Капитан покачал головой. — Я стою над телом, а не разглядел и половины!
— Все в порядке, сэр, — вмешался Дишер, — я не разглядел и три четверти этого.
Стоттлмайер бросил на него взгляд. — Теперь я чувствую себя значительно лучше.
Дишер улыбнулся. — Рад помочь.
Меня поражает в Монке, что он обладает сведениями о советских зубных пломбах, о содержании меди в золоте разных регионов, но если ему даже приставить пистолет к виску, он не назовет ни одного судьи с шоу Американ Айдол и не объяснит, что такое Биг Мак. Я часто задаюсь вопросом, как он решает, какие знания держать в голове, а какие нет. Вы, например, с чем чаще сталкиваетесь: с Биг Маком или грузинским флагом?
Монк повел плечами и склонил голову, словно разрабатывая шею. Это значит, что-то в деталях раздражает его, некий факт не встает на свое место.
— Что тебя беспокоит? — заметил метания Монка Стоттлмайер.
— Она брюнетка двадцати с небольшим, — ответил Монк. — И почти шести футов ростом.
— Это очевидно, — подтвердил Стоттлмайер. — Даже для меня.
— Она здоровячка, — продолжил Монк.
— Она в хорошей форме, правда.
— Первой жертвой была блондинка слегка за тридцать, — вспоминал Монк. — Вторая — маленькая азиатка подросткового возраста.
— Все они задушенные бегуньи, у которых украли левый ботинок. К чему ты клонишь?
— Думаю, нам следует называть его Ногоманьяк, — ляпнул Рэнди. Все уставились на него. — Потому что он забирает левый ботинок.
— Нет, — отрубил Стоттлмайер.
— А как насчет Ногодушителя?
— Ногу нельзя задушить, — возразила я.
— Ногофантом, — не унимался Дишер.
— Нет, — снова отрезал Стоттлмайер.
— Но должны же мы его как-то называть, капитан!
— Как насчет «преступник»? — предложила я.
— А что насчет Ножной Нечисти?
— А как насчет заткнуться? — не выдержал капитан. Потом повернулся к Монку. — К чему ты клонишь, Монк?
— Почему именно эти женщины?
Стоттлмайер пожал плечами. — Они просто женщины, пробегавшие мимо, когда вокруг не оказалось ни души. Они очутились не в то время и не в том месте.
Монк покачал головой. — Не думаю. Он выбрал этих трех по определенной причине. У них есть нечто общее, мы пропустили это.
— Я тщательно проверил двух первых жертв, — встрял Дишер. — Одна замужем, вторая одинока. Они не знакомы, жили в разных частях города, имели разные профессии. Кстати, и кроссовки у них разных фирм.
— Должна быть схема, — настаивал Монк.
— Не все в жизни идет по схеме, — допустил капитан. — Иногда жизнь беспорядочна.
— А так быть не должно, — безапелляционно заявил Монк.
— Но есть, — развел руками Стоттлмайер.
— Мы должны все исправить! Разве это не наша работа?
— Полагаю, можно сказать и так, — согласился Стоттлмайер.
Несомненно, это Монку по душе. Он жаждет порядка, а ничего хаотичнее убийства не существует. По моей теории, для него раскрытие преступления — вопрос организации фактов, пока они не встанут по местам. Другими словами, он на самом деле не расследует убийство, а устраняет беспорядок. И он не остановится, не устранив главный хаос в центре своей упорядоченной жизни — нераскрытое убийство его жены Труди.
Стоттлмайер повернулся к Дишеру. — Возьми несколько офицеров в помощь, расспросите в окрестностях, не знаком ли кто с молодой русской женщиной. Проверьте иммигранток и пропавших без вести женщин, подпадающих под описание.
— Будет сделано, — козырнул Дишер.
— У убийцы, вероятно, красный гравий и собачьи … — Монк не мог заставить себя закончить предложение.
— Какашки, — подсказала я.
— … на ботинках, — продолжил Монк. — Вы должны объявить его в розыск.
— И что указать? — поинтересовался Дишер. — Остерегайтесь человека с собачьим дерьмом на обуви?
Монк кивнул. — Вижу, куда вы клоните.
— Видишь? — не понял Стоттлмайер.
— Я смешон, — поник Монк.
— Никогда не надеялся услышать от тебя такое, — восхитился Стоттлмайер. — Реальный прогресс, Монк!
— Мы должны оповестить Агентство Национальной Безопасности, — завел старую пластинку Монк.
Стоттлмайер вздохнул. Некоторые вещи никогда не меняются.
— Я добавлю это к списку дел, — Дишер начал отходить.
— Еще кое-что, Рэнди, — остановил его Стоттлмайер. — Проверь выписки по кредитным картам жертв за недавние покупки в обувных магазинах и универмагах. Может, они покупали обувь в одном месте.
