Наверное, я ляпнула лишнее и прикусила язык. Потом опять завела свою песенку:
— Я ничего не знаю... Уберите нож... Вы же видите, я отвечаю на все ваши вопросы.
— Говорите про того, другого.
— Про Реда? Он приводил меня сюда и грозил пистолетом. Он тоже думает, что я работаю на вас.
— Почему он лежал на полу?
— Это Леопольд его вырубил... А до этого я стукнула его как следует. А до этого мы с ним ездили к предсказательнице будущего, и она...
Барон выругался: я окончательно перестала ему нравиться.
— Эта дамочка кого угодно доведет до сумасшедшего дома. Где вы ее только откопали? — простонал шеф.
Питер пробормотал:
— С ней надо быть начеку. Дура, а бьет больно.
Рауль выражался без эмоций:
— Хуже всего то, что Мэвис влезла в наши дела. И тем самым она путает карты. Мэвис опасна.
— Да... Ты прав...
Барон что-то обдумывал. Он рассеянно повторил:
— Ты, несомненно, прав. Хотя началась эта свистопляска не с этой красотки, а с другой дурочки... с Джоузи...
— Ага, значит, вы признаете, что знали Джоузи Мейборд!
— Знал? — Барон затрясся от смеха, его толстые щеки заколебались.
Гангстеры потеряли ко мне всяческий интерес. Питер держал меня в дальнем конце комнаты, а Рауль и Барон что-то втихаря обсуждали.
Я прислушалась, но слова, которые долетали ко мне, были вполне невинны: «воздух», «вода»...
Я все еще хорохорилась. Из своего угла я продолжала нести галиматью о том, что меня сию секунду придут и спасут. На самом деле я понимала, что дела плохи. Джонни понятия не имеет, где я. Леопольд тоже.
Вдруг Барон сказал довольно громко:
— Решено: вода. Когда полиция выловит труп, то подумает, что это убийство или самоубийство на любовной почве. На карнавале кипят страсти... Красотка утопилась... Или ее убила соперница из ревности... Что-то в этом роде.
Внезапно я поняла, что он говорит обо мне! Это мой труп найдет полиция. А так как я в карнавальном костюме, без документов, то...
— Эй, вы, бандюги! Я не собираюсь купаться! У меня нет с собой купальника.
— Это нам не помешает, — скривился Питер. — Мы будем купаться в темноте.
— Я знаю, как вывести Мэвис наружу, не вызывая подозрений, — жестко сказал Рауль. — Карнавал — удобная штука.
Барон посмотрел на нас, и его рожа разъехалась в обе стороны, обнажив гнилые зубы. Это была улыбка самой смерти.
Придумка Рауля была гениальна, как все простое. Они разыграли свадьбу с невестой, которую тащат под венец, как на аркане. Милая карнавальная шутка.
Все приняли спектакль за чистую монету. Нам свистели, улюлюкали. Кто-то услужливо открыл дверцы машины, а одна хохочущая особа засунула мне в декольте цветы.
Рауль был одет священником. Капюшон скрывал его лицо.
Питер был шутом. Его колпак с бубенцами отзванивал последние минуты моей жизни.
Невестой, естественно, была я. Мне заклеили рот липкой лентой, связали руки. Шут тащил невесту в машину, чтобы ехать к жениху.
Народ веселился, а из моих глаз текли слезы. Невеста плачет? Потрясающе! Все были довольны.
Рауль вел машину. Питер держал меня на заднем сиденье.
Кажется, мы выехали за город. Дорога стала уже, машина пошла медленнее, а я вспоминала все, что произошло со мной в последние сорок восемь часов, и искала хотя бы маленькую зацепку — надежду на спасение.
Ее не было.
Монотонность пути навевала скорбные мысли. «Ты многое испытала, Мэвис, — говорила я сама себе, — у тебя была яркая жизнь. Ты умрешь не от болезни, не под колесами автомобиля, не от укуса собаки... Ты умрешь, как настоящий детектив, — на посту. Стоит ли бояться смерти?»
Я уговаривала себя, но внутри у меня все дрожало.
Смеркалось. Деревья плотнее сжимали дорогу.
Мы приехали. Рауль завернул на поляну и заглушил мотор.
Меня пинком выпихнули на траву. Питер хотел ударить еще, но Рауль остановил его. Он сорвал клейкую ленту с моих губ.
— Пусть кричит, сколько хочет. Здесь никого нет в радиусе нескольких миль. Кричи, Мэвис, зови на помощь, плачь... Все разрешаю!
— Я не люблю шума, — опять скривился Питер. — Зачем ты это сделал?
— Ладно...
Рауль осмотрелся. Затем сбросил костюм священника. Питер снял свой дурацкий колпак.
Я попробовала звать на помощь, но Питер ударил меня наотмашь, и крик захлебнулся.
— Если ты еще раз крикнешь, я убью тебя прямо сейчас, — Питер опять вытащил свой нож.
— Не дури, — сказал ему Рауль. — Нам велено утопить.
— Как мне хочется всадить в нее нож!
Он помахал передо мной блестящим лезвием.
