Вот теперь все концы сошлись. Неясно было только, как Михе удалось вернуть мой дневничок и что стало с Лехой-Два и Липучкой.
Но вскоре я узнала и об этом.
— Ну так я же и говорю — мусорка! — продолжил свой рассказ Миха. — Полицейские вручили мне Бамси как раз в тот момент, когда позвонил этот твой…
— Он не мой! — отрезала я. — Мой встречает меня в аэропорту!
— Вот как? — Брови Михи поднялись, уголки губ опустились, и он стал похож на брошенного Мальвиной Пьеро. — Ну что ж… В конце концов, надо же когда-то поставить точки над «i»…
— Вот и ставь скорее! — поторопил Сеня. — А то мы так никогда до конца не доберемся!
— Ну, в общем, мусорка, — в третий раз повторил Смыш так полюбившееся ему слово. — Когда мне позвонил этот тип, я сказал, чтобы он выбросил дневничок в мусорку и тогда я скажу ему, где он найдет свой пистолет.
— Ты… сказал ему… выкинуть мой дневничок?! — От ошеломления я задохнулась и с трудом выговаривала слова.
— Сашуля, успокойся, — ласково произнесла Танюсик. — Миха все сделал правильно. Если бы твой дневничок оставили где-нибудь на видном месте, его бы сразу захапала полиция. Ты же видишь, что случилось с зайцем!
Она была права, и я смирилась. В моей ситуации глупо было бы требовать, чтобы вообще все было хорошо!
— Ну так вот. Парень оказался исполнительным и проворным. А что ему еще оставалось? Он выкинул Сашулин дневничок, а я вытащил его. И даже как следует протер! Хотя он и так почти не пострадал, ведь я выбрал для этой операции мусорку, которую только что очистили.
— А пистолет? Куда ты дел пистолет? — нетерпеливо перебил друга Сеня.
— А вот пистолет я как раз таки и подбросил на самое видное место! — с торжеством воскликнул Миша.
— И куда же?
— Под центральное табло. Притворился, что завязываю шнурки, и аккуратно уложил его на пол. А потом одновременно сообщил об этом Лехе-Два и в полицию. И наблюдал, как его схватили в тот самый момент, как он пытался поднять пистолет!
— Вот это да! — восхитились мы с Танюсиком. И только Сеня с сожалением вздохнул:
— Хороший был ствол! Жалко, что нельзя было себе оставить. Не каждый день в самолетах пистолеты попадаются!
Однако на этом сюрпризы не окончились. Самое интересное Миха приберег на конец.
— Но это все еще только цветочки, — с загадочным видом произнес он. — А теперь я расскажу вам про ягодки. Ну, то есть про самое главное.
— Ну и? — нетерпеливо посмотрели на него мы.
— Лучше покрепче держитесь за стулья. Я вам сейчас такое расскажу, такое! В общем, выяснилось, что этот Леха-Два никакой не преступник! И никакой не Леха-Два.
— Как это? — оторопели мы.
— А вот так это! По-настоящему его зовут Эдик, и он — представитель законной власти. Он при мне показывал полиции документы, где написано, что он работает в службе безопасности.
Ну дела!
Новый поворот событий был настолько невероятным, что несколько минут мы ошеломленно молчали, по очереди засовывая руки в пакет с чипсами.
Когда чипсы кончились, я сказала:
— Надо же! А выглядит лет на семнадцать!
— Внешность обманчива. Ты тоже на одиннадцать выглядишь! — рассудительно заметил Миха.
— А Липучка? Она тоже представитель власти? — спросила Танюсик.
— Да. Коллега Лехи-Два. Ее зовут Виолетта. Она как раз подоспела к той самой разборке.
— Так, значит, они не преступники… — Я все еще не могла прийти в себя.
— Эдик и Виолетта — нет. Наоборот, они проводят расследование той самой кражи с парфюмерной выставки. Преступниками оказались двое других.
— Женечка и Сопливый! — наугад выстрелила я — и попала в десятку.
— Вот именно! — воскликнул Миха, одарив меня одобрительным взглядом. — Выяснилось, что Сороконожка — внучатый племянник изобретателя духов. Того самого старичка, у которого все сгорело! Именно Сопливый под шумок увел у родственника заветный пузырек. И устроил поджог, чтобы замести следы. Но задумал преступление не он, а Женечка. Леха-Два и Липучка знали об этом, их задачей в самолете стало налаживание с ней контакта.
— Только они не тот контакт наладили. Не с Женечкой, а с Сашулей, — хмыкнул Сеня.
— А бабушки? — спросила я. — Неужели они тоже в этом участвуют?
— Нет. Старушки ничего не знают. Женечка использует их как прикрытие.
— Собственных бабушек?! — поразилась Танюсик.
— Ну да. Вот такая «миленькая» внучка!
