— Не постоянно. Мы на время переехали — пока мать не заработает нам на собственное жильё. Мой дед — тогда он ещё жив был — сказал, что мы можем жить здесь сколько хотим. Но бабуля Донна вряд ли была в восторге от этой идеи. — Слово «бабуля» он произнёс с гаденькой ухмылкой.
С чего ты так решил?
— Есть с чего.
— Она когда-нибудь что-то тебе говорила?
— И так всё ясно. Бабуля в курсе, что я знаю, что тут к чему, и сама тоже не рада.
— А что ты такое знаешь?
— Неважно. Это моё дело, — упрямо буркнул паршивец.
— Ввиду случившейся трагедии, Тодд, на мой взгляд, не стоит что-то утаивать. Возможно, то, что тебе стало известно, имеет какое-то отношение к смерти Кэтрин.
— Да-а? Круто!
Признаться, руки у меня так и чесались вцепиться в глотку этого ублюдка. Пришлось напомнить себе, что нехорошо убивать ребёнка, даже такого. И что я запросто могу угодить на электрический стул. Поэтому я быстренько сменила тему:
— Когда нашли тело Кэтрин, ты находился в своей комнате вместе с подругой твоей матери?
— Да с Сондрой Кинг. Эта прилипала натаскивала меня по грамматике.
— Мне сказали, раньше она работала учительницей.
— Угу. Было дело.
— А сейчас чем занимается? — неизвестно зачем спросила я.
— У неё своя компания. И можете не трудиться — какая, мне плевать.
— В котором часу она начала с тобой заниматься?
Тодд пожал костлявыми плечами:
— А хрен его знает! Часов в десять, а может и позже.
— Вы всё утро провели вместе? До того момента, когда Луиза закричала?
— Угу.
— И перерыв не делали?
— Всего на несколько минут. Я даже не успел послушать свой новый компакт.
— Во время перерыва кто-нибудь из вас выходил из комнаты?
— Она. — И с мерзким смешком Тодд добавил: — Не могла же она сходить в туалет прямо на полу моей спальни, правда?
Нелегко вести допрос, стиснув зубы, но я не боюсь трудностей.
— В котором часу это было?
— Что я, на часы смотрел, что ли? Я ж не думал, что маленькая принцесса в тот день коньки отбросит!
Я не отставала:
— Ладно. За сколько времени до крика Луизы, по-твоему, у вас был перерыв?
Во взгляде, которым Тодд одарил меня, сквозило не только раздражение (к этому я привыкла), но чуть ли не угроза. Я невольно поёжилась.
— Сказал же, не знаю, — процедил он. — И лучше б вам от меня отвязаться.
Я почувствовала, что краснею. Подумать только, позволила запугивать себя двенадцатилетнему сопляку! В свою защиту, однако, замечу (если вы ещё не поняли) — сопляк был не из обычных.
Тут зазвонил телефон. Тренькнул он дважды — видимо, где-то в доме сняли трубку, — но это дало мне возможность прийти в чувство и напомнить себе, что взрослая здесь я.
— Скажи, пожалуйста, вернувшись из ванной, миссис Кинг продолжила урок? — Я постаралась подпустить в голос властности.
— Ага. На минутку. Но тут же вовсю принялись чихать и кашлять. А кому нужны её микробы? Мне болеть неохота.
— Значит миссис Кинг снова вышла из комнаты?
— Если бы! Старая сучка заявила, она, мол, обещала моей матери, что я хорошо позанимаюсь, так что она посидит с книжкой, а я пусть занимаюсь. Только и сделала, что отодвинула свой стул подальше. Говорю вам, я чувствовал себя как в тюрьме. Это не тётка, а геморрой! Так просто от неё не отделаешься!
— Наверное, тяжело тебе в окружении одних женщин, — заметила я, сменив тактику (надо ж попытаться найти подход к маленькому монстру).
— М-да, не подарок.
— Должно быть, скучаешь по отцу.
— Смеётесь? Да я с ним каждую неделю вижусь! Только не надо меня расспрашивать, из-за чего они развелись! — предостерёг парень, прищурившись.
Я насторожилась, хотя вовсе и не собиралась ни о чём таком спрашивать. Но он так это сказал…
— А я уже знаю, из-за чего.
— Да-а?
— Да.
— Хм, то, что вы знаете, и то, что знаю я, — две большие разницы.
— Неужели? Но дело в том, что мои сведения исходят из очень надёжного источника.
Задумка была хилая и не сработала — что ж, неудивительно.
— Послушайте, дамочка; если вы и впрямь знаете — а это не так, потому что никто не знает, — то не советую вам трепаться на эту тему. Иначе, — предостерегающе прошипел он, сузив глаза, — будете иметь дело со мной!
Можете себе представить? Этот жалкий сопляк ведёт себя как гангстер из боевика сороковых годов!