— Это целый список, — растерялся Рэнди. — Мне бы не помешал помощник.
— Получишь всю необходимую помощь.
— А чем будете заниматься Вы? — многозначительно спросил Дишер.
— Капитанскими делами, — рявкнул Стоттлмайер и грозно уставился на Дишера, подталкивая приступать к делам.
— Точно, — стушевался Дишер и поспешил выполнять приказ.
Монк махнул офицеру, одолжившему бинокль. Его фамилия Милнер и, если б не его обручальное кольцо, я заинтересовалась бы и его именем.
— Спасибо, что одолжили, — Монк вернул бинокль офицеру Милнеру, затем махнул мне рукой, требуя дезинфицирующую салфетку. Я полезла в сумочку и подала одну.
— С удовольствием, сэр, — отчеканил офицер Милнер. На мгновение мне показалось, что он отсалютует. В отлично накрахмаленной униформе, он держался почти с армейской выправкой. Возможно, именно это и привлекло меня. — Удивительно, как Вы замечаете мельчайшие детали.
— Хороший бинокль, — вытер руки Монк.
— Вы просто скромничаете, — заметил офицер Милнер.
— Да, — согласился Монк. — Так и есть.
Мы двинулись к моему джипу. Капитан нас встретил.
— Слушай, хочу предупредить тебя кое о чем, — прошептал он, явно не желая привлекать лишнего внимания.
— О, пресвятая Богородица, — ахнул Монк, пятясь назад.
— Что? — не понял Стоттлмайер.
Монк сгорбился и закрыл лицо руками. Я наклонилась к нему и шепнула на ухо: — Что случилось, мистер Монк?
— Я не знаю, как сказать ему…
— Что сказать?
— Он наступил на ЭТО, — выдохнул Монк.
— На что?
— ЭТО, — остолбенел Монк.
Я оглянулась на Стоттлмайера, затем на его ботинки. Капитан проследил за моим взглядом. Он вляпался в собачье дерьмо.
— О, черт, — заскреб капитан подошвой правого ботинка о край тротуара.
— Нет! — воскликнул Монк. — Вы с ума сошли? Вокруг Вас невинные прохожие!
Стоттлмайер хотел поставить ногу обратно на землю, но Монк снова завопил. Таким образом, капитан стоял на одной ноге, согнув другую в колене, грязная подошва зависла над землей.
Монк обратился к сотрудникам полиции и экспертам: — Всем отойти. Назад. Ради вашего блага. Мы никому не хотим причинить ущерба.
— Хорошо, Монк, — сдался капитан. — Чего ты от меня ждешь?
Стоттлмайер, искусный в обхождении с Монком иногда больше, чем я, желал быстрее разрулить ситуацию.
— Не двигайтесь, — Монк бросился к фургону экспертов места преступления.
— Я и не двигаюсь, — буркнул Стоттлмайер. — Господи, такие муки за попытку быть тактичным.
— Что случилось? — поинтересовалась я.
— Это должен услышать Монк, — сказал Стоттлмайер.
Монк вернулся с несколькими большими мешками для улик и протянул мне.
— И что мне делать? — хмыкнула я.
Монк посмотрел капитану в глаза. — Мы пройдем через это испытание вместе. Я Вас не брошу, капитан.
— Ценю, Монк.
— Слушайте внимательно, следуйте моим указаниям до последней буквы и все у Вас будет в порядке. Снимите ботинок очень медленно и положите в мешок.
Капитан наклонился.
— Подождите! — закричал Монк, напугав капитана, и тот едва не потерял равновесие.
— Что опять? — рассердился Стоттлмайер.
— Перчатки, — пояснил Монк.
Нахмурившись и прыгая на одной ноге, Стоттлмайер сунул руку в карман, надел пару перчаток, а затем медленно снял ботинок.
— Я хотел сообщить вам, что рядовые в управлении работают без договора более года, — хмурился капитан. — Город хочет сильно сократить нашу зарплату, медицинские льготы и пенсионные взносы. Наши профсоюзные представители пытались образумить их несколько месяцев, но город не отступил от своих намерений.
Угождая Монку, Стоттлмайер держал в руках ботинок, словно нитроглицерин, осторожно переместив его в мешок, который я открыла перед ним.
— Закрой мешок, — распорядился Монк.
Я закрыла.
— Дело в том, — продолжил капитан, — что переговоры провалились сегодня утром. Обе стороны отошли от стола.
Монк помахал технику, указывая забрать у меня мешок.
— Отнесите в отдаленное место, в пятидесяти милях от ближайшего населенного пункта и сожгите, — поручил ему Монк, а потом снова повернулся к Стоттлмайеру. — Теперь носок.
Техник ушел договариваться с НАСА, чтобы запустить мешок в открытый космос.
