– В окно выпрыгнешь, – спокойно ответила Алла.
– С пятого этажа? Подруга на минуту задумалась.
– Да, идея с домашним арестом не самая удачная, но ведь оставлять тебя дома нельзя, ты опять куда-нибудь слиняешь! Вот что, будешь ходить со мной на работу! – довольная своей сообразительностью заявила Алла.
– Еще чего! – недовольно фыркнула Рита. – Я со своей работы только что уволилась, а ты хочешь, чтобы я с тобой в твой скучный институт таскалась?! Ни за что! – отрезала она.
– Пойми, это для твоей же пользы, – сказала Алла тоном благоразумной мамаши, которая заставляет своего ребенка выпить ненавистный рыбий жир. – Даже если ты дашь самые страшные клятвы, то все равно не сможешь усидеть на месте, я тебя знаю! Посиди хотя бы пару дней дома, до тех пор, пока Павел не разберется с наездом на тебя.
– Дома посидеть согласна, только при условии, что запирать меня ты не станешь, – обиженно пробурчала Рита.
Немного поразмыслив, Алла согласилась, но пообещала, что будет звонить каждые пятнадцать минут и проверять, не обманула ли ее в очередной раз хитрая Рита. А Рита спорить не стала, заметив серьезный настрой подруги.
Сказано – сделано. Два дня она безвылазно сидела в квартире Аллы, а та просто доводила ее до исступления постоянными звонками. Когда к исходу вторых суток заточения появился Павел Кошечкин, Рита была готова его расцеловать, несмотря на довольно сердитый вид майора.
– Чем порадуешь образцово-показательную заключенную? – шутливо спросила она.
– А ничем, – пробурчал Паша, проходя на кухню.
Подруги растерянно переглянулись.
– Эта машина уже неделю числится в угоне, – продолжал Кошечкин. – В отделении лежит заявление, написанное по всем правилам, у настоящего хозяина машины железное алиби на момент совершения наезда. Он был на своем рабочем месте, и с десяток сотрудников могут это подтвердить.
Павел стал по-хозяйски накрывать стол к ужину.
А Риту бросило в жар. Взяв сигареты, она вышла на застекленный балкон и, открыв нараспашку все створки, глубоко вдыхала прохладный вечерний воздух, перемешанный с сигаретным дымом.
– Иди ужинать! – позвала подруга.
– Не хочу.
– Отставить капризы! – рявкнул Павел, и Рите пришлось вернуться на кухню, чтобы не злить майора.
Вяло поковыряв вилкой в тарелке, она извинилась и ушла в отведенную ей комнату. Паша хотел было снова начать командовать, но Алла крепко сжала его руку, давая понять, что подругу лучше сейчас не трогать.
– Не лезь ты к ней, ей сейчас и без тебя несладко. Она надеялась, что удалось задержать того, кто хотел ее сбить и выяснить, какое отношение этот человек имеет к убийству Кутепова, но опять облом вышел.
Павел хотел что-то сказать в ответ, но так и замер с открытым ртом, услышав из комнаты:
– Пашка – дурак.
Удивленно приподняв брови, он посмотрел на Аллу. Она и сама была до крайности удивлена, но решила сделать вид, что ничего не слышала. Не прошло и минуты как обидная фраза повторилась снова.
– Пашка – дура-а-ак, – нараспев и с выражением донеслось из комнаты Риты.
Павел швырнул вилку на стол и твердой походкой направился в комнату, откуда доносились оскорбительные слова.
Снова послышалось:
– Пашка – дурак, а Петя хороший! «Что это на нее нашло?» – удивленно подумала Алла. Рита, конечно, не слишком жаловала Павла, впрочем, как и он ее, но до взаимных оскорблений дело еще не доходило.
– Петро Петрович хороший, а Пашка дурак!
Майор пришел в бешенство. Распахнув дверь в комнату Риты, он набросился на нее с упреками.
Рита лежала на диване, уткнувшись носом в подушку, а на голове были наушники от плеера. Она даже не заметила, как в комнату вошли разъяренный Павел и до крайности растерянная Алла.
– Ты совсем сбрендила? – рявкнул Паша, снимая с Риты наушники.
– В чем дело? – искренне удивилась она.
– Ритуль, будь другом, скажи, пожалуйста, кто такой Петр Петрович, – ласково начала Алла, предполагая, что с ее подругой не все в порядке.
– А я почем знаю! – ответила Рита.
– Не Петр, а Петро! – рявкнул майор.
– Тем более. Никакого Петро я не знаю!
– У нее, наверное, жар, – решила Алла и тыльной стороной ладони прикоснулась ко лбу подруги.
– Это у вас коллективный жар! Прицепились с каким-то Петром! – рявкнула Рита и вновь нацепила наушники. В этот момент снова раздался звонкий голос:
– Пашка дурень, а Петруша золотой мальчик!
