Ознакомительная версия.
Как по мановению волшебной палочки из-за угла вывернули двое ППС-ников. Что они тут делали, не знаю, но подозреваю, что просто шли к пивному ларьку, находящемуся за углом, а вовсе не для того, чтобы наводить порядок на территории своего участка. Однако Игорь, моментально среагировав, отскочил от Лариски и бросился бежать к ближайшему садику. Сумка осталась у Лариски в руке.
– Сержант Николаевцев, что случилось? – лениво поинтересовался один из стражей порядка.
– Да ничего, – потирая раскрасневшуюся руку, с досадой ответила Лариска. – Все уже закончилось, спасибо большое.
ППС-ники уже хотели продолжить свой путь, но тут им дорогу перегородили старушки.
– Да что ж это такое делается? – заговорили они. – Ведь совсем парень девке жизни не дает! Бьет ее. И пьет. Пьет и пьет. Вы бы его посадили, что ли, чтоб он ей нервы не портил.
– Для этого нужно заявление потерпевшей о том, что он ее избивает, – заметил второй милиционер. – Вы согласны, гражданочка, представить заявление такого рода?
– Нет, – мрачно ответила Лариска.
– Вот видите, значит, это частная жизнь, которая никого не касается, – довольно ответил сержант Николаевцев, которому не терпелось добраться до ларька, и вовсе не хотелось разбираться в амурных делах данной парочки.
Они оба, козырнув, торжественно удалились, и внимание старушек сразу же переключилось на отвратительную работу милиции в последнее время.
– Ведь ничего делать не хотят, ироды проклятые, – говорила одна. – По улицам бандиты ходят – а им хоть бы хны! Сейчас вон развернулись да пошли! Это же произвол! Вон в наше время бывало – хоть в три ночи по улице иди – никто к тебе не пристанет!
– Да ты и сейчас попробуй пройди – кто к тебе пристанет, баб Клав? – послышался вдруг знакомый мне веселый голос со скабрезными нотками. – Я бы, например, сроду не пристал. Ну, только, конечно, если бы мне заплатили… Очень крупно! – подумав, добавил говоривший.
Все обернулись и увидели довольную рожу Дрюни Мурашова, который неизвестно откуда взялся и теперь стоял, сияя всеми своими белыми зубами.
Старухи, моментально забыв о произволе милиции, целиком перекинулись на Дрюню. Больше всех старалась оскорбленная в лучших чувствах баба Клава.
– А ты, поганец этакий, чего тут шляешься? И тебя с Игорешкой этим посадить вместе нужно, паразита! Житья от вас, тунеядцев, нет!
– Напраслину возводишь, – серьезно сказал Дрюня. – Я, между прочим, работаю. А вот бог, увидев, как ты грешишь на честного человека, тебя покарает. Вот увидишь!
– Это как? – не поверила баба Клава.
– А вот так. Возьмет и пригвоздит тебя к лавочке этой так, что ты с нее подняться не сможешь!
Старуха недоверчиво глянула на Дрюню. Лицо его было серьезно и непроницаемо.
– Вот попробуй поднимись, – предложил он.
Старуха осторожно попробовала привстать, но на полпути замерла.
– Ой! – сказала она испуганно, округляя глаза.
Признаться, мне стало не по себе. Я даже подошла поближе, чтобы помочь.
– Ну? – торжествующе спросил Дрюня. – Не получается? Вот они, кары небесные!
Баба Клава, закряхтев, осторожно потянулась вверх.
Ничего не получалось. Набожная старушка беспомощно уставилась на Дрюню.
– Ладно, баб Клав, – смилостивился тот. – Помогу я тебе, так и быть. Но ты взамен слово дай, что не будешь про людей сплетни распускать!
– Не буду, не буду! – закивала старушка. – Только ты уж помоги, Андрюшенька.
– С тебя – поллитра, – сказал Дрюня и добавил: – Вперед!
– Хорошо, хорошо, – баба Клава была готова на все. – Только как же вперед-то? Я же подняться не могу!
– А ты мне ключики дай, я быстренько сгоняю. Вон Лелька со мной сходит, если ты мне не доверяешь! – кивнул он в мою сторону.
– Нет, уж я лучше тут постою, – отказалась я.
Зная Дрюню много лет, в его ипостась целителя я что-то не очень верила.
Но у бабы Клавы, видимо, уже сложилось другое мнение насчет этого оболтуса, потому что она безропотно протянула ему ключи.
– Андрюшенька, в шкафу, на нижней полке, за узлом с теплыми вещами, – сообщила она, когда Дрюни уже и след простыл.
Мы все остались во дворе, ожидая, когда произойдет великое чудо. Дрюня вернулся на удивление скоро, неся в руках запечатанную бутылку водки.
– Ну вот, баб Клав, сейчас мы тебя от лавки отделять будем, – произнес Дрюня, торжественно вручая мне бутылку и добавляя:
– Смотри не разбей!
