— Так вот, зомби будем мы с вами. Два утопленника стучатся в дом, где их утопили.
— Гениально!
Ред постучал. Он стучал медленно: бам, бам, бам...
— Кто это? — спросили за дверью грубо.
Ред не ответил.
Дверь приоткрылась. Ред потянул ее на себя и, пошатываясь, вошел в дом. Я двинулась следом.
В коридоре мы остановились и замерли. Небритый Ред, волосы которого прилипли ко лбу, как водоросли, производил жуткое впечатление. Я выпучила глаза и раздула щеки.
Тот подонок, что служил Барону, а теперь переметнулся к Винсетти, грохнулся на колени. У него был спазм горла. Мерзавец захрипел:
— Это не я! Я только положил плиту. Так приказал Винсетти. Вы не убьете меня... Вас нет, вы умерли...
— Да, мы умерли, — низким голосом повторил Ред.
У бандита закатились глаза, он потерял сознание. Мы переступили через него и пошли дальше. Да, я забыла сказать, что Ред достал пистолет из кобуры этого труса.
Мы тихонько прошли ту комнату, где стояла жаровня и где никого не оказалось. Один уголек выпал из жаровни и валялся на полу. Я подобрала его и разрисовала лицо Реда черными полосами. Подняла кверху большой палец — во!
Подойдя к кухне, мы заглянули в нее. Леопольд и миссис Кватро сидели за столом и мирно беседовали. Убийцы не ожидали к обеду своих мертвецов.
— Ну, кто там приходил! — крикнул Леопольд, не оборачиваясь. — И зачем?
— За вами.
Мы стояли посреди кухни — мокрые зеленые покойники, покачивающиеся из стороны в сторону, приподнимающие и опускающие плечи — медленно, как в воде.
Миссис Кватро издала нечеловеческий крик и упала прямо на ту самую плиту, закрывающую подвал, в котором мы провели столько времени. Ее висок пришелся на край плиты, я даже уловила какой-то хруст...
Леопольд приподнялся и стоял в полусогнутом состоянии секунд десять. Наверное, он так и не понял, как мы, утопленные им в подвале, оказались здесь, на кухне.
Гангстер потянулся за пистолетом. Но Ред был начеку. Он перестал изображать зомби и сказал:
— Я ведь обещал накормить тебя свинцом, Леопольд.
Ред опередил Леопольда на мгновение. Четыре пули вошли в бандита, который стал просто чучелом и упал, как чучело — набок, нелепо задрав ноги.
— Сейчас появится Джейн, — сказала я. — Не везет ей, бедняге, с любовниками: мрут, как мухи.
— Леопольд, кто стрелял? С тобой ничего не случилось?
Она влетела в кухню, увидела Реда с черными полосами на лице, ойкнула, заверещала и бросилась назад.
И тут ее поджидала моя рука! Вытянутая вперед ладонь, сомкнутые прямые пальцы, великолепный удар в солнечное сплетение!
— Поберегись!
Джейн сломалась надвое, воздух вышел из ее легких, язык выпал изо рта. Люблю я Джейн, когда она похожа на рыбу, выброшенную на берег!
— Ау, Джейн! Это я, твоя подружка!
Я второй раз ударила ее под ложечку. Джейн покатилась по полу. Она уже не напоминала мне рыбу. Она была уже зеленая, как лягушка, лишенная человеческого обаяния. Пнуть ее ногой, что ли?
— Остановитесь, Мэвис! Вы убьете ее. Давайте посмотрим, как там миссис Кватро.
Прорицательница лежала на боку. Мы перевернули тело. На виске был заметен след от удара. Роковой.
— А мы ведь и пальцем не коснулись, — сказал Ред.
— Интересно, почему она не смогла предвидеть свое собственное будущее... свою смерть?
— А она ведь не старая, Мэвис.
— Да, я заметила это еще вчера.
— Магистр вуду... куколки... угли...
— Забудем о ней. Вы хотели позвонить Диксону?
— Как хорошо, что вы мне напомнили. Здесь есть телефон?
— Поищите в спальне.
— Сейчас сдам дела и возьму отпуск недели на две.
Он переминался с ноги на ногу, но никуда не уходил.
— Знаете, Ред, я так устала во время карнавала. Кажется, он кончается? После вашего звонка я позвоню Джонни и скажу, чтобы он продлил мой отпуск на недельку. Только это будет настоящий отпуск, с танцами, прогулками...
— Купанием...
— Только не это! Я ненавижу купания!
Ред подошел и обнял меня.
— Мэвис, можно я проведу вас по Новому Орлеану, по его паркам, пляжам, аллеям?..
— Ресторанам, барам... Вам надо сначала позвонить. Ред.
— Убегаю...
Раздался стон: Джейн оправилась после моих ударов, уселась на стул и, вытаращив глаза, смотрела, как мы с Редом флиртуем. Какая все-таки она неделикатная и бестактная.
— Мэвис, вы тут разберетесь с Джейн без меня?
— Не сомневайтесь. Ред. Звоните спокойно.
— Я скоро появлюсь.
И не уходил. Теперь он гладил мои руки...
— Ред, у вас будут неприятности по службе.
— Это неважно. Э, черт! Диксон все-таки ждет моего звонка!
Я видела, как ему мучительно трудно оторваться от меня. Но он все же вышел.
Его шаги стихли.
Я повернулась к рыжей.
— Итак, мой котеночек, сейчас ты увидишь лучший номер Мэвис Зейдлиц. Он называется «Полет в невесомости».
Прежде чем Джейн хоть что-нибудь сообразила, я схватила ее за руки, дернула на себя, крутанула...
Летела она очень красиво.
