Первым пришёл в себя Председатель.
— Братья и сестры! Не слушайте их! Не обращайте на них внимания!!! — завопил он что было мочи и, повернувшись к мальчику попытался завершить жертвоприношение, но Олег вырвался из рук мучителя, кинулся навстречу освободителям и повис на шее у Орлова, крепко обхватив милиционера руками и ногами, как утопающий хватается за соломинку. Потеряв равновесие, Орлов упал, ударился головой и на минуту потерял сознание.
* * *
Очнувшись, Михаил Петрович первым делом освободился из цепких объятий мальчугана и поглядел по сторонам. Вокруг ревущая толпа напирала на вставших цепью милиционеров. Один из них, сержант Шнурко, обернулся и спросил: «Товарищ капитан, а стрелять-то можно? Или хоть убегать? Убьют ведь нас!»
Орлов выхватил пистолет и выстрелил, целясь в потолок. Это был условный знак.
Вслед за ним и остальные милиционеры тоже сделали предупредительные выстрелы кто куда. В ответ с улицы раздались короткие автоматные очереди.
«ПРЕКРАТИТЬ СОПРОТИВЛЕНИЕ!!! ВЫ ОКРУЖЕНЫ!!!» — хриплым голосом прокричал мегафон откуда-то снаружи ангара. Орлов узнал голос Ниночки Кругловой.
И одновременно с криком внутрь ворвались три десятка ОМОНовцев и бросились на помощь своим товарищам.
Конечно, кондукторов было много больше, однако профессиональная подготовка милиционеров брала своё : ОМОНовцы валили сопротивляющихся сектантов на пол, связывали им руки траурными лентами. На особо буйных надевали по три-четыре покрышки и откатывали в угол. Бились в истерике молоденькие голые кондукторши, которых в пылу задержания приковали наручниками к рукам покойного Сикуляра. В неверном свете горящих шин казалось, что покойник размахивает руками, дирижируя каким-то сатанинским оркестром пляски без песни.
Внезапно в ангаре раздался дикий вопль.
— Стоять всем!!! Я убью эту старую клячу!!!
Это кричал Председатель. Дерущиеся оцепенели, однако в точности выполнить приказание не смогли. Кое-кто почёсывался, кто-то потирал ушибленные в драке места, кто-то нервно затягивался в кулак сигаретой.
Председатель стоял в самом центре гаража, держа за отложной ворот пальто худенькую старушку-кондукторшу. Орлов сразу узнал бывшую школьную учительницу Старобабина.
Приставив к горлу пожилой женщины острый наконечник лыжной палки, Главный Иерарх Секты закричал:
— Товарищи! Быстро пропускаем меня к выходу, не дожидаемся смерти старухи!
Толпа — и милиционеры, и сектанты — расступилась, следуя многолетней привычке беспрекословно подчиняться громким официальным приказам. Тем временем Председатель уже пятился к двери, таща за собой заложницу и прикрываясь ей как щитом…
Троллейбус маршрута № 5, тот самый, в котором месяц назад был убит кондуктор Старобабин, с бешеной скоростью мчался по вечернему Горноуральску. Несмотря на поздний час, движение в центре города было довольно-таки оживлённым, однако, все автомобили шарахались от троллейбуса, прижимаясь к обочинам.
Салон троллейбуса был пуст. Водитель не объявлял остановок и не останавливался.
Одной рукой он держал руль, а другой — насмерть перепуганную старую женщину. За троллейбусом, оставив далеко позади безнадёжно отставший автобус с ОМОНом, ехал милицейский «коробок» с включёнными мигалкой, сиреной, фарами и громкоговорителем.
— Стреляйте, Михаил Петрович! Уйдет же, гад! Стреляй же, гад! — кричал водитель, сержант Телегин, выжимая из своего УАЗика последний бензин.
— Да щас, погоди ты! — сердито буркнул Орлов и попытался высунуться из окна. Однако, поскольку милиционер был в шапке и форменной зимней куртке, он застрял в узком окне, а рука с пистолетом осталась внутри машины.
Пришлось остановиться. Водитель вышел из машины, подошёл к беспомощно торчавшему из окна Орлову и, уперевшись руками ему в голову, затолкнул капитана милиции обратно в УАЗик. После этого погоня возобновилась, однако троллейбус уже успел отъехать довольно далеко.
— Стреляйте по проводам, Михаил Петрович! — крикнул Телегин. — Стреляйте, у меня бензин кончается!
Расстреляв всю обойму своего табельного ПМ, Орлов так и не сумел попасть в контактный провод. В который раз некультурно выругавшись, водитель до самого пола утопил педаль газа и сделал, казалось бы, невозможное — догнал троллейбус. Однако, прижать его к обочине никак не удавалось: едва УАЗик пытался обогнать троллейбус, тот резко вилял влево и выталкивал милицейскую машину на встречную полосу.
— Прыгайте на него, Михаил Петрович! Уйдет же! — истерично кричал водитель.