– А теперь, баба Клава, – обратился он к отчаявшейся уже старушке, – громко говори на весь двор: «Да пусть отсохнет язык мой грешный, коли посмею я на святого человека поклеп возвести!»
Старуха послушно забормотала Дрюнин бред.
– … «А избавителю моему Андрею Мурашову обязуюсь каждую неделю ставить поллитра водки». Можно самогона, – уступил Дрюня, хитро поблескивая черными глазами.
Старуха повторила и это.
– А теперь напружинься посильнее и хватайся за меня, – скомандовал Дрюня.
– Ты осторожнее давай, Кузьминична, – испуганно посоветовала одна старушка, а то еще оторвешь чего из важных органов!
– Чего там можно оторвать! – пренебрежительно махнул рукой Дрюня. – Тут никаких важных органов нет!
Баба Клава зажмурилась, изо всех сил вцепилась в Дрюню, и тот рванул ее вверх. Раздался оглушительный треск, бабка подлетела над лавочкой и опустилась рядом с ней на асфальт. С лавки остался свисать какой-то цветной лоскут.
Одна из старушек осторожно, как святыню, взяла его в руки.
– Клав, – удивленно проговорила она, – да это ж от платья твоего лоскут! За гвоздь зацепился!
– Правильно! – довольно подтвердил Дрюня. – Это я его прицепил, пока она тут на честных людей разорялась!
Баба Клава сидела на земле, широко выпучив глаза и открыв рот. До нее медленно доходило произошедшее…
– Ах, ты, паразит… – зловещим басом вдруг проговорила она, грузно пытаясь подняться, – да я тебе такую кару небесную придумаю – рад не будешь!
Дрюня, не став дожидаться, когда на него обрушатся кары небесные, вызванные бабой Клавой, схватил меня за руку и дернул к моему подъезду. Лариска Шаповалова, оказавшаяся как бы на нашей стороне, не нашла ничего лучшего, как кинуться за нами.
Мы влетели на мой этаж, подгоняемые проклятиями бабы Клавы и помирающего со смеху двора, и я, оказавшись в своей квартире, быстренько заперла дверь.
Затем осторожно подошла к распахнутому окну и закрыла его на все шпингалеты. Вернее, на один верхний, поскольку все остальные не работали.
– Фу-у-ух ты… – с облегчением протянула я, когда мы остались втроем.
Потом мы перевели взгляд с друга на друга и расхохотались. Лариска аж пополам согнулась.
– Да, Андрюшенька, – просмеявшись, проговорила она. – Думаю, что во дворе тебе пока лучше не появляться.
– Да ладно! – беспечно махнул руколй Дрюня. – Первый раз, что ли! Она завтра уже забудет все. Давайте лучше выпьем!
Чего не отнять у Дрюни, так это умения добывать халявную выпивку и закуску. Дрюня, надо сказать, отродясь нигде не работал, но тем не менее умудрялся вполне прилично существовать. У него был свой частный дом – доставшийся от бабушки, автомобиль – доставшийся от отца, а также жена и дочь – это уже собственные приобретения.
Домик был, правда, старенький, но все же свой, а автомобиль Дрюня умудрялся менять уже столько раз в жизни… Делал он это очень просто. Когда ему нужен был новый, он приходил к отцу и долго ныл, что на такой развалюхе не может работать и, следовательно, обеспечивать семью. И просил у папы его машину, находящуюся у аккуратного Геннадия Николаевича в гораздо лучшем состоянии. Геннадий Николаевич, покряхтев, соглашался и давал Дрюне свой автомобиль. «На время», – как всегда четко подчеркивал Дрюня. Затем Дрюня уже не в состоянии был расстаться с новоприобретенной машиной и шел к папе уже с предложением выкупить у сына свой же автомобиль. И если на авторынке Геннадий Николаевич мог получить за свою машину довольно приличные деньги, то Дрюня по-свойски предлагал ему сумму чисто символическую. И отец соглашался – чего не сделаешь ради любимого сына?
Потом, конечно, Геннадий Николаевич подрабатывал и покупал себе новый автомобиль, но и тот рано или поздно уходил в руки непутевого сыночка.
И все Дрюню любили и обожали – такой уж он был обаятельный. Хотя сколько всем крови попортил, собака, и мне в том числе!
– Давайте лучше выпьем! – повторил свое любимое предложение Дрюня.
Все были согласны, даже Лариска, которой очень хотелось расслабиться после скандала с Игорем. Но вот беда – несмотря на халявную выпивку, с закуской вышла заминка. По той причине, что мои дети Артур и Лиза находились сейчас в гостях у бабушки Евгении Михайловны, я не считала нужным забивать холодильник продуктами. Зачем? Много ли мне самой надо? Я могу и на пирожках покупных протянуть. Но сейчас, как на грех, в доме не было даже пирожков.
Ознакомительная версия.
