Мишей, Лилиным двоюродным братом, который приехал в Москву поступать в университет. Из-за ужасных событий, связанных с Алисой, мне приходилось появляться в этом отвратительном месте пару раз. В принципе там было не так уж плохо, меня даже укладывали на старенький диванчик, который давно уже нужно было сдать в музей древностей. Единственная причина, по которой я не хочу снова оказываться в кабинете с сырыми потолками, – это мерзкий тип Данила Александрович Курчаков. И тот факт, что в том же кабинете обитает премилый Илья Павлович Артемьев, никак меня не утешает.
Машина подъехала к ненавистному зданию Управления внутренних дел. Я тихо вздохнула.
– Выходите, гражданка, – галантно открыл дверь полицейский помоложе.
Чего это с ним? Луна спала, и он из оборотня опять превратился в человека? Лучше не будем про оборотней…
– Спасибо, – кивнула я и нехотя вылезла из машины.
– Мы к Курчакову со свидетельницей, – сказал тот, что постарше, протягивая дежурному пропуск.
Дальше начались нескончаемые коридоры. И хотя я была здесь минимум четыре раза, все равно не смогла бы самостоятельно найти нужную дверь. Наверное, в этом есть тонкий расчет: побывавший в здании враг заблудится и умрет с голоду. А новым служащим в первую очередь выдают карту и пособие «Как правильно и быстро найти туалет».
Через пару минут мы наконец-то достигли пункта назначения. Меня попросили подождать перед знакомой дверью с облупившейся краской.
– Данил Саныч, – просунулся в дверь один из моих конвоиров, – мы соседку Давыдовой привезли.
Не успела я оглянуться, как меня впихнули в кабинет и захлопнули дверь. Я осмотрелась. Со времени моего последнего визита ничего не изменилось: в одном углу стоял старый перекошенный диванчик, потолок был покрыт пятнами сырости, у окна стоял милый Илья Павлович, а в другом углу за бумагами восседал хорошо знакомый мне мерзкий тип.
Через секунду он отвлекся от дел и удостоил меня своим бесценным вниманием.
– Боже мой, – ехидно возвестил Курчаков, – кого я вижу? Ксения Романовна?
Я кисло улыбнулась.
– А я смотрю, фамилия и адрес знакомые, можно сказать, до боли!
– Надеюсь, до невыносимой боли, – ответила я, присаживаясь на почти что родной диванчик.
– Здравствуйте, – улыбнулся Артемьев.
Я кивнула в ответ.
– Ну так начинайте, – обратился ко мне Курчаков.
– Что начинать? – не поняла я.
– Рассказывать, где вы последний раз видели Давыдову Лилию Витальевну и что вы делали вчера, то есть пятнадцатого июля.
– Последний раз Лилю я видела позавчера, – не задумываясь, ответила я, – она собиралась на свидание. Ушла часов в шесть. Вот и все.
– Что «все»? – переспросил Курчаков.
– Все, больше Лиля дома не появлялась, – разъяснила я.
– Вы уверены? – поинтересовался Илья Павлович с подоконника.
– Если бы вы жили с Лилей, вы бы тоже были в этом уверены. Во-первых, вчера я всего на пару часов покидала квартиру – ходила в магазин, а во-вторых, о Лилином появлении обычно говорит многое.
– Например? – прищурил глаза Данила Александрович.
– Немытая посуда, разбросанная обувь, невыключенный свет в ванной…
– Понятно, – прервал меня мерзкий тип, – ну а про того, с кем она встречалась, вы что-нибудь знаете?
Диванчик недовольно заскрипел, когда я попыталась устроиться на нем поудобнее.
– Зовут его Кирилл, если не ошибаюсь, Ионов. Он бизнесмен, полагаю, довольно удачливый, раз Лиля им заинтересовалась. Они встречаются уже больше трех месяцев. Вместе ездили в Грецию. Что еще сказать? – Я пожала плечами. – Вроде все. А почему вы сказали «встречались» – в прошедшем времени? Они что, расстались?
