Ознакомительная версия.
– Надо переделать чертовы крепления, – злилась всякий раз Настя, принося на кухню очередную банку с припасами.
Но все оставалось по-прежнему.
Я аккуратно установила лесенку, схватила пакет с тряпками, залезла под потолок и заглянула внутрь антресоли. Там горела двадцатипятиваттная лампочка, но ее света вполне хватило, чтобы рассмотреть кучу разнокалиберных и совершенно, на мой взгляд, ненужных вещей. Ну вот зачем хранить цинковое ведро и ребристую доску, при помощи которой в былые времена женщины стирали белье, если в доме есть автоматическая машинка? А несколько старых абажуров, сложенных пирамидой, тут к чему? В квартире повсюду горят хрустальные люстры! А вон там, в глубине, лежит свернутый в рулон сине-белый ватный матрас, я не видела таких уже много лет. А в пакете, который я держу в руках, собраны обгорелые прихватки-рукавички да застиранные льняные фартуки. О чем думают люди, накапливая подобную ерунду? По-хорошему, весь этот хлам давно пора оттащить на помойку. Жаль, что я не имею права вышвырнуть эту «красоту».
Я положила пакет на антресоль, начала спускаться, чтобы взять ласты, произведенные, наверное, еще во времена Ивана Грозного, и остановилась на полпути.
Минуточку! Давайте еще раз восстановим то, что случилось в чулане.
Гудкова, излишне разнервничавшись, помчалась в кладовку. Я очень хорошо знаю, что ее успокаивает сладкий чай. Но вчерашние гости истребили все запасы сахара, и Настена решила пустить в ход варенье. Войдя в чулан, она не придержала рукой дверь, а та со всего размаха ударилась о косяк. Легкие створки антресолей распахнулись, выпала часть вещей (узлы большинство хозяек любит запихивать до упора)… Ну и что тут странного? Свет! Лампочка не вспыхивает автоматически, кто-то должен был нажать на выключатель, расположенный возле входа в чулан. Значит, дверцы антресоли открылись не сами, здесь до прихода Настюши находился человек, который рылся в вещах.
Мне стало не по себе. Кто он? Как попал в квартиру? Настя была уверена, что сейчас дома, кроме нас, никого нет. Лада ушла по магазинам, а Илья Николаевич отправился в библиотеку.
Я снова поднялась на верхнюю ступеньку и начала осматривать пространство под потолком.
Как часто вы протираете пыль в самых укромных уголках своего жилья? Готова спорить, что никогда не залезаете с тряпкой туда, где складировано старье. Сейчас по относительно чистым местам можно было понять, где лежали рухнувшие вниз пакет и ласты. В глубине, ближе к матрасу, виднелся небольшой треугольник, тоже не покрытый пыльным налетом.
Я со скоростью обезьяны слезла вниз, подняла с пола чугунный утюг, снова вскарабкалась наверх и примерила его к этому треугольнику. Мои расчеты оправдались – допотопный гладильный прибор до того, как очутиться на полу около тела Насти, стоял неподалеку от матраса.
Я сложила стремянку и попыталась повесить ее на положенное место. Ни первая, ни вторая, ни третья попытка не удалась, Гудкова справедливо сетовала на неудобные крепления. В самый разгар борьбы с крючками мне вдруг показалось, что в коридоре кто-то сопит. Я отставила лестницу, схватила стоявшую в углу швабру и, крепко сжимая черенок, пошла с ней наперевес по квартире, выкрикивая:
– Кто тут есть? А ну выходи!
Сказать, что мне было жутко, значит не сказать ничего. Колени подгибались, «оружие» тряслось в руках. Но что мне оставалось делать? Мой телефон лежал на кухне, а позвать на помощь без мобильника я никак не могла.
Дойдя до спальни Лады, я распахнула дверь и внимательно осмотрела комнату. Даже засунула нос в шкаф, поглядела под кроватью, за занавесками и неожиданно успокоилась. Лампа, ты просто паникерша!
В общем, я прошлась по всей квартире и убедилась, что в ней действительно пусто, посторонних людей нет. Да откуда бы им взяться? Ведь входная дверь заперта. Я перевела дух и вернулась на кухню, потому что очень захотела чаю. И там, глотая горькую заварку, попыталась найти разумное объяснение случившемуся. Свет на антресоли могли забыть выключить давно, лампа горит уже несколько дней. Утюг? Его достали утром, ну, не знаю, для какой цели, и когда Настюша вошла, он уже лежал на полу, а не рухнул на нее.
