культуры, может, вот этот нут или огурец, я не знаю. А потом его убили.
— Лера, — попытался остановить жену Сергей.
— Может, ты сам расскажешь?
— Нет.
— Бандиты. Они забрались в дом дедушки и убили его и бабушку. Да, Сереж?
— Да, — недовольно кивнул Сергей.
— Они думали, что у них дома деньги есть. Бандиты даже их пытали. Ой, прости, дорогой, — она быстро дотронулась до его руки.
— Какой кошмар! — прошептала Аня.
Рита не смогла проговорить и слова. Впервые в жизни она почувствовала, что сердце в груди бешено скачет и пытается вырваться.
Она глубоко вздохнула, пытаясь спрятать слезы и детские воспоминания.
— Да-а, — протянул профессор, — девяностые годы уничтожили много хороших людей. Одних убили, другие убивали.
— Не могу с вами согласиться, — возразила Рита профессору. — Тот, кто убивал, априори не может быть хорошим человеком.
— Я дольше вас живу, — ответил на ее возражение Курилов, — и видел, как хорошие люди примыкали к бандитам. И все это было в мутные времена девяностых годов. Их вынудила жизнь. А ведь жизни не было. Так, существование.
— А вы? — недовольно поинтересовалась Рита.
— Что — я?
— Вас тоже вынудила жизнь? Вы тоже примкнули к бандитам?
— Нет, что вы, Риточка. Я умел работать. Моя профессия нужна людям в любое время — и в мирное, и в военное, и в мутное, и в прозрачное. А те хорошие молодые люди просто потерялись. Они не смогли найти работу. Не смогли найти себя.
Лера медленно откинулась на спинку кресла, сложила руки на груди и произнесла:
— Мой отец не смог найти работу, долго мыкался по закрывающимся фабрикам и заводам, но к бандитам не примкнул. Я горжусь им. А кто гордится молодыми людьми, которых вы так яро защищаете? — Она, не дожидаясь ответа, пренебрежительно буркнула: — А вы говорите — хорошие люди.
Профессор покивал, соглашаясь, и продолжил отстаивать свое мнение:
— Если рассуждать философски, то изначально они были хорошими людьми, хорошими детьми, хорошими внуками.
— Ох, — тяжело вздохнула Рита. — Все, что было в них хорошего в детстве, юности, перечеркнуло первое ограбление, первое нападение, разбой, первое убийство.
— Их сгубили условия жизни.
— Опять не соглашусь с вами, Петр Григорьевич. Уверена, что еще в детстве будущие бандиты мучили кошек и давили бабочек.
— Каждый может оступиться. Совершенное преступление может быть оправдано.
Мария дотронулась до плеча мужа и нежно потребовала:
— Не спорьте, прошу вас. Это бессмысленный спор.
Петр Григорьевич положил свою руку поверх ее и согласился:
— Да, да, конечно.
Но неудачно выбранная тема для разговора оставила свои следы в душе каждого, и настроение было подпорчено.
Из кухни потянулась вереница официантов. В каждой руке по увесистому блюду с мясом, овощами и горячим хлебом. Вкусности благоухали, вызывая аппетит.
Рита могла бы признаться, что у нее вызывало еще и выработку слюнок, но, будучи культурно воспитанной девушкой (спасибо бабушке), она никому в этом не призналась.
Официанты рассредоточивались к доверенным им столам, расставляли огромные увесистые блюда и раскладывали по тарелкам. Гости (возможно, так же как Рита, реагирующие на ароматы еды) притихли в ожидании. Разнообразие мясного ассортимента зашкаливало за отметку «выше положенных норм».
Официант Алексей интересовался у каждого:
— Вам шашлык, ребрышки, крылышки? Горячие овощи? С мангала. Горячий лаваш? Шампиньоны?
За соседними столами слышались похожие разговоры.
«Хорошо обученный персонал — залог удачного мероприятия», — успела подумать Рита, когда ее аналитические мысли прервал возглас Леры:
— Разве вы не видите, как у меня в тарелке лежат вилка и нож?
Алексей испуганно уставился в ее тарелку. Паника охватила парня полностью, начиная от испуганного взгляда, заканчивая трясущимися руками. Появилась огромная вероятность падения блюда со всем его содержимым на спину Сергея.
Не боясь быть разоблаченной в порыве любопытства (все и так увлеклись приборами Леры), Рита взглянула в ее тарелку. Недоеденный кусок хлеба, крошки, размазанный соус и вилка с ножом. Параллельно друг к другу, ручками к левой руке.
Рита покопалась в своих воспоминаниях — надо будет сказать бабушке, что в плане культурного воспитания провал размером с Марианскую впадину, — ответа не нашла, но догадалась, что девушка уже наелась и зашифровала в своей тарелке послание образованному официанту. Но, как оказалось, Алексей плохой дешифровщик или просто необразованный официант.
С парнем случилась паника.
Сергей взял из его рук блюдо:
— Алексей, благодарю вас. С этим блюдом мы справимся сами. Не переживайте за нас. Могли бы вы принести мне простой воды? Из-под крана. Обыкновенной. Холодной.
— Да-да, конечно, — кинулся исполнять Алексей желание своего спасителя.
— Понабирают дилетантов, — не смогла оставить без комментария парня Лера.
— Надо спокойнее относиться к труду других людей.
— Дорогой, если он пошел работать официантом, то должен, я повторю, должен выучить все правила.
— Зачем учить правила? — удивилась Мария.
— Чтобы знать, что нарушать, — предположил Николай.
— Ненавижу правила, — призналась Мария.
Лера хмыкнула:
— Я не хочу с вами спорить, но я останусь при своем мнении. Это относится к любой профессии. Знай, что делаешь. Знай хорошо. Не ошибайся.
— Думаю, это очень скучно, — заметила Мария.
— Лера, ты не знаешь, может, парень пришел помочь своему отцу или подменить кого-то, кто приболел. И ему необязательно знать, для чего ты узорами переплетаешь вилку с ножом.
— Я, вообще-то, закончила трапезу. И он это должен был понять. Не быть ему интеллигентом нашего общества.
Рита не уважала снобизм и напыщенность. Она и слова-то эти не любила, что и говорить о самом факте их проявлений. Очень хотелось устроить скандал, поставить Леру на место. На языке крутилась фраза: «И это говорит девушка, бросившая аграрный колледж».
«Нельзя!» — говорил внутренний голос, зная наперед, что с этим соблазном она не справится.
Рита проговорила:
— Интеллигенты нашего общества давно все поняли и культурно промолчали.
Валерия повела бровью, осмыслила сказанное и собиралась ответить. Набрала воздуха в легкие, но муж быстро одернул ее, и она успокоилась. Не сразу и без желания. А когда вернулся Алексей со стаканом воды, то удивился, с каким уважением и добротой обращаются к нему гости. Старик с молодой женой попросили заменить приборы. Маргарита попросила лимон. И все это в дружественном тоне. Конечно же, он все понимал. Посматривал на Валерию с некоторым страхом. Она молчала и в его сторону не смотрела. Делала вид, что заинтересована выступлением Виолетты. Некоторое время ему было неловко, но вскоре он понял, что общаются с ним искренне и дружелюбно, без претензий и упреков.
«Мудрость в наших душах. Некоторым нужно переселить ее в сердце, чтобы мыслить добрее», — неизвестно, как далеко завели бы ее мысли, если бы Рита не поймала на себе взгляд Ивана. Кажется, он читает
