На радостях я с такой силой втянула в себя колу, что подавилась и закашлялась. Миха перегнулся через столик и так мощно шмякнул меня по спине, что я чуть не распласталась по столу. И аж задохнулась от счастья: он спас мне жизнь! Шесть — ноль!!!!
Подсчет очков был прерван пришедшей эсэмэской — первой после того, как я в аэропорту включила айфон.
«Из-за задержки рейсов пресс-конференция перенесена и состоится в 19.00», — написал помощник режиссера нашей съемочной группы. Ага, значит, я пока еще ничего не пропустила!
А потом в кафе появилась Танюсик. Подруга процокала каблучками к нашему столику, чмокнулась с Михой — но я не сердилась: пусть себе, уж теперь-то ясно, с кем он, наш Главный Холмс!
— А где Сашуля? Ты же пообещал, что мы тут с ней встретимся. — Танюсик беспокойно оглядывалась, в упор меня не замечая. Не дождавшись ответа, она забегала по залу, заглядывая под кресла и обходя кадки с фикусами.
— Я сообщил народу, что ты будешь в аэропорту инкогнито, — хихикнул Смыш.
Быть мне богатой! От души повеселившись, я сползла со стула и двинулась навстречу подруге. Однако она сердито отмахнулась:
— Девочка, ну что ты все время под ногами путаешься? Не мешай!
Понадобилось два человека и целых десять минут, чтобы она поверила, что я — это я.
— Откуда такой шикарный заяц? — был первый вопрос после того, как мы покончили с охами и ахами.
— От нового знакомого, — коротко бросила я. — Вылитый Леха!
— Да, похож, — кивнула Танюсик, разглядывая Бамси.
— Да не заяц, а новый знакомый вылитый Леха!
— Да ну! — потрясенно произнесла подруга. — А что с носом?
— У кого — у меня, у зайца или у нового знакомого?
Наговориться с подругой было невозможно. Такое впечатление, что мы не виделись долгие месяцы! Вот что значит настоящая дружба!
Чтобы не мешать нам, тактичный Холмс отодвинулся и заткнул уши наушниками, так что мы с Танюсиком наконец-то смогли наверстать упущенное.
— А нам в Сингапуре сказали, что ты заболела ветрянкой! — затараторила Танюсик. — Я так расстроилась, так расстроилась! Чуть на вылет не опоздала! А ты, оказывается, инкогнито! Кстати, что это такое? Вроде знала это слово, а потом забыла.
— Инкогнито — значит тайком.
— А-а-а! — глубокомысленно заметила Танюсик и снова затрещала: — Но зачем? Зачем тебе этот дурацкий парик? И очки? И веснушки? И что стало с твоим милым носиком? Или это… из-за ветрянки?! — и Танюсик испуганно отшатнулась.
— Конспирация, — заговорщически прошептала я. — Провожу важное расследование. Но пока все в тайне, вот и пришлось всем впарить про ветрянку.
— А… Ну вот, опять тебе везет! — вконец расстроилась Танюсик. — У тебя жизнь бьет ключом, а у меня монотонные серые будни.
— Какие будни! Мы всего несколько часов в самолете!
— Да? И за эти несколько часов у тебя и заяц, и новый парень, и бизнес-класс… И расследование! А у меня только спящий Брык и книга. Ну, та, что нам на каникулы задали.
— Что, ТАК скучно? — поразилась я.
— Ага. — Танюсик понурилась. — Вот и сейчас, где Сеня, как ты думаешь?
— Ну, не знаю…
— Дрыхнет в самолете! Даже растолкать его не смогла.
— Зато у тебя естественная красота и никаких забот! — попыталась утешить я.
— Меняемся? — предложила Танюсик.
— У нас размеры разные. К тому же домашку по литре я уже сделала, — увильнула я.
— Вот-вот! И я о том же, — снова пригорюнилась Танюсик. — А что у тебя с этим парнем? Ну, который двойник Лехи?
И вот тут я и выложила подруге главную новость, которую приберегла на закуску.
Казалось, Танюсика хватит удар. От волнения она начала нервно передвигать стаканы и отпивать из всех подряд.
— Ой, не могу! Ой, сейчас умру! Он попросил тебя стать его девушкой?!
— Ну да! — Я не стала рассказывать, что наш союз был фиктивным и что мы уже расстались.
— Так не бывает! — Потрясенная Танюсик одним махом допила и свою колу, и мою, и Смышеву. — Вернее, бывает, но только в кино.
— Вся наша жизнь — кино! А мы — актеры, — глубокомысленно заметила я, перефразируя Шекспира и наслаждаясь Танюсиковым замешательством.
Это был еще один час моего триумфа. И я опять, словно Настенька из любимого фильма «Морозко», которую бросили, бедняжечку, одну в морозном лесу, вернулась домой с богатыми подарками. Правда, у меня был не морозный лес, а раскаленные тропики, зато подарки — даже круче!
