посчитал нужным, так мы договорились. У Паоло было несколько бутылок дорогого вина с историей на продажу, и мы тогда же выставили и рецепт.
– Сколько?
– Начальная цена была 10 тысяч евро.
– И за сколько купили?
– За 50 тысяч.
– Рецепт за 50 тысяч? Он золотой?
Маурицио пожал плечами.
– Пьетро Ноттани обещал своему сомелье сенсацию, он хотел выиграть аукцион и говорил, что винный мир будет потрясен. – Саша больше не могла молчать.
– Таак, – Никколо взглянул на девушку. – И что это значит? Ты опять проявила инициативу? И когда собиралась мне рассказать?
– Сегодня… я узнала то только сегодня. А если б рассказала в машине ты бы меня высадил…
– Маурицио если все это правда, что не так с твоим рецептом? Почему он ушел за такие нереальные деньги и какая в нем может быть сенсация?
– Я не знаю! Если бы я знал. Я бы нашел как его применить! Это просто рецепт. который двести лет лежал в секретере, последние годы в сейфе. И все.
– А как он выглядел? Бумага особенная, что там такого в рецепте?
– Да ничего такого. Небольшой листок бумаги. Причем рецепт записывали наспех, на листке с одной стороны была написана какая-то неразбериха, а с другой стороны уже сам рецепт.
– Маурицио какая неразбериха?
– Да не знаю я. это не важно все и вообще какую-то белиберду написали на рецепте, уже позже, никто ж не думал, что он ляжет в основу легенды и мы будем так его беречь!
– В аукционе участвовали только граф Альвизе, ресторатор Ноттани, винный критик Торрепадула и профессор Турризи?
– Да, только они четверо. Это вообще была идея графа.
– В смысле?
– Граф как-то гостил у меня, и я показал ему рецепт. Граф сразу попросил его продать. Я, конечно отказался. И тогда решил выставить на аукцион, то первым делом позвонил графу.
– А граф?
– Граф уговаривал меня этого не делать сказал, что купит сам и даст хорошую цену. У меня уже подходил платеж банку, и я не мог откладывать. Но граф так уговаривал что я подумал, что правильно решил и аукцион принесет больше денег. И действительно, принес, и я сейчас спокойно выплачиваю банку по кредиту.
– А граф не объяснил, зачем ему рецепт?
– Говорил что-то о традициях, об истории. И все.
– Кто еще знал об аукционе?
– Я, участники, организатор, но он никому сказать не мог, это в нарушение правил, и никто не стал бы с ним потом связываться. Еще мой сомелье.
– Который пропал?
– Да, Антимо. Он однажды попросил меня показать рецепт. Я показал. А потом как-то, когда Антимо волновался, что мы не можем даже приглашать людей на дегустации потому что нет денег на организацию, я сказал, что скоро все будет и признался, что продаю рецепт.
– Как отреагировал Антимо?
– Побледнел, начал кричать, что я торгую семейным достоянием. Мы чуть не подрались, пришлось выставить его из дома.
– Как он вел себя потом?
– Был подавлен, попросил прощения сквозь зубы. Но потом повеселел, стал таким, как всегда.
– Маурицио, я пришлю тебе сотрудников для оформления протокола расскажешь им то, что сейчас рассказал нам. Найди все документы Антимо.
– Какое интересное имя, никогда не слышала!
– Это сейчас оно часто встречается, а раньше на нас многие годы работала семья Арьярди, где сыновей всегда называли Антимо.
– А потом с ними что случилось?
– Последний раз Арьярди встречаются в наших документах в конце 19 века, а куда они уехали потом, я не в курсе.
– А где ты хранил документы об аукционе? Он хоть и был тайным, но все документы должны быть оформлены как положено.
– В сейфе, где и рецепт.
***
– Саша, ты меня очень расстроила. – Никколо скривил физиономию н обратном пути. – Ты обещала, что больше никаких номеров не выкинешь, я даже предложил тебе нам помочь, почти официально!
– Нико, я честное слово никаких номеров не отмачивала. Мы просто пили вино с Соней…
– Ах, еще и Соня тут снова поучаствовала?
– Да ни в чем она не поучаствовала. Я просто спросила сомелье о редком вине, которое вроде бы купил Ноттани. А тот рассказал, что вино его хозяина не интересовало, он собирался купить рецепт и обещал сенсацию.
– Вот так взял и рассказал незнакомой девушке все секреты.
– Я сослалась опять на маркиза Бальони, типа мы все в курсе и сомелье просто подтвердил. Карабинеры же не могут ссылаться на маркизов вот вам такого и не расскажут, а тут типа свой круг, как и с вдовой во Флоренции с соседкой графа.
– Ну почему же, почему же… очень даже могут… – и Никколо погрузился в свои мысли.
– И за что мне такой мужик достался? – размышляла тем временем девушка, – другой, да тот же Лука, давно бы наорал, перестал со мной разговаривать… Но боюсь и ангельскому терпению Никколо придет однажды конец.
С другой стороны, история становится все интереснее и загадочнее, и пусть попробует со мной не делиться!
Они устроились на ужин на центральной площади, смотрели, как восходит луна над часовой башней, отбрасывая холодный, чуть зеленоватый свет на мостовые города, бывшего последней столицей великой Империи.
Как все меняет время… сегодня это тихий, красивый, и очень уютный, но при этом почти уснувший городок. Интересно, ему снятся былые времена, вот в такие ночи как эта, с зеленоватой луной над темными крышами?
– Равенна- ночь цвета морской волны, сверкающая золотом… разбившаяся о берег мира, – словно прочитав ее мысли, сказал Никколо.
– Ох, как красиво!
– Это Габриэле д’Аннунцио сказал однажды.
И они нырнули в ночь, цвета морской волны, с золотыми искрами фонарей, чтобы забыть о неприятностях окружающего мира.
Утром на столе полковника уже лежала запрошенная информация в отношении Антимо Марини. Молодой человек закончил флорентийский университет по специальности энология, родился на Сицилии, там же учился в школе. Отец – Антонио Марини, бухгалтер, мать – Катерина…
Никколо набрал номер.
– Маурицио, помнишь, ты вчера упомянул семью, которая работала вместе с твоей семьей на винограднике? Ну, о которой лет сто уже не слышали. Как фамилия этой семьи? Спасибо… – карабинер нажал отбой и скривил физиономию.
Так-с, вот теперь становится еще интереснее. Мать – Катерина Арьярди.
– Бенчи, мне нужна вся информация о Катерине Арьярди, включая дедушек, прадедушек, все, что есть. Откуда они, когда приехали на Сицилию, запрашивайте, поднимайте архивы, сегодня к концу дня все должно быть у меня на столе.
И тут же набрал Сашу:
– Поедешь к Маурицио? Я тебя захвачу
