Ознакомительная версия.
Те слова, которые ей все же удалось ухватить за верткий хвост и перевести, сложились в странную картину. Похоже, Сашино присутствие здесь очень сильно напрягало одного из вошедших мужчин. Он общался с собеседником исключительно на повышенных тонах, щедро усыпая свою речь однообразными ругательствами. Дилетант убогий! Слышал бы он профессионалов мата, крановщика Ивана Свидригайло, к примеру, иди грузчика Василия! Они такой мастер-класс ему устроили бы! А то он бухтит тут и бухтит: секретный объект у него, видите ли. Интересы США под угрозой! Каким это образом Саша умудрилась встать на пути у прущих «свиньей» интересов США?
Не открывая глаз, Саша возмущенно засопела от обиды. И только потом до нее дошло. США?! Дошло, постучало, озадаченно почесало затылок и ушло. Понятно только одно: ничего не понятно.
Видимо, вошедшие обратили внимание на странное пыхтение, доносящееся со стороны помехи интересам Соединенных Штатов Америки. Они замолчали. Затем шаги приблизились к ее кровати.
Саша почувствовала, что еще несколько минут – и взгляды этих типов просверлят дырку у нее в щеке. Или во лбу. Или в носу. Везде – одинаково противно. А, была не была, надо сдаваться. Раз-два-три, Сашенька, смотри!
Эмоции, удобно устроившиеся на лицах двух мужчин, были совершенно разными. Тот, что стоял ближе к кровати, рассматривал Сашу с плохо скрытым отвращением. На себя посмотри, ушлепок! Тощий, с серыми, зализанными через лысину редкими волосенками, глаза за очками такие же невразумительно серые, застиранные. Как, впрочем, и весь облик в целом – серый и незапоминающийся.
В глазах второго мужчины Саша с удивлением увидела… сочувствие? Она так удивилась, что даже не смогла толком разглядеть неожиданного союзника. Кажется, он довольно высокий, загорелый (или просто смуглый?) и кареглазый. Волос у него на голове побольше, чем у серого ушлепка, и они, волосы, темные.
– Are you OK? – брезгливо поинтересовался серый.
– Ну почему вы, американцы, всегда задаете этот идиотский вопрос? – разозлилась Саша. Очень уж противный мужик попался! – Во всяком случае, если судить по вашим фильмам! Подходит очередной супергерой к груде костей, крови, кое-где украшенной остатками одежды, и жизнерадостно интересуется: «Ты в порядке, Боб?» Да, конечно, о чем разговор! Сплошной ОК, разве не видно?!
– Stop, stop, I don’t understand, – поднял ладонь серый.
– Жаль, – буркнула Саша и посмотрела на второго.
А вот он, похоже, все понял: рассмеялся и подмигнул ей. Затем залопотал на английском с ушлепком. Тот удивленно поднял брови:
– Russian?
– Нет, – мстительно ухмыльнулась Саша, – предположение неверное.
– Но ведь вы говорите по-русски! – Акцент у кареглазого был едва заметен, не чета Фридриху.
– Ну и что, – хамить этому мужчине Саше почему-то не хотелось. – У нас, в Беларуси, большинство граждан говорит на русском языке.
– Так вы из Белоруссии?
– Да.
– А как вы оказались в реке у самой границы с Австрией?
– Автомобильная авария. А что, если бы в реке у границы с Австрией оказалась чешка, это было бы нормальным ходом событий? – съязвила Саша.
– Не совсем, – улыбнулся кареглазый. – Но белоруска все же гораздо экзотичнее. Кстати, из реки вас вытащил я.
– Спасибо, – Саша попыталась нацепить на лицо вежливую улыбку, но улыбка цепляться не желала, растекаясь вялой гримасой. – Но, похоже, ваш собеседник не в восторге от такой рыбацкой удачи.
– Так вы слышали наш разговор? Значит, вы все-таки знаете английский язык? Тогда почему не захотели ответить на вопрос Стивена?
– Не частите, пожалуйста! Отвечаю по порядку. Разговор слышала. Английский знаю плохо, в пределах школьной программы, разговаривать на нем практически не могу, кое-что понимаю. А если бы и умела, то отвечать этому ушлеп… ой, простите, Стивену все равно не стала бы.
– Почему? – рассмеялся кареглазый.
– А мне не нравится человек, который недоволен тем, что я осталась в живых, – Саша постаралась произнести это надменно и спокойно, но губы ее предательски задрожали, а просохший было бинт на лице намок опять.
– Ну что вы, зачем? – собеседник оттолкнул Стивена, присел на край кровати и взял Сашу за руку. – Не плачьте. Что случилось, то случилось, ничего уже не поправить. А силы вам еще понадобятся. Кстати, я не представился. Меня зовут Винсент. А вас?
