будет гореть, Гейр может поджарить на огне пару местных кроликов и выпить пол-ящика виски, потому что его никто никуда не торопит.
Гарри взглянул на своего помощника так, словно искал у него поддержки.
Макс передернул худыми плечами.
– Я не знаю, шериф… Но, возможно, у Гейра Кинга будет не так много времени или у вашего брата и его знакомой есть какой-то хитрый план.
Выпряженные из телеги лошади наконец-то направились в сторону Фенигана под присмотром одного из помощников Чарли Хепберна. Сам шериф, насколько это позволял крутой скат, поднялся вверх поближе к площадке, на которой устроился Гарри.
– Привет, Гарри! – крикнул он и широко улыбнулся.
– Что он там кричит? – спросил Гарри Макса.
– Он здоровается с вами, шериф.
– Снова? – делано удивился Гарри. – Мы, вроде бы, уже помахали друг другу лапками. Ответь ему, Макс, мне неохота драть свое горло.
Макс прокричал ответное приветствие. Оно получилось настолько громким, что Гарри Хепберн почесал в ухе указательным пальцем.
– Встречайте мисс Абигайль Нортон! – Чарли Хепберн оглянулся и кивнул на незнакомку на лошади. – Я не могу здесь торчать, Гарри, потому что Гейр сразу заподозрит неладное. Кстати, бандитов будет только трое, потому то Зак Китс вчера умер.
– Он споткнулся и упал на фермерские вилы? – все-таки подал свой голос Гарри.
– Почти. Парень посчитал, что мне нечего делать в Литл-Сити и попробовал доказать это.
– А ты?..
– А я как всегда защищал закон, Гарри, пусть и не на своей территории. Но закон есть закон и с ним не стоит шутить даже крутому бандиту, – Чарли Хепберн снова блеснул зубами. – Ладно, до скорой встречи, братец!
Чарли повернул лошадь.
– Мой братик наверняка показал даме дорогу наверх. Но гостью нужно все-таки встретить, Макс, – сказал Гарри. – Заодно проверь наших лошадей внизу. Кстати, что у нас с кофе?
– Уже остыл, шериф.
– Тогда сначала подбрось в костер дров и поставь кофейник. Так и быть, я за ним пригляжу, пока ты будешь шляться внизу.
– Спасибо, шериф, – не без иронии ответил Макс. – А вам будет не тяжело присматривать за кофейником? Ведь вы не сводите глаз со своей племянницы. Правда, когда вы затягиваетесь дымом и закрываете глаза, вы не спешите открывать их, потому что наверняка видите лицо Чарли Хепберна. Я почему-то уверен, что вам есть, что ему сказать.
– Допустим, с Джоан ты прав, – великодушно поддержал иронию своего помощника Гарри. – Но с чего ты взял, что я воображаю физиономию своего неуемного братца?
– Если я не ошибаюсь, Чарли подарил вам кресло-качалку во время вашей последней встречи?
– Ну, так… И что?
– Я уверен, что это была компенсация… Например, за то, что Чарли все-таки в чем-то убедил вас. Но вы до сих пор не очень-то довольны этим.
– Хватит и заткнись, умник! – поморщился Гарри.
– Вы удивительно похожи на своего брата, когда раскачиваетесь в кресле, – продолжил Макс. – Но только с закрытыми глазами.
– А если с открытыми?
– Тогда вы выглядите не столь уверено, шериф.
– Или к черту! – окончательно потеряв напускное спокойствие, рявкнул Гарри. – То есть займись наконец делом, говорун.
«Нет-нет, он в чем-то все-таки прав, – чуть позже подумал Гарри, рассматривая худую спину Макса. – Я и в самом деле немного нервничаю. Но меня можно понять, я очень сильно волнуюсь за Джоан. Ох, уж этот мне чертов Чарли!..»
И Гарри скорбно покачал головой.
3.
Приветствуя даму, Гарри Хепберн не стал вставать из кресла-качалки, а только приподнял шляпу. Молодая женщина представилась. Она вела себя довольно непринужденно и даже улыбчиво, но ее улыбка не рождала желания отпустить в ответ какую-нибудь вольную шуточку. За ее несветской простотой в общении скрывалось спокойная уверенность в своих силах.
Макс подал гостье табурету, и поддержал ее под локоть, пока гостья усаживалась на нее. Уже за кружкой горячего кофе молодая женщина с очередной улыбкой простила неловкое движение Макса Финчера, все-таки толкнувшего ее под локоть и со спокойным пониманием отнеслась к всегдашнему многословию шерифа Гарри Хепберна. Оживленное лицо гостьи казалось милым, но все-таки довольно обычным. И только глаза – умные, глубокие и спокойные – существенно отличали ее от всех знакомых Максу и Гарри женщин.
Когда необходимые при встрече незнакомых людей слова закончились, Гарри перешел к делу.
– Мисс Абигайль, Чарли просил меня рассказать вам… то есть, как бы это выразиться получше?.. В общем, дать вам как можно больше информации, – шериф немного помолчал, по-хозяйски обдумывая, какая именно информация может пригодиться гостье в предстоящем деле, а какая нет. – Не знаю, чем вам это поможет, но если вы сочтете возможным, а это вполне может случиться… – собственная речь вдруг показалась шерифу слишком витиеватой, и он с силой кашлянул в кулак. – Короче говоря, мисс, вы можете задавать вопросы. У нас примерно четыре часа времени. Дилижанс Гейра Кинга проедет тут не раньше одиннадцати. Надеюсь, за это время я и Макс не успеем вам надоесть.
Макс тут же заявил, что надоесть гостье по-настоящему может только Гарри Хепберн. Женщина снова улыбнулась, при чем так, что это не обидело Гарри. Он тут же ответил Максу длинной саркастической фразой о «молодых дураках» напрочь лишенных умной терпимости к пожилым и разумным джентльменам.
Мисс Абигайль невольно обратила внимание на особенность отношений шерифа и его помощника: если Гарри Хепберн был говорлив и едва ли не театрально благодушен, то Макс Финчер не всегда мог сдержать своей язвительной иронии по поводу разглагольствований Гарри.
Поймав вопросительный взгляд мисс Абигайль, Макс сказал:
– Не удивляйтесь, мисс, – его горькая полуулыбка обнаружила отсутствие пары зубов слева. – Все дело в том, что наш шериф Гарри Хепберн – здешний бог. Не скрою, довольно умный, хотя многие и ставят это под сомнение.
– Одни дураки и ставят, – оборвал Гарри.
Мисс Абигайль перевела взгляд на Гарри Хепберна. Тот раскачивался в кресле-качалке и пускал в небо дымовые облачка.
– Вы – Зевс? – спросила молодая женщина Гарри и в ее зеленых глазах блеснули веселые искорки.
– Ну, допустим, это преувеличение, – великодушно поддержал остроту в свой адрес Гарри. – Конечно же, я не бог, а, скорее, местный и вполне демократический божок. Но раньше Макс был пастором, а я – его прихожанином, – Гарри затянулся табачным дымом и выпустил облачко в столбик мошкары. – Тогда, по вечерам, мы с Максом частенько заглядывали в салун и спорили о вере и Боге. Все кончилось тем, что Макс снял сутану и взял в руки кольт. Он наконец-то понял, что в наших земных делах эта чертова железяка, набитая пулями, уравнивает людей не хуже Господа Бога. Но не нужно считать меня
