Ночь Лола провела плохо – когда забывалась тяжелым сном, сразу же перед глазами вставал Пу И – бледный, худой и несчастный. Ей было так одиноко в пустой квартире, что пришлось открыть дверь спальни. Обычно Аскольда Лола в комнату не пускала – тот драл занавески, объедал фиалки на подоконнике и точил когти о туалетный столик розового дерева. Но сейчас Лола была согласна на все.
Аскольд явился на зов и благородно промурлыкал, что все будет хорошо, с Пу И все в порядке, Леня скоро вернется и они славно заживут все впятером в этой квартире и будут жить долго и счастливо…
Проснулась Лола поздно, у Лики по-прежнему никто не отвечал, Ухо, очевидно, бросил телефон где-то в железках и теперь просто не слышал звонков. Лола решила ехать за попугаем, потому что Ухо всегда на месте, но поглядела на себя в зеркало, ужаснулась и решила прежде всего заняться своей внешностью. Что может быть важнее?
Процесс затянулся надолго. Лола посетила салон красоты, пробежалась по магазинам и к вечеру буквально падала с ног от усталости. Так что в гараж к Уху поехала только на следующий день.
Мастерская и гараж Уха располагались в унылом промышленном районе неподалеку от Обводного канала. Ворота были распахнуты, и Лола вошла внутрь.
Посреди мастерской стоял черный «Ягуар» с поднятым капотом, из-под его днища торчали ноги в разношенных кроссовках.
– Это ты, Ухо? – осведомилась Лола, остановившись возле этих ног.
– Дай ключ на три четверти! – донесся из-под машины полузадушенный голос.
– Вот еще! – фыркнула Лола, оглядевшись. – Тут у тебя все в мазуте, а я прилично одета…
– Да я и не тебе говорю! – пропыхтел Ухо.
– А кому же еще? – удивилась Лола. – Вроде здесь больше никого нет…
В это мгновение рядом с ней раздался металлический лязг. Лола обернулась и увидела Перришона. Попугай, переступая лапами по бетонному полу, тащил в клюве огромный гаечный ключ.
– Перри! – изумленно воскликнула Лола, уставившись на попугая. – Что ты здесь делаешь? И в каком ты виде!
Действительно, Перришона трудно было узнать. Клюв и лапы попугая были перепачканы машинным маслом, а голова повязана черной банданой, отчего вид у него был самый что ни на есть залихватский.
Попугай покосился на Лолу, всплеснул крыльями и выронил тяжелый ключ.
– Пр-ривет! – выкрикнул он хриплым голосом. – Здор-рово, подр-руга! Р-работа гр-рязная! Постор-ронись!
Он снова подхватил гаечный ключ и потащил его к «Ягуару».
Ухо высунул из-под машины руку, взял ключ и пробормотал:
– Спасибо, братан…
Но через секунду снизу донесся его возмущенный возглас:
– Ты че, в натуре? Я просил ключ на три четверти, а ты мне что принес? Это же три восьмых!
– Кошмар-р! – выкрикнул попугай, попятившись. – Пр-рокол! Безобр-разие! Перри дур-рак!
– Да ладно, с кем не бывает! – Ухо вылез из-под машины, старательно вытирая руки куском ветоши. – Привет, Лолка! Ты приехала за этим охламоном?
– Пер-ри хор-роший! – льстиво заворковал попугай. – Пер-риньке ор-решков!
– Будут тебе орешки! – Ухо достал банку пива и пакет соленого арахиса, отсыпал приличную порцию попугаю, остальное засыпал себе в рот и захрустел.
– А ты не хочешь? – запоздало предложил он Лоле.
– Нет, спасибо! – поморщилась та. – Я правда заберу Перришона, а то без него в доме как-то скучно…
– Ну, смотри, а то мы с ним неплохо сработались! – Ухо высыпал перед попугаем остатки арахиса.
– Пр-ривет, бр-ратан! – прохрипел попугай, склевывая орехи. – Будь здор-ров!
– Слушай, Ухо, – проговорила Лола, вытирая лапы попугая чистой тряпочкой, – а ты не в курсе, кому это Маркиз пристроил Пу И на передержку?
– Пу И? – переспросил Ухо, и глаза его забегали. – Понятия не имею! А в чем дело?
– Ты лучше скажи! – Лола посмотрела на него с угрозой. – Ты меня знаешь, если я рассержусь…
– А я что? – забормотал Ухо. – Я ничего не знаю… Ой, ко мне скоро заказчик придет, а у меня еще полно работы!.. – и он стремительно нырнул под «Ягуар».
– Ну ладно, ты об этом еще пожалеешь! – пообещала Лола и, подхватив Перришона, покинула мастерскую.
Сев в свою машину, она взглянула на попугая и неодобрительно произнесла:
– Ну, тебя спрашивать бесполезно! Ты, конечно, заодно с этими мерзавцами?
– Бр-ратва! – выкрикнул попугай, поправляя перья. – Сур-ровая мужская др-ружба!
