– Пойдем на кухню.
Мы переместились на кухню, оставив папашку с одним молодцем в комнате. Петр Николаевич изъявил желание испить кофе. Я подумала, потом решила удовлетворить просьбу. Но выпить кофе мы не успели – привезли дверь. Честно говоря, не ожидала, что это случится так быстро. Петр Николаевич отдал несколько распоряжений и снова вернулся на кухню. Теперь наша беседа продолжалась под шум монтажных работ.
– Валерия Александровна, – опять обратился ко мне Хвостов, – пожалуйста, ответьте мне, и я уйду. Вы видите, что я настроен на конструктивное сотрудничество. Мои люди устанавливают вам новую дверь. Давайте поможем друг другу-
– Что вы, вернее, ваши люди, вкололи моему отцу? – спросила я.
Хвостов заявил, что это снотворное, отец поспит немного и встанет. Нельзя пожилым людям так волноваться.
– А вы на его месте что бы сделали?!
Хвостов заметил, что он не на месте моего родителя. Я молчала. Тогда Петр Николаевич обратился к Костику и с сальной улыбкой попросил объяснить, кто такой дядя Саша.
– Не знаю никакого дяди Саши, – пробурчал ребенок с полным ртом.
– Но ты же говорил…
Мой ребенок в состоянии запутать кого угодно. А если еще специально приложит для этого усилия… На Петра Николаевича был вылит такой поток информации, что ни один самый хитрый компьютер не смог бы вычленить из нее разумное зерно. Вначале, как я видела по напряженному лицу гостя, его мозг старался перерабатывать получаемые сведения или по крайней мере раскладывать поступающую информацию по нужным полочкам, но с каждой минутой это становилось все труднее и труднее даже Хвостову, который, как я успела убедиться, сам любил поразглагольствовать. И о чем только не говорил мой ребенок, причем перескакивая с одного на другое… Даже я, примерно понимавшая, о чем речь, и знавшая участников событий, то и дело теряла нить повествования, куда уж постороннему. Наконец Костик устал и замолчал.
Петр Николаевич тоже сидел пару минут, не произнося ни слова, потом обратился ко мне с просьбой перевести речь сына на нормальный русский язык. Я посмотрела на Хвостова, как на идиота, и заявила, что ему же все и так рассказали по-русски. Про папу Костика, с которым мы развелись, про дядю Лешу, с которым мы разошлись, и про дядю Сашу, которого не было. Что еще Петру Николаевичу от меня нужно?
Гость достал платок, вытер им лоб, выдохнул воздух и снова посмотрел на меня.
– Я не понял, – признался он.
– Что вы не поняли? – спросили мы одновременно с Костиком.
– Ничего, – честно ответил Петр Николаевич.
Неужели уже пожалел, что связался с нами?
В это мгновение с лестницы послышались новые голоса. Я с радостью узнала Артура и Леху. Они откуда-то возвращались.
– Дядя Артур! Дядя Леша! – завопил Костик, сорвался с места, прошмыгнул между ногами молодца, который не успел схватить ребенка, и вылетел на лестничную площадку с воплями, что маму надо спасать.
Не прошло и пяти секунд, как в кухню ворвался Артур – и они тут же сцепились с молодцем в камуфляже. Я от греха подальше нырнула под стол. Два огромных тела рухнули на пол как раз рядом со мной. Моя рука непроизвольно потянулась к чугунному утюгу, который я обычно ставлю на капусту. Я изловчилась и шарахнула врага по затылку, которым он был ко мне повернут. Молодец крякнул – и отключился. Я даже не надеялась, что у меня это получится с первого удара. Или на меня благотворно влияет знакомство с Анькой?
Артур немедленно поднялся на ноги и пошел грудью на Петра Николаевича. Хвостов забился в угол и что-то там лепетал. Я посчитала своим долгом подняться. Артур держал Петра Николаевича за грудки и выяснял, что тому от меня надо. В кухне появился Костик, и мы скороговоркой выдали соседу суть происшедших за последние два с половиной часа событий.
– Тебя кто прислал, падла? – спрашивал Артур у оробевшего Хвостова. Еще бы: огромный негр приподнял его над полом, чтобы морда лица заместителя директора охранного агентства оказалась на уровне черной физиономии Артура, дико вращавшего глазами.
Тем временем в кухню въехал Леха на своей коляске в сопровождении второго молодца. Оказалось, что они вместе служили в Афганистане и молодец был уверен, что Лехи давно нет в живых. Узнав радостную весть о встрече однополчан, Артур повернулся к молодцу в камуфляже и повторил вопрос, до этого обращенный к Петру Николаевичу.
