Ознакомительная версия.
– Не гунди, – небрежно махнул рукой Винс. – Да тут такая мощная вентиляция, что я даже не успеваю дымный пончик сделать – его тут же утягивает. А не курить я не могу, разнервничался очень. Я в воду прыгаю, костюм порчу, почти простужаюсь, потом выслушиваю вопли и визги возмущенного павиана…
– Но-но!
– Хорошо. Ощущаю недовольство наиглавнейшего специалиста в области производства живых роботов.
– Так уже лучше.
– Не перебивай. И не уводи разговор в сторону. Забрал мой улов себе – и радуется! А орал-то как, Господи боже мой!
– Ну правильно, – МакКормик отхлебнул кофе из бумажного стаканчика. – А чего ты ожидал? Один из лучших специалистов-универсалов ЦРУ, опытнейший сотрудник, мой незаменимый помощник – и такой ляп! Притащить на секретный объект постороннего!
– Постороннюю! – подняв палец, уточнил Винс.
– Да какая разница!
– Да большая! Я же не могу быть двадцать четыре часа в сутки спецагентом ЦРУ…
– А надо бы!
– Иди ты! Какой, к черту, спецагент, когда едешь в классной машине после успешно выполненного задания, вокруг горы, лес, солнце светит…
– Птички поют! – саркастически поддакнул Стивен.
– Нет, Селин Дион, – спокойно продолжил Морено. – Хорошо поет, душевно. И так хочется чего-то светлого, доброго! Пушистого такого!
– Ну да, конечно. Волку захотелось ягненка – белого и пушистого. Тепленького и мягонького.
– Ты не романтик, Стивен.
– Куда уж нам, ученым крысам!
– И я о том же. И вот еду я, расслабленный и умиротворенный, как вдруг за горой что-то как рванет! А через десять минут вижу в реке окровавленную женщину. Был бы мужик, я бы мимо проехал, а так…
– Да знаю я все, хватит болтать! Наизусть выучил историю твоего подвига, – МакКормик смотрел на монитор, на котором недавний улов Винсента неторопливо завтракал. – Ты только посмотри на это! Какая быстрая регенерация! Всего три дня прошло – и этот полутруп стал сильной и здоровой женщиной!
– Ты забыл еще одно определение.
– Какое?
– Очень симпатичной женщиной! – тяжело вздохнул Морено. – А ты у меня ее забрал.
– Да зачем она тебе нужна, тебе что, там, – кивнул Стивен куда-то вверх, – женщин мало? И помоложе найдешь, и посимпатичнее. Так что не ной. Хоть раз твои инстинкты самца принесли пользу делу. И как это раньше мне не приходило в голову использовать в качество объектов женщин, а?
– Робот с ПМС! – расхохотался Морено. – Это было бы любопытно. Как твоя методика учитывает особенности женской физиологии и психики?
– Понятия не имею, – пожал плечами МакКормик. – Вот на ней и проверим. А пока что она показывает потрясающие результаты. При использовании препарата Х2000 организм мужчин после таких травм восстанавливается не раньше чем через неделю. А здесь этот процесс завершился всего за три дня!
– Кстати, – оживился Винсент, – что это за фокус с английским языком? Она же уверяла, что владеет им на уровне школьной программы. А я, поверь мне, знаю этот уровень. И вдруг – свободно болтает с доктором!
– А-а-а, – самодовольно улыбнулся МакКормик, – заметил?
– Еще бы не заметить!
– Это был пробный эксперимент. Обычно объекты, нуждающиеся в реабилитации, я восстанавливаю физически, укрепляю их тело. А потом уже берусь за мозговую обработку. Хотя я давно хотел попробовать совместить эти два процесса, чтобы ускорить выпуск готового изделия, так сказать. Но поскольку объекты, которые ты мне поставлял, все были очень ценными, рисковать ими я не мог.
– Предположим, не все были такими уж раритетами, я привозил тебе и рядовых «бойцов Джихада».
– Рядовым и задачи ставились рядовые, слишком уж у нас дорогостоящий процесс, чтобы экспериментировать. Ведь каждому объекту изначально отводится определенная роль, и я разрабатывал методику именно для него. Но для каждого, повторяю – для каждого объекта мне сверху сразу спускали указания: кем он должен стать и что сделать в будущем. Финансирования на эксперименты никто не выделял, а жаль! Но благодаря твоему улову мне удалось убедить руководство в целесообразности проведения эксперимента. Тем более что мадам Голубовски оказалась таким любопытным экземпляром! – с удовольствием посмотрел Стивен на мадам, закончившую завтракать. – Хотя одно то, что она из Белоруссии, уже делало ее ценным объектом. А когда ты узнал некоторые подробности ее биографии, ценность твоего улова для руководства выросла многократно. В то же время я в этом случае вполне мог рискнуть, поскольку любую неудачу можно будет оправдать особенностями женского организма. Вот я и рискнул, хотя начал с минимального. Одновременно с введением препарата Х2000 я погружал объект в глубокий сон и активизировал те участки ее памяти, где хранились сведения об английском языке. Я знаю, что в России хорошо преподают иностранный язык только в лингвистических учебных заведениях, а в обычных школах и университетах все очень поверхностно, но зато – годами, понимаешь?