Неожиданно мне стало жарко, в пальцы рук и ног словно вонзилось множество острых иголочек. Собственно, почему я сразу решила, что подруге на макушку угодил именно утюг? Такой тяжелый предмет проломил бы череп, а на первый взгляд у Гудковой не было обширной травмы. Я побоялась поднимать голову Насти, потому что отлично знаю: если у человека травмирован позвоночник, лучше не трогать пострадавшего, помощь, оказанная непрофессионалом, может убить его. Но на полу не было ни капли крови. Скорей всего, Настю стукнули ласты из литой резины, они достаточно тяжелые, да еще падали с высоты более двух метров. Один раз мне, сидевшей на корточках около буфета, плюхнулась с верхней полки на темечко фарфоровая статуэтка балерины. Стало неожиданно больно, потом голова начала кружиться, возникла тошнота, и спешно вызванный врач поставил диагноз: сотрясение мозга. Если небольшая безделушка причинила столько неприятностей, то представляю реакцию на ласты. А утюг, наверное, и вовсе убил бы.
Я допила невкусный чай, еще раз вспомнила, как Настя лежала на спине, и поежилась. Что-то казалось мне нелогичным, некая деталь не укладывалась в картину несчастного случая, но я никак не могла сообразить, что меня настораживает.
Зачем сняли с антресоли утюг? Надо непременно спросить у Лады, вероятно, она в курсе. Что, если позвонить ей на мобильник?
– Алло… – простонала художница. – Кто меня беспокоит? Алена, ты? Я умираю в больнице. Мне очень плохо! Скоро случится инфаркт!
– Это Лампа, – представилась я. – Как там Настя?
– Ей делают операцию, – протянула Лада.
– Зачем? – испугалась я.
– Я не поняла объяснений доктора, – заныла Петрова, – он слишком умничал. Вроде Настя, когда упала, ударилась затылком о пол, и в ее голове получилась… слово какое-то странное… атом, что ли…
– Гематома? – предположила я.
– Верно! – воскликнула Лада. – И ее необходимо удалить.
– Что еще сказал врач? – забеспокоилась я.
– «Делаем все необходимое в полном объеме», – процитировала Лада. – Пожалуйста, Лампа, приезжай за мной. Бесплатная медицина ужасная вещь! Я объяснила местному терапевту, что у меня начинается инфаркт, попросила устроить консультацию кардиолога, желательно профессора. Знаешь, как отреагировал дуболом?
Я промолчала, а Лада продолжила:
– Он сказал: «Вашему здоровью позавидует бегемот. Не мешайте нам работать». Нет, каково? Сравнить меня с диким животным! Сейчас я сижу, скрючившись, на стуле и…
– Могу, конечно, приехать, – прервала я лавину стенаний, – но Илья Николаевич еще не вернулся, а вы просили дождаться его, боялись, что муж разнервничается.
– Он в прекрасном физическом состоянии, – живо заявила Лада, – а я умираю. Кому нужнее забота и внимание? Крепкому мужчине или хрупкой женщине с больным сердцем, которое вот-вот разорвется?
Пообещав ей прибыть как можно быстрее, я пошла к машине, сделала несколько неудачных попыток завести мотор и поняла: бедная «букашка» наконец-то прочувствовала повреждения, нанесенные верблюдом Маффином, и отказывается работать. Делать нечего, придется ловить такси.
По проспекту двигался нескончаемый поток машин, едущий со скоростью… нет, не черепахи, эти пресмыкающиеся на самом деле довольно резво бегают, автомобили ползли, как усталые гусеницы. К тому же мне совсем не хотелось садиться в какие-нибудь гремящие всеми частями ржавые «Жигули» и под аккомпанемент радио, заунывно распевающего «Хабиби…», плестись два часа до клиники. Лучше воспользоваться метро. Да, там душно, отвратительно пахнет, полно попрошаек, но я не готова вверить свою жизнь водителю «шайтан телеги» – подозреваю, что у большинства нелегальных таксистов, приехавших в Москву из Средней Азии, нет опыта вождения в мегаполисе.
От метро до клиники было недалеко, и я добежала быстро.
Первой, на кого наткнулся мой взор в вестибюле, оказалась Лада. Она сидела в маленьком кафе и наслаждалась капучино.
– О! Я так устала! – заявила она, увидев меня. – Поехали скорей домой!
– Придется подождать, пока я поймаю такси, – слегка остудила я ее пыл. – И очень хочу поговорить с доктором, который занимается Настей, с Федором Барбосовым.
– Ты его знаешь? – всплеснула руками Лада. – Откуда?
– Давайте куплю вам еще кофе, – предложила я. – Латте?
– Лучше двойной эспрессо, – сделала заказ «умирающая». – И кусок торта «Вишневый сад», он выглядит аппетитно.
Я сносилась к стойке бара, притащила Ладе тарелочку со сладким и чашечку с напитком, потом отошла к лифтам, вынула телефон, нашла в контактах фамилию Барбосов и услышала громкое «Говорите».
Ознакомительная версия.