– Александра. Я вас очень прошу, Винсент, сообщите, пожалуйста, моим близким, что я жива, – умоляюще посмотрела Саша на своего спасителя. – Они там с ума сходят, думают, я погибла.
– Я… – начал было тот, но тут в их разговор вмешался Стивен, которому надоело изображать предмет меблировки.
Он раздраженно заговорил с Винсентом, тот ответил, переводя, похоже, сказанное Сашей. Когда прозвучало «Белоруссия», тощий посмотрел на Сашу уже с интересом. Затем он прищелкнул пальцами, бросил пару совершенно непонятных фраз и вышел. Винсент тоже поднялся.
– Постойте, – Саша попыталась удержать кареглазого за руку, – я же вам еще не сказала, куда позвонить и кому!
– Извините, Александра, – почему-то отвернулся тот, – но ни я, ни кто-либо другой из здешнего персонала никуда звонить не будет. Во всяком случае, пока.
– Но почему?!
– Так надо. Поверьте, мне очень жаль.
И Винсент, коротко кивнув ей, вышел.
Где-то через полчаса после ухода Винсента в комнате появилась команда людей в белых халатах, действовавших неторопливо, но очень слаженно. Они осторожно переместили марлевый кокон, из которого испуганно выглядывала Саша, на каталку и покатили все это великолепие по коридору.
Неизвестно, что натолкнуло Сашу на мысль, что, стоит ей покинуть убогую каморку без окон, как она сразу же поймет, куда попала. И эта мысль, и то, что ее толкало, – оказались жалкими профанами. Ни коридор, ни новая комната, равнодушно распахнувшая перед Сашей двери, не обладали никакими особыми приметами и мемориальными табличками. Не было даже инвентарных номеров на казенной мебели, из чего опытный разведчик сделал бы сокрушительный по своей профессиональности вывод: «Это не Россия!» И, устало откинувшись на подушки, гордо посмотрел бы по сторонам.
Правда, и так понятно, что, упав в реку, юрко петляющую на границе Чехии и Австрии, было бы сложно рассчитывать попасть в Россию. Мокрую и полумертвую Сашу ее спаситель не мог увезти далеко, даже в Клатовы. Так где же она?
Саша старательно разглядывала свое новое место обитания, пока молчаливая команда опутывала ее датчиками, подключая ее организм к многочисленной аппаратуре. Аппаратура весело подмигивала разноцветными огоньками и жизнерадостными кривульками, приветствуя пациентку попискиванием. Попискивание Саши, вскоре влившееся в этот общий хор, вовсе не было ответным приветствием. Просто в ход пошли иголки. Нет, не под ногти. Инъекции, капельницы, катетеры и прочая медицинская дребедень, имеющая высокое предназначение – быстро и интенсивно доставлять лекарства к месту назначения. Но болючая дребедень, зараза!
В общем, когда врачи оставили наконец Сашу в покое, сил у их пациентки не осталось даже на вдумчивое осмысление увиденного и услышанного. Саша самым банальным образом заснула. Хотя, может, и не совсем банальным – кто их знает, врачей, мало ли, что ей вкололи!
До вдумчивого осмысления очередь дошла лишь через три дня. Вроде бы. А может, и через неделю. Точно Саша сказать не могла, поскольку часов у нее не было, окон в ее комнате – тоже, судить о времени суток можно было только по включению и отключению света. И по перерывам между едой. Большой – значит, это ночь была, маленький – все еще день. Да и это все очень относительно, поскольку бóльшую часть времени Саша спала.
Но в этот раз после очередного пробуждения Саша с удивлением обнаружила, что она практически здорова. НЕ болело больше НИЧЕГО! Она осторожно пошевелилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Ощущения радостно отрапортовали: «Класс!» Саша прикоснулась к голове, ожидая найти там привычный марлевый шлем. Пусто. Не в смысле – в голове, а на голове. Волосы, правда, на месте, это радует. Эх, зеркало бы сейчас! Может, стоит встать и поискать? Тем более что общение с «утками» Сашу очень напрягало.
Так, ладно, встать-то попробовать можно, вот только надо проверить, чего и сколько к ней еще присоединено. М-да, хватает! Самой вряд ли получится снять, особенно иголки. Ну что ж, погорланим.
– Эй, кто-нибудь! – Ха, к ней и голос вернулся! Уже не сиплое клекотание получилось, а очень даже полноценный ор.
Но «кто-нибудь» не появился. Ладно, придется понервировать господ врачей. Саша присмотрелась к дружелюбной аппаратуре, нашла сердечный ритм, похожий на неуклюжие каракули в прописях первоклашки. «Тэ-э-экс, а где же провода, ведущие от этой штукенции к моему бедному и несчастному телу? Ага, вот они». Дерг!
Аппаратура зашлась истерическим воем, ломаная линия упала в обморок и выпрямилась. Снаружи послышался топот, и в следующую секунду в комнату вбежал встревоженный доктор.
Ознакомительная версия.