– Не совсем. Ну, годами, ну и что? Все равно, в их головах остается совсем мало.
– А вот и неправда! Мозг поглощает все увиденное, а уж если смотреть в учебники английского языка годами, – то в голове остаются целые файлы знаний. Просто они лежат невостребованными в самом дальнем углу памяти. И надо их оттуда осторожно извлечь. Что я и сделал! – МакКормик возбужденно снял очки, протер их салфеткой и снова водрузил на нос. – И, как видишь, успешно.
– Не боялся превратить ее в растение?
– Глупости не говори. Чем, по-твоему, я тут занимаюсь? Да это, по сути, простейшая методика по сравнению с тем, что я делаю! Другой разговор, что я никогда не проводил одновременно и физическое, и мозговое воздействие, но об этом я уже говорил. Как видишь, игра стоила свеч. Всего три дня – и перед нами совершенно здоровая женщина, свободно владеющая английским языком, что, как ты понимаешь, облегчит мне дальнейшую работу с ней.
– И кого из нее будешь делать?
– Морено, ты что? – удивленно посмотрел на собеседника глава секретной лаборатории. – Ты же прекрасно знаешь, что задания наших объектов держатся в тайне от всех. Их знаю только я. Почему ты решил, что на этот раз будет иначе?
– Но ведь у нее же дети!
– И что? – еще больше удивился МакКормик. – В случае успеха мать к ним вернется, а если ничего не выйдет – так для всех она и так мертва.
– Вернется-то вернется, вот только какая! – нервно загасил сигарету Винсент.
– Обычная. Спокойная.
– Безразличная, ты хочешь сказать?
– Не безразличная, а уравновешенная и трезвомыслящая. Дети уже почти взрослые, им не сюси-пуси нужны, а именно такая мать. И вообще, я тебя не понимаю! – пожал плечами МакКормик. – Тебе не все равно? Раньше тебя судьба объектов не очень волновала, сдал – и забыл.
– Но раньше я привозил сюда разных террористических уродов, а теперь отдал в твои лапы обычную женщину, мать, которая никому ничего плохого не сделала!
– Господи, Винс, что за пафос? – рассмеялся МакКормик. – «Отдал в твои лапы!» С ума сойти! Ты что, разыгрываешь меня опять, да?
– Черт очкастый, догадался-таки! – прищелкнул пальцами Винсент. – Теряю квалификацию, раньше мне удавалось довести дело до конца.
– Не переживай, я почти тебе поверил, – снисходительно похлопал его по плечу собеседник. – Но только почти. Опыт общения с тобой даром не проходит.
– То-то и оно! – с сожалением вздохнул Винсент. – Когда ты вплотную займешься мадам Голубовски?
– Физической подготовкой – уже завтра, все остальное начнем дня через два. Нужно все тщательно просчитать: дозировку, время воздействия и прочее. Спешка в таком деле ни к чему. А ты когда уезжаешь?
– Сегодня.
– Надолго?
– Стив, ты прямо как жена, – усмехнулся Морено, поднимаясь. – Здесь я больше не нужен, информацию по Александре я тебе раздобыл всю. А мое новое задание тебя ведь тоже не касается, верно?
– Умыл, умыл, – согласно покивал МакКормик, разглядывая Александру Голубовскую с профессиональным интересом. Он уже прикидывал, с чего начать, и потому, не поворачиваясь, попрощался с Морено: – Ладно, Винс, до встречи. С новым объектом можешь пока не торопиться, мне и так работы хватит.
– А это не от меня зависит, – уже от двери оглянулся Винсент. – Как фишка ляжет. Пока.
– Пока.
– Пока-пока-пока… – бормотал МакКормик, задумчиво покусывая дужку очков, снова бесцеремонно стянутых с теплого и привычного местечка – с переносицы. Очки уныло висели в его руке, философски поблескивая стеклами. Одной лишь кусаемой дужке было не до философии – грызут ведь! Но изменить ее печальную участь было невозможно: дурацкая привычка владельца очков упокоила с миром уже не одну оправу. А в случае усиленного мозгового штурма скорости погрыза позавидовал бы любой бобер.
Сейчас же штурм был не просто усиленный – он превратился в мозговой шторм. Ведь если получится так, как он задумал, путь наверх ему будет открыт! Причем наверх не только в переносном, но и в прямом смысле: удастся покинуть эту подземную нору, вернуться в Штаты и, чем черт не шутит, возглавить собственный научный центр!
Ознакомительная версия.