– Ну-ну, попроси у меня орехов! – пригрозила ему Лола. Попугай присмирел и нахохлился.
А Лола достала свой мобильник и снова набрала номер таинственной Лики.
На этот раз в трубке послышались гудки, а затем раздался довольно приятный женский голос:
– Алле!
– Это Лика, да? – сухо проговорила Лола. – Я хочу забрать у тебя… у вас Пу И.
– Как, уже? – В голосе Лики послышалось явное разочарование. – А Ленчик говорил, что он побудет у меня неделю… я к нему так привязалась…
– Об этом не может быть и речи! – процедила Лола. – Я заберу его немедленно! Куда можно за ним приехать?
– Ладно, приезжайте. Французский переулок дом четыре… – ответила Лика грустно.
– И нечего выключать мобильный! – добавила Лола.
– Я только когда на сцене его выключаю… – ответила Лика, прежде чем прервался разговор.
– Ах, уже Ленчик! – раздраженно бормотала Лола, объезжая еле ползущие «Жигули». – Ах, она к нему уже привязалась! Ах, она выступает на сцене! Она еще и актриса! Актерка, актрисулька! Ну, Ленечка, я тебе это припомню!
Сама Лола до знакомства с Маркизом играла в небольшом театре, поэтому то, что неизвестная ей Лика может быть актрисой, вызвало у нее сильнейший приступ раздражения.
Она ехала в таком нервном и взвинченном состоянии, что чудом не попала в аварию и миновала гаишников. Наконец всего через двадцать минут Лола остановила машину перед ярко освещенным зданием во Французском переулке.
Заглушив мотор, она взглянула на вывеску над входом… и язвительно расхохоталась.
В доме четыре по Французскому переулку располагался вовсе не театр. Здесь был ночной клуб «Серебряные бабочки».
– Театр! – воскликнула Лола язвительно. – Как же! Дешевое стрип-шоу! Вот до каких знакомств докатился наш несравненный Маркиз!
Лола выбралась из машины, посадила Перришона на плечо и решительно направилась ко входу в клуб.
Перед входом стоял рослый мужчина в черном костюме, при виде которого Лола почувствовала неожиданную робость.
Окинув Лолу внимательным взглядом, мужчина проговорил:
– Извините, я не могу вас впустить.
– А в чем, собственно, дело? – осведомилась Лола возмущенно. – Вам что – не нравится мой попугай? Перри, тебе придется подождать меня в машине! Этот черствый человек не любит птиц…
– Кошмар-р! – выкрикнул попугай. – Дискр-риминация!
– Дело не в попугае, – возразил охранник, – это частное заведение, и я могу не объяснять причину отказа, но так и быть, скажу: мы не пускаем к себе дам без сопровождения…
– Безобразие! – процедила Лола. – Самый настоящий мужской шовинизм!
– Нар-рушение пр-рав! – добавил попугай хриплым голосом. – Беспр-редел!
Лола отошла в сторонку и снова набрала номер Лики.
– Меня не пускают в ваш кабак! – проговорила она неприязненно. – Выйди сама с Пу И…
– Извини, – отозвалась Лика вполголоса, – я сейчас не могу, мой выход… к тебе сейчас выйдет моя подруга, Марина… подойди к служебному входу…
– Выход у нее! – проворчала Лола, убирая телефон.
Она огляделась и увидела чуть в стороне от главного входа в клуб небольшую неприметную дверь. Наверняка это и был тот самый служебный вход, о котором говорила Лика.
Прошло две или три минуты, эта дверь приоткрылась, на улицу выглянула стройная брюнетка в коротком шелковом халате и поманила Лолу.
Лола пренебрежительно фыркнула и вслед за незнакомкой вошла в служебную дверь клуба.
Они шли по узкому полутемному коридору. Откуда-то из-за поворота доносились приглушенная музыка, голоса, звон бокалов. По сторонам коридора было множество закрытых дверей.
Брюнетка толкнула одну из этих дверей и провела Лолу в большую комнату, полную полуодетых девушек.
Судя по всему, это была гримерка, где участницы шоу приводили себя в порядок между выступлениями. Кто-то пудрил нос, кто-то подкрашивал ресницы, кто-то расчесывал волосы. Длинноногая шатенка в одних кружевных трусиках пришивала бретельку к лифчику.
Перришон, оглядевшись по сторонам, расправил крылья и хрипло гаркнул:
– Пр-ривет, подр-руги! Пр-релесть, пр-релесть! Востор-рг! Кр-расота!
Появление разноцветного красавца Перришона вызвало бурю оваций.
– Ты еще тут будешь выступать! – возмущенно приструнила Лола попугая.
Она вертела головой в поисках Пу И, но песика нигде не было видно.
– А где Лика? – раздраженно спросила она у своей провожатой.
– На сцене, – ответила та лаконично.
Сбросив халатик, под которым оказался более чем скромный наряд из кружева и блесток, она принялась разглядывать себя в большом зеркале.
