кавалера.
– Да, напомни-ка мне, зачем мы беремся за его поиски? – Петрик опустил поднятые руки и пошевелил растопыренными пальчиками, оценивая блеск обновленного лака на ногтях.
Я довольно улыбнулась: мне понравились сразу два момента. Во-первых, то, что дружище сказал «мы» – то есть он однозначно со мной. Во-вторых, у него нет сомнений: я действую обоснованно, руководствуясь какими-то здравыми соображениями.
Вот всем бы такую святую веру в меня, любимую! А то ведь некоторые – не будем показывать пальцем на Караваева – думают, будто корабль по имени «Люся» вечно штормит и носит по волнам без руля, ветрил и компаса!
– Если бы тебя без объяснений бросил твой любимый, ты бы не стал его искать? – задушевно спросила я вместо ответа.
Петрик злобно зашипел и загнул растопыренные пальцы кривыми когтями:
– Да я бы его нашел и убил!
– Убивать не будем, – я поспешила снизить накал страстей, – но прояснить ситуацию по мере сил поможем.
– Из женской солидарности?
– Из нее тоже. А еще потому, что Кире необходимо закрыть гештальт. Поставить точку в тех отношениях, чтобы иметь возможность вступить в новые.
– А! С нашим малышом? – Петрик расплылся в улыбке. – Да, Эмма вчера выглядел в высшей степени заинтересованным, надо ему помочь.
– И не забывай, что у нас с тобой не одно расследование, – напомнила я, набивая цену нам с лупой. – Мы же еще с гибелью Виктора Афанасьева должны разобраться.
– Да запросто. А это почему?
– Ну, привет! Сам подумай: если бы Афанасьев не утонул, Димон не согласился бы отдать нам «Стеллу» с тридцатипроцентной скидкой! А аренда яхты за полную стоимость никак не вписывалась в бюджет нашего мероприятия!
– Типа, Афанасьев отдал свою жизнь за то, чтобы мы могли провести заседание клуба на яхте? Ну, если ставить вопрос таким образом, то – да, мы ему обязаны. – Петрик разложил все по полочкам и успокоился. Заодно и ногти его досохли. – Тогда идем завтракать? Нас уже дважды звали.
– Вперед, нас ждут великие дела! – Я подтолкнула его к нашей кухне-столовой.
Караваев, Покровский и Эмма уже трапезничали, не дожидаясь нас с дарлингом. На завтрак были поданы яйца Бенедикт, тосты с мягким сыром, горячие бутерброды, жареный бекон, сезонные фрукты и чай-кофе – как говорится, просто, но со вкусом.
– Всем доброе утро и приятного аппетита! – Я проследовала к свободному месту, села и великодушно позволила Караваеву щедро наполнить мою тарелку едой.
Мужчины, как правило, не умеют просить прощения словами. Они извиняются поступками, и мудрые женщины им в таких случаях не мешают. Даже если ясно понимают, что не съедят в один присест четыре яйца, пять тостов и шесть ломтиков бекона.
Впрочем, отмолчаться Караваеву я не позволила. Вчера он до самого вечера вращался в тех кругах, куда я, увы, не вхожа, – интересно проводил время со спасателями, полицейскими и прочими суровыми немногословными мужчинами героических профессий. Можно было не сомневаться, что любимый много чего узнал о трагической гибели аквалангиста Афанасьева, – Михаландреич наш такой, во все вникнет, разберется и использует полученную информацию, как ему нужно. А раз так, почему бы мне не последовать его примеру и не выжать аккумулированные сведения непосредственно из него?
– Ну, какие вести с полей? – светским тоном поинтересовалась я, улыбкой поблагодарив любимого за гору еды на тарелке.
– Доллар немного упал, биткойн подрос, правительство Сальвадора переводит экономику страны на криптовалютные рельсы, – так же светски ответил Караваев, притворяясь, будто не понимает, чем именно я интересуюсь.
– У Афанасьева была криптовалюта, – сам того не зная, помог мне Покровский. – Он даже как-то расплатился со мной половинкой биткойна, мы тогда вместе в выставке Русьпищепром-2012 участвовали, общий стенд брали, вскладчину…
– Что ты говоришь, наш погибший приятель вкладывался не только в кондитерское производство? – заинтересовалась я. – А что еще у него было, кроме фабрик, магазинов, квартиры, дома и дачи с яхтой в Дивноморске?
– Пара фермерских хозяйств, небольшая винодельня, домик в Испании, деньги на банковских счетах, но подробностей я не знаю, – ответил Артур.
– И кому теперь все это достанется? – прищурился Петрик. – У Афанасьева же не было ни детей, ни родителей?
– Есть родственники где-то в глубинке – старшая сестра, а у той дети, наверное, все имущество Виктора унаследуют они. – Покровский пожал плечами.
– Или красавица-жена, – веско сказала я, и все внимательно посмотрели на меня. – Вы не забыли про блондинку, которая сподобила немолодого сильно пьющего мужчину заняться смертельно опасным дайвингом?
– О! Бусинка, ты намекаешь, что молодая супруга могла приложить руку к гибели Афанасьева, чтобы завладеть его имуществом? – ахнул Петрик.
– Логично ведь, да? – Я положила приборы и, энергично жестикулируя, развила свою мысль. – Смотрите: по закону жена – наследник первой очереди, а сестра – уже второй, про племянников и говорить нечего. Красавица-блондинка познакомилась с беднягой Афанасьевым, когда он трагически овдовел и с горя начал пить, втерлась к нему в доверие, охмурила мужика и женила его на себе. Потом приехала с ним сюда – заметьте, не в Дивноморск, где у Виктора свой собственный домик с яхтой, а в переполненное народом курортное местечко, где их обоих никто не знает.
– Привезла, – поправил меня Караваев, продолжая с аппетитом завтракать. – Она не просто с ним приехала, сама его сюда привезла. На его же машине, сидя рядом, но за рулем.
– Откуда ты знаешь?
– Полиция уже выяснила: она на трассе скорость превысила, ее на посту ГИБДД остановили. Хотели оштрафовать, как положено, но дамочка состроила патрульным глазки, а ее пассажир широким жестом вынул пару купюр из бумажника. Короче, отделались легким испугом и парой тысяч рублей.
– Виктор сильно пьян был? – догадался Покровский. – Иначе сам бы вел машину, он любил порулить. И, кстати, трезвым каждую копеечку считал, купюрами не разбрасывался.
– Это прекрасно укладывается в мою версию, – заметила я. – Коварная женушка привезла пьяницу-мужа к морю, надела на него акваланг и утопила! А сама теперь станет богатой вдовушкой.
– Не станет, – снова не согласился со мной Караваев, продолжая трапезничать.
– Почему это? У бусинки очень стройная версия, – вступился за меня верный друг Петрик.
– Стройная, – согласился Караваев и одобрительным взглядом огладил мою тугую маечку, – но неправильная.
– Почему это? – повторил Петрик.
Караваев положил нож и вилку, чтобы загнуть палец.
– Афанасьев ни на ком не женился, это во-первых. – И, не дожидаясь вопросов, объяснил: – В арендованном доме нашли его паспорт, в нем нет отметки о новом браке.
Я шумно выдохнула. Блин, такая красивая версия поломалась!
– Я так понимаю, что есть еще «во-вторых»? – спросил Покровский.
Я испытала укол острого недовольства собой – как же я это упустила? А Артур-то молодец, внимателен к деталям,