— Это… — заговорил он, и злобная мина уступила место заискивающей улыбке. — А права у вас есть?
Вопрос застал меня врасплох, и я машинально уточнила:
— Водительские?
Мальчишка презрительно скривился. Готова поспорить на щедрый аванс, который мне выдала его прабабушка, что ему стоило немалых усилий не ответить «Да нет, дура!» Итак, сделав над собой это усилие, Тодд любезно пояснил:
— Да нет, миссис Шапиро. Я имею в виду лицензию частного сыщика.
— Конечно, есть.
— А можно на неё взглянуть? — попросил он так кротко, что мне следовало насторожиться. Я и насторожилась — самую малость. Но почему бы не показать мальчику мою лицензию?
Несколько минут я отыскивала бумагу в своей сумище, куда обычно запихиваю вдвое больше барахла, чем ей положено вмещать, и наконец извлекла кожаный бумажник с лицензией — вместе с шарфиком, который каким-то образом ухитрился очутиться внутри.
— Вот. — Я хотела было открыть бумажник, но и глазом не успела моргнуть, как Тодд выхватил его у меня и, стремительно вскочив со стула, запрыгнул на разделочный столик. Подняв бумажник высоко над головой, он пропел:
— Хотите получить свою лицензию, толстуха? Ну так забирайтесь ко мне!
Ясное дело, учитывая мою «спортивную» форму, об этом не могло быть и речи, так что я попыталась поймать парня за ноги. Но паршивец оказался слишком шустрым для меня и ловко уворачивался, пританцовывая, стоило мне приблизиться.
Я попыталась свести его выходку к шутке:
— Ну довольно, Тодд. Зачет она тебе сдалась? Ты вряд ли сойдёшь за Дезире Шапиро. — Побегав вдоль стола, пыхтя и безуспешно пытаясь мерзавца, я посуровела: — Ну-ка отдай, Тодд, слышишь? Мне пора уходить. — А ну отдай, гадёныш, не то придушу!
Тут на сцене появился высокий светловолосый мужчина в форме шофёра.
— Тодд! Чем это ты занимаешься? — грозно поинтересовался мужчина. — Совсем с ума сошёл? А ну-ка немедленно слезай!
— А кто меня заставит? — Шофёр тотчас подсказал ответ сопляку, сделав шаг в его сторону. — Ну ладно, ладно, уж и пошутить нельзя, — проворчал Тодд, швырнув в мою сторону лицензию, спрыгнул со стола и выскочил в коридор.
Луиза влетела в кухню буквально через несколько секунд после этого унизительного инцидента.
— Ты что кричал, Николас? — спросила она заднюю часть своего мужа, который, нагнувшись, доставал из-под стола мою лицензию. — Что-то случилось? — встревожилась она, когда он вернул мне документ. Затем Луиза взглянула на моё лицо. Должно быть, оно было цвета раскалённого кирпича; щёки мои пылали. — О Господи! С вами всё в порядке, миссис Шапиро?
Я кивнула, поскольку издавать членораздельные звуки ещё не могла.
— Что здесь произошло? — обернулась Луиза к Николасу. — Где Тодд?
— Ты с ним слегка разминулась. Выбежал отсюда с минуту назад, наверное к себе в комнату. Он забрал что-то у этой дамы и принялся дразнить её, прыгая по столу туда-сюда.
— Мою лицензию, с трудом выдавила я.
— С вами точно всё нормально? — снова спросила огорчённая экономка.
Я ещё раз кивнула, слабо улыбнувшись:
— Запыхалась просто.
— Это я во всём виновата. Не стоило оставлять вас наедине с Тоддом. — Отпустить ей грехи я не успела. — Хотите чаю? — предложила Луиза. — Сразу полегчает.
Убейте не пойму, что же такого содержится в чае и делает его лекарством от всех болезней, начиная с насморка и изжоги и кончая истерией. Как бы то ни было, с раннего детства, подобно миллионам других людей, я убеждена в его чудодейственных лечебных свойствах.
— Да, спасибо. — пробормотала я.
Тут Николас ушёл, заслужив мою сердечную благодарность, а Луиза, поставив чайник, присела со мной за стол.
— Николас поехал за мисс Лундквист, — сообщила экономка. — Но она наверняка без сил — целый день на работе и вдобавок…
— Не волнуйтесь, сегодня я не собираюсь больше задавать вопросы, сама очень устала, — сказала я, к явному облегчению Луизы. — И знаете, если вы не обидитесь, без чая тоже обойдусь. Отправлюсь-ка лучше домой.
Я вдруг поняла, что в данный момент больше всего не свете мечтаю оказаться как можно дальше от маленького монстра по имени Тодд.
Барри Лундквист не стала дожидаться, когда я снова с ней свяжусь. В среду утром, едва пробило девять, она позвонила мне в офис.
— Как я поняла, вчера вечером мой сын очень плохо с вами обошёлся, — начала Барри.
