- Не думаю, что ты знаешь букмекера по имени Торчок. Я права?
- Торчок? Нет. Никогда о таком не слышал. Он местный?
- В общем-то, я не уверена.
Поездка через город прошла спокойно. Перед многоквартирным зданием на Слоун-стрит у тротуара стоял лишь один автомобиль. Это был еще один новенький черный внедорожник. Танк припарковался за ним. За пределами этого здания вдоль бордюра по обе стороны улицы выстроились машины.
- Одна из причин, по которой нам нравится приводить в исполнение закон, это запрет стоянки машин перед зданием, - поделился Танк. – Всегда четко и ясно. Жители паркуются позади дома. А здесь у входа разрешается стоянка только служебного транспорта.
- А если кто-нибудь захочет тут встать?
- Мы это не одобряем.
Мягко сказано.
В вестибюле торчали двое мужчин. Они были облачены с ног до головы в черное с надписью ОХРАНА на куртках. Один вышел вперед, когда мы появились, и открыл дверь.
Танк вошел и огляделся:
- Что-нибудь случилось?
- Ничего. Всю ночь тишина.
- Когда последний раз делал обход?
- В двенадцать.
Танк кивнул.
Мужики собрали свои пожитки: большой переносной холодильник, книгу и спортивную сумку, и вышли в дверь. С минуту они постояли на улице, оценивая обстановку, потом забрались в свой внедорожник и уехали.
У дальней стены располагались маленький столик и два раскладных стула, так, чтобы охрана видела одновременно дверь и лестницы. На столике лежали два переговорных устройства.
Танк закрыл дверь, взял одну из раций и пристегнул к поясу.
- Я пройдусь. Ты оставайся здесь и смотри в оба. Звони мне, если кто-нибудь приблизится к дверям.
Я ему отсалютовала.
- А ты находчивая, - сказал он. – Мне нравится.
Я сидела на складном стуле и наблюдала за дверью. Никто не подходил. Я смотрела за лестницами. Там тоже никого не было. Потом проверила маникюр. Посмотрела на часы. Прошло две минуты – еще 478 минут, и я могу отправляться домой.
Танк легко сбежал по лестнице и сел на стул.
- Все спокойно.
- Что сейчас?
- Сейчас подождем.
- Чего?
- Да ничего.
Два часа спустя Танк удобно устроился на стуле, сложив руки, от глаз остались одни щелочки, но они бдительно наблюдали за дверью. Он уподобился рептилии. Грудь не двигалась в такт дыханию. Никакого сдвига в положении – двести пятьдесят фунтов гарантии безопасности в приостановленной анимации.
С другой стороны я перестала пытаться удержаться от падения со стула и растянулась на полу, где могла вздремнуть без угрозы убить себя.
Я услышала, как заскрипел стул под Танком. Услышала, как он наклонился вперед. И открыла один глаз:
- Что, время обхода?
Танк был на ногах.
- Кто-то у дверей.
Я села, чтобы посмотреть и БАХ! Кто-то громко разрядил пистолет, а затем раздался звон разбитого стекла. Танк резко отклонился назад, ударился о столик и обрушился на пол.
Стрелок ворвался в вестибюль, все еще держа в руке пистолет. Это был тот мужик, которого Танк выбросил в окно, обитатель квартиры 3С. Глаза бешеные, лицо бледное.
- Бросай оружие, - заорал он на меня. – Бросай гребаное оружие.
Я посмотрела вниз – и действительно, я держала пистолет.
- Вы ведь не собираетесь меня застрелить, а? – спросила я замогильным голосом.
На нем был надет длинный плащ. Он распахнул его и продемонстрировал опоясывающую его связку пакетов.
- Ты это видишь? Тут взрывчатка. Не станешь делать, что я скажу, и мы взлетим на воздух.
Я услышала глухой звук удара и поняла, что пистолет выскользнул у меня из пальцев и упал на пол.
- Мне нужно в мою квартиру, - скомандовал он. – Нужно попасть туда прямо сейчас.
- Она закрыта.
- Так добудь ключ.
- Нету меня ключа.
- Черт, тогда вышиби проклятую дверь, - посоветовал он.
- Я?