— А что же будет теперь? Их арестуют? Ну, этих, Женечку и ее парня, — спросила Танюсик. Ее глаза восторженно блестели, щеки раскраснелись… От недавней скуки не осталось и следа!
— Да, но только не сейчас, а когда мы прилетим — чтобы не создавать паники в самолете. Пока что Женечка и Сопливый даже и не подозревают, что раскрыты.
— Ну, дела… — Я потрясенно взъерошила волосы. Новостей было столько, что зараз не переварить! — Кстати, а как Женечка попала в Дубаи? Ведь по ее паспорту улетела я!
— Она прилетела следующим рейсом. Оказалось, что у этой предприимчивой девицы в запасе был еще один паспорт. И даже со всеми проставленными штампами и визами! Фальшивка, конечно, но помогла ей выкрутиться.
— Ну и ну! Да она настоящая авантюристка! — проговорила Танюсик.
— Ну да. Прирожденная лгунья! Она просто сказала, что потеряла посадочный талон и опоздала на рейс, потому что застряла в очереди в туалет и не успела на посадку — как, кстати, оно в самом деле и было. Так что, Сашуля, если бы не Женечкино опоздание, сидеть бы тебе в Сингапуре, пока не найдется твой паспорт!
— Паспорт? — нахмурилась Танюсик и потерла лоб — как будто что-то вспоминала. — Паспорт?
Но потом махнула рукой:
— А, ладно! Потом вспомню! Кстати, а откуда ты все это знаешь? — обратилась она к Михе. — Про Женечку и Сопливого, что они духи украли. Это Эдик тебе все рассказал?
— Он самый. Только не мне, а Липучке. После того как полиция отпустила его, они пошли в кафе и все это там обсуждали. А я незаметно пристроился рядом…
— Молодец, братан! — Сеня одобрительным хлопком по спине размазал Миху по столику. — Отличная работа!
Чемпион мира по ориентированию и королева красоты
Наступила счастливая развязка, и мы с Танюсиком наконец-то смогли вернуться к прежним обликам. Я оставила Бамси под присмотром парней, и мы с подругой отправились в примерочные. Как хорошо, что не надо было никуда торопиться и спокойно заняться любимым делом!
Избавившись от ненавистных каблуков, я была по-настоящему счастлива. И это чувство переполняло меня до того момента, как я получила назад Бамси.
Потому что я обнаружила кое-что, от чего настроение сразу упало.
— Что это? — грозно спросила я парней, показывая на огромную дыру в пушистой бело-розовой шкурке. Прореха шла по шву под мышкой и была довольно большой. — Откуда это?
— Это? Ой, извини… — смутился Сеня. — Это еще в кафе случилось. Вас так долго не было. Мне стало так скучно… А оттуда нитки торчали. Ну, я и стал их дергать, а потом поковырял немножко, и получилась маленькая дырочка…
Маленькая дырочка?! Я готова была придушить Сеню, но его спасло очередное объявление по радио. «Альешина, Брикалов, Смиш, Тичинка…» — произнес мелодичный голос диктора. Неужели это опять про нас?
— Ой, снова интервью транслируют! — нервно вздохнула Танюсик. — То самое, которое у нас в Сингапуре брали. Никакого спасения от этих журналистов! Да еще и фамилии переврали!
— Это не интервью… — Миха сосредоточенно прислушивался. — Это совсем даже не интервью!
— А что же это, Смиш? — хихикнула я.
— А то, Альешина, Брикало и Тичинка, что самолет вот-вот стартует! И нас уже последний раз просят срочно пройти на посадку!
— Но… как… — Мы в замешательстве переглянулись: найти за считаные минуты нужный выход в огромном, размером с город, здании не по силам даже чемпиону мира по ориентированию!
Но Миха, похоже, думал иначе — а может, и вообще не думал, а просто скомандовал:
— Бегом! — и мы, не разбирая дороги, ринулись следом.
Это была незабываемая гонка! Распугивая окружающих, мы с воплями ныряли в просветы между людьми, огромными скачками неслись по бегущей дорожке, кубарем скатывались по эскалатору — мимо пальм, растущих прямо в аэропорту, мимо фонтанов, огромных стальных колонн, толп разноцветных странников и арабов в национальных одеждах… Вперед, вперед, вслед за ускользающим «Боингом»!
Очки прыгали у Михи на носу, Сеня тяжело дышал, я чуть не потеряла Бамси, а Танюсик сбросила для скорости каблуки и теперь, размахивая босоножками, мчалась в одних колготках.
Но вот наконец и нужный выход. Несколько человек — такие же опоздавшие, как и мы, — протягивают проверяющему посадочные талоны. За окном — смазанные дождем огни летного поля и силуэт любимого лайнера — вот он, совсем рядом, еще немного, и мы — там, дома… Нет, не в Москве пока еще, но самолет за несколько часов тоже успел стать домом.