– Вот нахалка! – обиделся майор. – Я уже поверил, что она не имеет отношения к убийству, помочь собирался, а она обзывается, – по-детски обиделся Кошечкин.
– Дверь закрой! – приказал звенящий голосок.
– С удовольствием! – крикнул Паша и вылетел из комнаты, захлопнув дверь.
– Пашка, твою мать… – зазвенело под потолком, далее голосок выкидывал такие простонародные обороты, которых даже майор милиции не слыхивал.
– Ну, Ритка, стерва, сейчас ты получишь! – рассвирепел Кошечкин.
– Что ты собираешься делать? – бросилась к нему Алла, у которой от всего происходящего голова шла кругом.
– Загребу твою подруженьку на пятнадцать суток за оскорбление правоохранительных органов!
Кошечкин, как ураган, влетел в комнату и, стащив Риту с дивана, поволок ее к входной двери.
– Ты с ума сошел? Куда тащишь? – отбиваясь, кричала Рита.
– В ментовку! Посидишь в обезьяннике, образумишься!
– За что?
– Она еще спрашивает! – басил обозленный Паша.
В этот момент прямо над его головой раздался звонкий голос:
– Петя красивый!
– Вот видишь, это не она, Рита сейчас визжала, но ничего не говорила.
– Кто это сказал? – не менее удивленно спросила Рита, перестав отбиваться от майора.
Живописная группа застыла у входной двери. Одна нога майора уже была за порогом, причем Павел был в комнатных тапочках. Он так спешил наказать обидчицу, что забыл о том, что надо как минимум надеть ботинки, прежде чем тащить Риту в отделение милиции. Одной рукой он держался за дверь, в другой сжимал запястье девушки, которая уже перестала сопротивляться. Удивленная Рита оглядывалась по сторонам, не испытывая стеснения от того, что почти лишилась махрового халата, за пояс которого крепко держалась Алла, отбивая подругу от разъяренного Павла.
– Кто здесь? – тихо спросила хозяйка квартиры.
– Алла, чем ты нас накормила? – вдруг спросил Кошечкин.
Не поняв, к чему был задан вопрос, Алла принялась перечислять, что было приготовлено на ужин.
– Эти продукты вроде не могли вызвать коллективных галлюцинаций, – неуверенно прошептал Паша.
Оглядевшись по сторонам и никого не увидев, удивленная компания вновь услышала звонкий голос:
– Петя золото!
– Мама… – тихо прошептала Рита.
– А может, это приведение, – так же тихо прошептала Алла.
– Без паники! – скомандовал бравый майор, но на его лице отразились иные эмоции. – Сейчас разведаем обстановку.
Он захлопнул входную дверь и стал осторожно продвигаться в комнату. Послышался непонятный шорох, затем последовал громкий крик Павла, а за ним, сами не зная отчего, закричали подруги.
– Чего орете? Снимите эту дрянь с моей головы, мне кто-то в волосы вцепился! – крикнул майор.
Прекратив на минуту панику, девушки посмотрели на Павла, который крутил в разные стороны головой, притопывал ногами и выкрикивал ругательства. Подруги весело расхохотались, и было от чего. На голове у майора сидел самый настоящий попугай породы корелла. Серая тушка птички была довольно большая и упитанная, на лапе красовалось колечко, желтую голову украшал большой завитой чубчик, а на щеках был ярко-красный румянец.
– Значит, это ты Петро? – спросила Рита.
– Петро, Петруша, Петро Петрович, – закивал головой разрумяненный попугай.
– А кто Пашка? – удивленно спросил майор.
– Пашка дурак, – почти ласково возвестил попугай и издал пародию, довольно похожую на человеческий смех.
– С ума сойти! – взвыл Павел. – Алла, почему ты не сказала, что завела попугая, да еще такого язвительного?
– Никого я не заводила.
– Значит, это твоих рук дело?! – опять перешел в атаку Кошечкин, обращаясь к Рите.
– Вовсе не я! Я ведь два дня сидела безвылазно дома, забыли? – оправдывалась Рита.
– Откуда же он взялся? – почесав затылок, спросил Павел.
– Ой, – пискнула Рита.
– Я так и знал, что это твоих рук дело! – вновь завелся Паша.
– Наверное, моих, – пристыженно призналась Рита. – Я забыла закрыть балконные рамы, да и в комнату дверь не закрыла, видимо он влетел на балкон и незаметно проник в комнату.
– И что теперь с этим беспокойным хозяйством делать? – озадачился майор.
– Бедненький, он, наверное, потерялся, я его у себя оставлю, такой милый.
Алла подставила ладонь, и попугай без промедления уселся на руку новой хозяйки. Потоптавшись когтистыми лапками по ладони, Петруша сел Алле на плечо и уткнулся клювом в щеку.