— За операцию отвечаю я, а не ты, — прикрикнул Рауль. — Тащи девку к реке.
— Вправо или влево? — спросил Питер, разглядывая в сумерках тропинку.
— Кажется, вправо, — ответил Рауль. — Подожди, я достану из машины фонарь.
Питер смотрел на меня, как на вещь. Убийца был спокоен, это была привычная работа. У него напрочь отсутствовало воображение, поэтому его не мучило ни раскаянье, ни страх наказания. Питер просто-напросто прикидывал, как бы покончить с делом побыстрее и без лишних хлопот.
— Может, все-таки пристукнем ее здесь, а потом бросим в реку?
— Нет, не надо! — закричала я. — Вам тяжело будет меня нести. Я всегда пренебрегала диетой. Я дойду своими ногами.
— Заткнись, — Питер выдвинул нижнюю челюсть вперед.
— Река недалеко, — сказал Рауль. — Шумит?
Питер вздохнул:
— Шумит. Ну идем...
Рауль шел первым, светя себе под ноги. Питер тянул меня за веревку.
Я не плакала. Почему-то подумала: вот как получается — я закончу свои дни в Миссисипи, в крупнейшей реке мира. Я ни разу не видела ее. Увижу и умру.
Место было безлюдное, это я сразу поняла. Людей здесь нет и неоткуда им взяться.
— Стоп. Вот берег, — Рауль остановился и взмахнул рукой.
— Очень хорошо, — буркнул Питер и потащил веревку на себя.
Я сопротивлялась изо всех сил. Упиралась каблуками, цеплялась за ветки кустарника.
Питер сопел и, как паук, подтягивал меня все ближе и ближе. На левую руку он наматывал веревку, правой сжимал нож. Что-то резануло меня по глазам — это Рауль неожиданно направил на меня свет фонаря. Я ослепла.
— А!..
Я упала, поднялась. Питер был в двух шагах, он замахнулся!.. Я уловила его силуэт с поднятой рукой...
И вдруг, как гром среди ясного неба, раздался жуткий крик, хохот, вой.
Питер дернулся, веревка размоталась, и я сиганула с тропинки в кусты.
Какое-то чудище лесное выло, хохотало и ухало.
Я приподняла голову и увидела светящийся череп и кости. Все это двигалось прямо на меня. Я завизжала, как резаная.
Позади были убийцы, впереди — чудовище, мертвяк, монстр. Куда деваться девушке?!
Я покатилась по земле, ощупывая траву в надежде отыскать яму или хотя бы ложбинку. Но напрасно.
Я снова приподняла голову и увидела, что Питер бросился на скелет с ножом, а Рауль помчался к реке.
Я ничего не соображала. Нечеловеческие крики сломили что-то во мне, а два выстрела добили окончательно. Кажется, я орала. И... Все.
Когда я очнулась, было тихо. Я лежала и боялась пошевелиться. Так прошло минут десять.
Потихоньку я стала отползать к реке и искать тропинку.
— Мэвис, где вы? Идите ко мне!
Кто это зовет? Голос знакомый, но чей? В голове у меня все перемешалось.
— Мэвис, вы живы? Это я, Ред Жордан.
— Ред? Откуда вы? Из багажника? С неба? Из-под земли?
— Подождите, сейчас я сниму эти тряпки, и мы поговорим.
В полутьме я увидела разоблачающегося человека.
— Ред, здесь убийцы: Питер и Рауль из банды Барона. И еще здесь... очень страшный некто...
Ред рассмеялся так беззаботно и весело, что и у меня на душе полегчало.
— Страшный — это я. У меня был карнавальный костюм скелета... Ну и пришлось завыть, чтобы напугать эту шайку. Смотрите, — Ред показал мне черное одеяние, на котором светились нарисованные череп и кости.
— Спасибо, Ред. Как хорошо, что вы надели костюм покойника, а не Кота в сапогах или херувима. Меня вы напугали, уж точно. И спасли.
— Не знаю, почему, но я действительно вас спас, — голос Реда стал прохладным. — Значит, вы снова будете бить меня по голове — привычки у вас остались те же. Не так ли?
— Ред, я постараюсь смягчить все свои удары, памятуя сегодняшний вечер. Но где Питер? Он хотел прирезать меня.
Я вспомнила его руку с ножом, занесенную для удара, и содрогнулась.
— Мне пришлось выстрелить в него, — сухо сказал Ред.
— Я слышала выстрелы...
— Питер бросился на меня с ножом и получил свое.
— Вы ранили его?
— Убил.
Мы замолчали. Шумела река, ветерок играл ветвями кустов, но больше не доносилось ни звука. Я пришла в себя, со мною был защитник и спаситель, а мысли завершить свой жизненный путь в реке остались в прошлом. Но...
— Где Рауль?
— Это тот, второй, который был за рулем машины? Завидя скелет, он, как заяц, бросился к реке. Потом я слышал всплеск. Наверное, Рауль прыгнул в Миссисипи и уплыл. Здесь сильное течение. Либо Рауль утонул, либо уже подплывает к набережной города — если он хороший пловец.
