полицейские приехали.
— Около бассейна собрались все домочадцы? — уточнила я.
— Дайте вспомнить… Вроде бы да, все… А, нет, не все. Вальки там не было. Она, кажется, подошла уже позднее, когда полиция приехала.
Владислав Безрассчетнов посмотрел на меня:
— Вы обо всем меня спросили, Татьяна Александровна?
— А вы все мне рассказали, Владислав Максимович? — в свою очередь, спросила я.
Мужчина бросил на меня удивленный взгляд:
— Ну да. Конечно, все. Впрочем, если у вас имеются ко мне еще какие-нибудь вопросы, то спрашивайте, я готов ответить. Хотя… я ведь вам все сказал, что гибель друга для меня — очень большая потеря. Поэтому я просто не понимаю, чем я еще могу быть полезен для вас, для вашего расследования.
— Я приняла к сведению ваши заверения, Владислав Максимович, в том, что вы меньше других заинтересованы в убийстве Константина Пантелеймонова. Но речь сейчас не об этом, — сказала я.
— Не об этом? А о чем же тогда? — спросил Безрассчетнов.
— А о том, что буквально за несколько часов до того, как было совершено убийство вашего друга, он домогался вашей невесты, Екатерины Белоголовцевой. Вам это обстоятельство было известно?
Владислав не сразу нашел что ответить.
— Простите, а вам откуда это стало известно? — наконец спросил мужчина.
— Из материалов уголовного дела. Там зафиксированы официальные показания Екатерины Белоголовцевой, — ответила я.
Владислав насмешливо улыбнулся:
— Ага, значит, Катька официально заявила… Ну-ну. Домогались ее, как же. Надо же такое придумать!
— Так вы, значит, считаете, что Екатерина оговорила Константина Пантелеймонова? Так?
— Ох, ну что вы цепляетесь к словам! Ну, возможно, было между ними что-то такое… Может быть, Костян намекнул Катьке, что хотел бы с ней поближе познакомиться. Как-то пытался подкатить, подбить клинья, что ли. Так, кажется, называются все эти действия. А Катька раздула из этого случая всемирный пожар. Как же, покушались на ее честь и достоинство!
— Так значит, получается, что вы были в курсе того, что произошло тогда в кабинете между Константином и Екатериной? — спросила я.
— Да ничего такого страшного в кабинете тогда не произошло. Я же только что сказал, что Катька распсиховалась на ровном месте. Решила выдать себя за скромную и непорочную. А сама… Ну ладно, вы спросили, знал ли я об этом? Да, знал. Потому что еще раньше Костян обратился ко мне с просьбой…
Владислав задумался, как будто бы подбирал нужные слова.
— Он попросил меня… познакомить его с Катькой, — сказал Безрассчетнов.
— А вы согласились выступить в роли сутенера, так?
— Да вы что? Каким еще сутенером? У меня, по-вашему, публичный дом, что ли? — обиженно воскликнул Владислав.
— Сводничество имеет свое название. И слова «сутенер», «сутенерство» как раз отражают суть того, что вы предприняли по отношению к Екатерине.
— Да ладно вам! Что такого особенного я совершил? Константину понравилась Катька. Мне ничего не стоило уступить ее Косте. Как другу, по-дружески, значит. Но как я мог прямо об этом сказать Катьке? Нужно же было соблюсти все приличия, тьфу — условности.
— То есть такое уже происходило. Не раз. Я правильно вас поняла?
— В смысле?
— Ну что, когда у вашего лучшего друга возникал интерес к вашей очередной девушке, то вы безо всякого уступали ее Константину Пантелеймонову, — пояснила я.
Владислав пожал плечами:
— Ну бывало. Ну и что? Что в этом такого криминального, я не понимаю? Я по гроб жизни обязан Константину, ведь он столько сделал для меня доброго, что и не перечислить. А бабы, то есть, простите, женщины, так это вообще самая малость, чем я мог отплатить ему за его добро.
— И вернуть долги?
— Что? Какие еще долги? О чем вы говорите?
Владислав резко подался вперед.
— Какие долги, спрашиваете?
Я подошла к компьютеру, включила его и вставила флешку, на которую я успела перенести данные с файлов.
Открыв нужный файл, я позвала Безрассчетнова:
— Владислав, подойдите сюда.
Безрассчетнов нехотя поднялся и подошел к компьютерному столу.
— Вот, смотрите сами, — сказала я.
Безрассчетнов приник к монитору и с минуту вглядывался в столбики цифр. Потом он вдруг отшатнулся и испуганно спросил:
— Где вы все это взяли? И что все это означает? Ничего не понимаю…
— Это ваши долговые расписки, Владислав Максимович, которые вы дали своему другу Константину Пантелеймонову. Точнее сказать, их электронные копии. Должны еще быть и бумажные их варианты. Как же так получилось, что вы не сказали о том, что были должны своему другу очень большую сумму? Запамятовали? А вот Константин ничего не забыл, он все тщательно фиксировал. Очевидно, эти долги держали вас при Пантелеймонове на короткой привязи.
— Совсем нет! Вы все неправильно понимаете!
— А как нужно понимать? Объясните, может, я и пойму.
— А понимать нужно так, что эти записи были сделаны для… ну, скажем так, для учета, что ли. И ни для меня, ни тем более для Костяна эти записки ничего не значили. Единственно, для кого они имели значение, так это для Ростислава Анатольевича.
— Ростислав Анатольевич — это управляющий Пантелеймонова? — уточнила я.
— Он самый. Он был в курсе всех дел Кости… хотя почему «был»? Он ведь жив, в отличие от Кости. Правда, таким, как он, ничего не делается. Их ни одна холера не берет. Напротив, такие всегда в шоколаде. Вот и Анатольевич: и деньгами Костиными заведует, и его женой. Пардон, теперь — вдовой. А что касается меня, то Анатольевич меня просто на дух не выносит. Вот и докапывается, где только может. Да, вполне возможно, что мои долги Анатольевич аккуратненько так себе в тетрадочку записывает. У таких ведь ни одна копеечка не останется без учета. А вот Костя давал мне бабки просто так. Как друг, как товарищ. Да… такие вот дела.
— Вы вот, Владислав, только что сказали, точнее намекнули, на связь управляющего с женой Константина Пантелеймонова, Маргаритой. Откуда у вас эти сведения? — спросила я.
— Ну… как вам сказать, Татьяна Александровна. Конечно, свечку, как говорится, я не держал, но… по некоторым косвенным данным… Ну я же не дурак, в конце-то концов. Не раз и не два видел, какие он взгляды бросал на Ритку, как, короче, пытался ее обаять. Ну вот и сделал соответствующие выводы.
— Понятно. Так где же все-таки могут быть бумажные варианты расписок ваших долгов? — Я снова вернулась в прежней теме.
— Да кто ж это знает? — со вздохом произнес Безрассчетнов. — Одно могу точно сказать: не у Кости. Он никогда не был крохобором и никогда не требовал от меня письменных расписок. Такие вот дела. Поспрашивайте у Анатольевича. У него наверняка они