Мерзкий тип протянул мне какую-то бумагу.
– Потому что муж и жена не могут встречаться по определению, – учтиво объяснил мне Курчаков.
Я привстала с диванчика и взяла документ.
Свидетельство о браке. Лилия Витальевна Давыдова и Кирилл Юрьевич Ионов заключили брак 14 июля 2004 года. Я бухнулась на диван, почувствовав, как его хилые ножки разъехались в стороны.
– Поосторожней с казенной мебелью, – ткнул в меня карандашом мерзкий тип.
– Но как же так? – промямлила я. – Лиля вышла замуж?
– Разве она этого не планировала? – удивился Курчаков.
– Она ни разу, – я помотала головой, – не говорила мне об этом.
– Может быть, для Давыдовой это было не так уж важно? – предположил Илья Павлович, теребя в руках скрепку.
– Нет! – Я замахала руками. – Для Лили ничего не может быть важнее свадьбы, она мечтала о ней днями и ночами!
– Тогда как вы можете это объяснить? – громко спросил меня Курчаков, роясь в бумагах.
– Никак, – прошептала я, – может быть, тем вечером она даже не знала, что будет выходить замуж.
– Ксения Романовна, вы не находите, что это немного… – Артемьев замялся, – …глупое предположение.
Я попыталась восстановить в памяти позавчерашний вечер:
– Лиля сказала: «Кирилл попросил меня одеться покрасивее… потому что сегодня вечером будет что-то особенное».
– «Покрасивее», значит? – усмехнулся мерзкий тип.
– Вот вам пожалуйста, – сказал Артемьев, приподняв брови.
– Чего «вот»? Поездка в Грецию – это что-то особенное, покупка плазменного телевизора – тоже, но вот свадьба – это не просто «что-то особенное», это событие века! Она бы мне сказала! Да она бы дала объявление по телевизору, если бы собиралась выйти замуж! – возразила я.
– А она не собиралась? – удивился Курчаков. – Вы говорили Давыдова и Ионов больше трех месяцев встречались.
– Ну да, – я замялась, – но у Лили столько этих Кириллов было… Честно говоря, я всегда удивлялась, как она в своих любовниках не путается.
– То есть замуж она не хотела, – резюмировал Артемьев.
– Нет, ну как же, она, конечно, рассчитывала…
– Рассчитывала? – прищурился мерзкий тип.
Я глубоко вздохнула и сложила руки на груди.
– В общем и целом, – медленно произнесла я, – я больше ничего не скажу, пока не узнаю, в чем, собственно, дело, почему меня разбудили в восемь утра в мои законные каникулы и притащили в это гостеприимное место!
Артемьев посмотрел на меня сочувственно. Курчаков отложил свои бумаги и, сцепив руки замком, положил их на стол.
– Лилия Витальевна Давыдова, гражданка Российской Федерации, студентка пятого курса Московского государственного университета, 1994 года рождения, – спокойно начал Данила Александрович, – обвиняется в убийстве Кирилла Юрьевича Ионова, 1977 года рождения.
Я открыла рот и замерла.
– По нашему предположению, убийство произошло четырнадцатого июля, около одиннадцати часов вечера. Труп Ионова был найден за городом, на берегу речки Майха.
– Где? – машинально переспросила я.
– Мало кто знает, – вмешался Артемьев, – есть под Москвой такая речушка под названием Майха. Она неглубокая, почти что ручей. Но само место очень красивое, – Илья Павлович воодушевился, – и комаров вообще нет! А самое интересное, что если взобраться на ближайший холм, то можно…
– Илья, – недовольно перебил мерзкий тип. – Труп был найден 15 июля утром. Местные ребятки пришли головастиков погонять и увидели в воде что-то странное… Опознали Ионова