— Вот теперь бедный Смыш потерпел полное и окончательное фиаско! — подвела итог Танюсик. — Куда ему против двух Лех.
Фиаско? Я с изумлением посмотрела на подругу. Слово было совсем не из ее обихода!
— У меня сосед у иллюминатора — литературный критик, — потупилась Танюсик, краснея. — Ну и я попросила его пересказать книгу, которую нам задали… Кратенько так, чтобы мне не сильно напрягаться. А он такими непонятными словами рассказывает, что лучше бы я книжку прочитала!
— А как Сеня к критику отнесся?
— Никак. Спал всю дорогу. — Подруга сердито поджала губы и быстро перевела стрелки: — Ну ты и зажгла с Лехой-Два!
— А знаешь, как он ко мне цепляется! С Михой не дает общаться, погулять не пускает… — Я решила объединить двух парней в одного и приписать Лехе-Два все пороки Сороконожки.
— Не пускает тебя погулять? Такую?! Непонятно… Может, он репетирует роль Отелло? Ой, мне надо срочно выпить… — Танюсик заскребла по карманам наманикюренными ногтями, и я протянула ей найденную в самолете двадцатку:
— Купи коктейль и ни в чем себе не отказывай!
— Обалдеть… — Танюсиковы глаза стали в два раза больше. — Откуда? Неужели тоже он?!
— А то! — самодовольно сообщила я.
Танюсик была сражена — окончательно и бесповоротно. В порыве великодушия я даже не стала объявлять ей о своем выигрыше в нашем «Смышевом» споре.
Танюсик процокала к стойке, и некоторое время я с большим интересом наблюдала, как она объясняется с барменом по поводу коктейля. Знания моей подруги в области языков довольно приблизительные, наверное, поэтому и коктейль у нее получился весьма странным, и когда Танюсик нарисовалась рядом, держась двумя руками за стакан, в нем пенилось что-то фиолетовое. Интересно, что там намешали? Кровь кальмара с гелем для душа?
Усевшись, Танюсик нашла губами трубочку и начала наполняться этой смесью. А я посадила Бамси на столик и стала его кормить. Морковки у меня, конечно, не было, но непривередливому зайцу сгодились и чипсы, и кола, и шоколад.
А потом я решила добить сдачу и, собрав пожелания, направилась к стойке. Вскоре на моем подносе громоздилась груда салата и булочек, и я уже собралась в обратный путь, как вдруг сзади на меня что-то навалилось и знакомый голос произнес:
— Тысяча извинений!
Это была Липучка. С подносом в руках она балансировала на высоких каблуках, периодически спотыкаясь и падая на стоящих в очереди. Меня она, похоже, не узнала: ее взгляд равнодушно скользнул по моему лицу.
Но запах — ЗАПАХ БЫЛ ВСЕ ТОТ ЖЕ!
Я с такой скоростью помчалась к нашему столику, что салаты едва не выпрыгнули из тарелок.
— Она тут! Вы видели? Липучка! — выдохнула я, бухнув поднос на столик.
— Мы заметили, — кивнул Смыш. — Вот и хорошо! На ловца и зверь бежит. Значит, не надо ее больше выслеживать.
За столиком было уже трое — к компании присоединился Сеня, а рядом с Бамси пристроился прибор юного орнитолога.
— Прекрасно выглядишь! — развеселился при виде меня наш четвертый друг.
— А ты сам меня узнал или тебе сказали?
— Сказали. Сам бы ни за что не угадал, что это ты! Чесслово!
Поедая салаты и синхронно поворачивая головы, мы посмотрели, как Липучка, едва не уронив поднос, добралась-таки до столика. Руки ее тут же заработали, быстро перемещая содержимое подноса.
— Неустойчивая тетка, — заметил Сеня. Они с Танюсиком ели из одной тарелки. — А что с ней такое?
— Миллион похитила, — сообщила я.
— Вот это да! — восхитился Сеня.
— Ну, может, не похитила, а нашла, — поправила Танюсик, угощая Бамси помидоркой черри.
— Везет же некоторым, — скривился Сеня. — Еще какие новости? — спросил он немного погодя, после того как опустошил Танюсикову тарелку и принялся помогать Михе.
— Вот, — сказал Смыш и с торжествующим видом выложил на стол пистолет.
Сеня замер с выпученными глазами. А потом отбросил вилку и схватил «беретту».
— Что? Откуда? — Он аж затрясся, разглядывая опасную вещицу. — А патроны?
— Полный боекомплект, — и Миха важно похлопал себя по нагрудному карману. Надо же! А я даже и не сообразила спросить! — Мы с Саней нашли в самолете.
— Чей? — Сеня погладил дуло, потом заглянул в него.
— Пока не ясно, — пожал плечами Миха.
— Там еще деньги были. Двадцатка, — сообщила я. — Надо было, конечно, провести расследование…