Внезапно двигатель милицейской машины заглох.
— Ну, всё! — снова выругался Телегин. — Теперь точно уйдет!
И старый водитель заплакал, уронив лицо на руль.
Однако, отчаиваться было рано. Троллейбус-беглец отъехал не более чем на полквартала: Председатель, видимо, увлёкшись гонкой, не справился с управлением. Ведомый им троллейбус врезался в огромную витрину ювелирного магазина «Гранит» и замер.
Капитан Орлов, не веря своей удаче, помотал головой, словно стараясь стряхнуть наваждение, но стряхнул только шапку с милицейской кокардой.
В следующую секунду Михаил Петрович уже выскочил из УАЗика и бросился к месту аварии.
Возле витрины начала собираться толпа любопытных прохожих.
Председатель тем временем выбрался из троллейбуса и, прихрамывая, бежал по улице. Старуху-заложницу он по прежнему тащил за собой.
— Держите преступника! — зычно крикнул Орлов зевакам.
Председатель обернулся и тоже хрипло прокричал:
— Бейте мента!..
Но никто из граждан не пришёл на помощь ни тому, ни другому. Прохожие, равнодушно взглянув на участников погони, принялись копошиться в разбитой витрине ювелирного магазина. Борьба Добра со Злом никого не интересовала…
* * *
— Отпусти старуху, иначе я её убью! То есть, я тебя убью! — крикнул Орлов Председателю, однако тот, казалось, не слышал обращённого к нему приказа. Преступник лишь побежал ещё быстрее, затем свернул в какой-то двор.
«А, в кошки-мышки вздумал со мной играть?! Ладно!» — усмехнулся про себя Михаил Петрович. Бегать Орлов любил и умел, и сейчас удовлетворённо смотрел на приближающуюся спину убегающего убийцы.
«В идеале, надо бы обогнать гада и встретить его лицом к лицу, как и полагается капитану милиции встречать преступника! — равномерно перебирая ногами, размышлял Михаил Петрович. — Хотя, наверное, это уже пижонство…»
Никогда ещё капитан Орлов не был так близко к званию майора. Он уже предвкушал приятный арест, когда из рации, висевшей у него на боку, внезапно раздался сердитый голос полковника Стригуна:
— Орлов! Какого черта! Где вы?! У нас построение. Вы единственный кого нет!
— Я преследую опасного преступника, товарищ полковник… — начал было оправдываться капитан.
— Отставить! Немедленно в райотдел!
Орлов остановился в замешательстве. Затем, после секундного колебания, отключил рацию и продолжил погоню.
* * *
Преступник с заложницей тем временем забежали в подъезд шестнадцатиэтажного дома. Орлов вбежал следом и услышал шум поднимающегося лифта. Милиционер принялся яростно давить на кнопку вызова. Спустя пару минут лифт приехал, дверцы открылись, однако капитан не решился сразу войти. Сперва он внимательно осмотрел кабину, ожидая какой-нибудь ловушки со стороны преступника. Так оно и было: по полу растеклась огромная зловонная лужа.
«Вот ведь тварь!» — в бессильной ярости подумал Орлов и, стиснув зубы, начал бегом подниматься по лестнице.
Когда Михаил Петрович, тяжело дыша и шатаясь от усталости, выбрался на крышу, Председатель стоял на краю крыши один, без заложницы. Подойдя чуть ближе, Орлов увидел, что за край парапета держатся две худенькие руки… Наступив правой ногой, обутой в лыжный ботинок, на худенькие пальцы висящей жертвы, злодей нагло ухмылялся в лицо капитану милиции.
— Вертолёт мне сюда, немедленно!!! — заорал преступник. — А не то Людмила Ивановна умрёт! Правда, Людмила Ивановна? — спросил он, наклонясь вниз.
— Правда!.. — донёсся сдавленный старушечий голос. — Пожалуйста, если вас не затруднит, сделайте всё, что он просит!..
Глядя на посиневшие пальцы заложницы, судорожно цепляющиеся за край крыши, Орлов чувствовал, что сейчас самое главное — не торопиться, выиграть время. Лишь бы не спровоцировать бандита на преждевременное убийство старухи, а там будет видно…
«Вот ведь гад какой, — вне себя от ярости думал Орлов, — вот ведь подлец какой, сволочь, гадина! Откуда ты взялся такой на мою голову, урод, тварь, подонок…»
Тут ход рассуждений следователя прервал голос преступника:
— Ты что, капитан, уснул? Думаешь, я её до утра держать буду? Я ведь тоже не железный!
— Ладно, поганец! Будет тебе вертолёт, — Михаил Петрович снова включил рацию. — Товарищ полковник! Я товарищ капитан! Докладываю обстановку! Преступник на крыше дома на Тургенева, тринадцать! Вооружён лыжной палкой! Угрожает сбросить заложницу вниз! Требует вертолёт и тысячу долларов!