В два голоса незваные гости залепетали, что произошла ошибка, они вот уже дверь устанавливают за счет фирмы, ну и так далее и тому подобное. Лежавший на полу бугай зашевелился, и Артур, не выпуская Хвостова, тут же пнул его ногой.
– Ну, Артур, ну чего ты так? – попытался образумить друга Леха, после встречи с однополчанином настроенный вполне дружелюбно.
– Они тут Лерке дверь выбили, перепугали до смерти и ее, и ребенка, папаше чего-то вкололи, допрос устроили, а ты с ними церемониться хочешь?
– Слушай, ты, – разъярился Лехин однополчанин и уже хотел нанести удар Артуру, но сосед вовремя развернулся таким образом, что подставил под удар тело Петра Николаевича.
Хвостов дико взвыл, получив по почкам, молодец в камуфляже начал извиняться перед шефом, хотел сделать шаг назад, оступился о своего так и валяющегося на полу товарища и рухнул с диким грохотом.
Снизу застучали по батарее.
Валявшийся на полу бугай снова пришел в сознание, но не понял, кто на него упал, и решил для верности хорошенько врезать по свалившемуся телу. Завязалась потасовка. Артур стоял в одном углу, продолжая держать Петра Николаевича на весу, я забилась в другой угол, Леха сидел в инвалидной коляске у входа в кухню, рядом с ним стоял Костик и что-то вопил. Я тоже периодически повизгивала. На полу продолжалась потасовка. В прихожей работал сварочный аппарат. Рабочие носа в кухню не совали. Больше всего меня беспокоила моя мебель – выдержат ли стол и табуретки? Одна не выдержала – она упала, была подмята телами и, естественно, хрустнула. Кто-нибудь компенсирует мне этот ущерб?
По батарее застучали с новой силой. Мужики на полу стали материться еще громче. Петр Николаевич требовал отпустить его. Костик визжал, Леха никак не мог определиться, чью сторону брать.
Потасовка прекратилась внезапно. Перекрывая все шумы, прозвучал громкий командирский голос:
– Что за безобразие?! Прекратить немедленно!
В дверях кухни стояли два милиционера в форме. Как я подозревала, милицию вызвали соседи снизу – и оказалась права. Я была им безмерно благодарна.
Я в бессилии рухнула на ближайшую целую табуретку.
– Дяденьки милиционеры, спасите нас от этих бандитов! – заверещал Костик, хватая одного за штаны.
Два бугая на полу приняли сидячее положение, Артур опустил Петра Николаевича на пол, но все равно держал крепко.
Такому количеству людей на моей шестиметровой кухне было очень тесно, но пришлось потерпеть. Представители правоохранительных органов заняли две оставшиеся целые табуретки, Костик расположился у меня на коленях, Леха загораживал выход из кухни коляской, Артур с Хвостовым продолжали стоять в углу. Молодцы так и сидели на полу.
Милиционеры знали Артура, как одного из самых колоритных жителей микрорайона, а также неоднократно видели Леху, я без труда предъявила документы. У молодцев в камуфляже удостоверений личности с собой не было никаких, если не считать наколки «ВАСЯ» с указательного пальца по мизинец на правой руке Лехиного однополчанина. Петр Николаевич предъявил водительские права.
Нас допросили. Я честно рассказала все, как есть – в плане появления бандитов из охранного предприятия в моей квартире. Молодцы в камуфляже твердили, что ничего не знают – они просто выполняли приказ. Им думать не положено. Понятно: роботы. Нападают, дерутся, убивают, берут в заложники, калечат. Родная милиция обратила взоры на Петра Николаевича.
Хвостов заявил, что о полученном им от начальства задании может сообщить лишь конфиденциально представителям правоохранительных органов. Он не имеет права разглашать подобную информацию в присутствии посторонних лиц. Петр Николаевич опять говорил очень долго, правда, на этот раз ни поэтов, ни прозаиков не цитировал.
Мне почему-то показалось, что он намерен выдать свое сообщение милиции в твердой валюте, предназначенной для карманов отдельных ее сотрудников. Наверное, эти представители решили точно так же. Не исключаю, что в фирме «Сатурн» для таких случаев имеется специальная касса, именуемая как-нибудь вроде «Фонд бескорыстной помощи бедной милиции» или «Фонд оказания содействия людям в форме, все еще остающимся на госслужбе, с целью привлечения их на свою сторону».
– Гражданка Тетерева, – обратились ко мне, – заявление писать будем?
Я задумалась на несколько секунд и решила, что лучше мне этого не делать. А то нагрянут еще какие-нибудь друзья и знакомые Петра Николаевича…
