Я легла на кроватку, и крепко заснула, утомленная первой рабочей ночью.
Утром мужик проснулся здоровым.
Бабка велела жене, которая теперь истово хлопотала над своим Ваней, заказать в трех церквях годовую службу о здравии, и на этом я рассталась со своим первым клиентом. Как сказала мне бабушка — я практически сдала экзамен на третью ступень.
После этого она принялась меня учить всерьез. Через год моих родителей почему — то обуяла совесть и меня забрали в город. Мне было одиннадцать лет и у меня была пятая ступень Мастера. До двенадцатой, последней, ступени, бабушка не успела меня доучить — в ту зиму она умерла. Потом уже мать говорила, что она за месяц до смерти слала телеграммы, просила меня привезти, но я должна была посещать школу и мать мне те послания просто не показала.
Вспомнилось мне, как в последний вечер сидели мы с ней на лавочке, щелкали семечки и болтали ногами. Димка дефилировал взад вперед по другой стороне дороги от нашего дома, хмурым видом давая понять что моему отъезду не особо рад.
Баба Нина задумчиво наблюдала за ним, потом наконец вздохнула, поднялась и велела мне идти за ней. Привела она меня свою комнату, строго на меня посмотрела и укоризненно произнесла :
— Кружишь головы всем без разбора, Магдалина. Не хорошо.
И не дожидаясь ответа подошла к большим, в человеческий рост часам из темного дерева. На них я еще в девять лет написала ручкой на гладком участочке — Дима + Магдалина. Глупая выходка. Бабуля повернула их задом наперед и нажала на выпуклость в резном узоре наверху. Задняя дверца, слегка скрипнув, отворилась.
— Видишь? — показала она на углубление.
Я заглянула. Большая, толстенная книга лежала там. Черный кожаный переплет был украшен белой надписью — «Библия ведьмы».
— Твое, — сухо сказала бабушка. — Никому в руки не давай, передать можно только дочери или внучке. Да повидайся с Сашкой своим, измаялся парень, только о тебе и речь.
— Магда — дурра, — раздался надо мной пронзительный голос и я изумленно подняла глаза. Надо мной на балке сидел здоровый попугай и чистил перышки.
С минуту я непонимающе таращилась в пустоту. Реальность в виде моей собственно квартиры и меня, лежащей в кроватке, была слишком контрастной. Только что я держала руку бабушки. Только что Димка неловко чмокнул меня в щечку, сказал что он меня все равно найдет и опрометью убежал. Странный сон… Я заново пережила свое детство. Но про то что есть Библия Ведьмы — я узнала только что. Бабушка так и не успела передать мне родовую Книгу, не успела благословить… А все мать, которая не соизволила отвезти меня к умирающей старушке.
— Машка, — тихо позвал меня чей — то голос.
— А? — отозвалась я.
— Чего на завтрак будешь?
Я подумала, и сообразила — Маруська. Приподнялась на локте, и увидела ее на другом конце кроватки.
— Кофе, как обычно, но сварю сама, ты его слишком крепким варишь, зубы сводит.
— А я тосты поджарю тогда. Тебе чем их помазать?
— Йогуртом, — ответила я. — Черничным.
Маруська встала и в одних трусиках прошлепала в ванную умываться, и я завистливо посмотрела ей вслед — именно такую форму груди я всю жизнь хотела — третий размер, и плотная, словно ей силикона накачали. У меня ж она сначала была маленькая и невыразительная, потом я подколдовала и она стала невыразительной, но очень большой. Зато у меня талия пятьдесят восемь сантиметров, и а не семьдесят два как у Маруськи!
Я сладко потянулась и тут увидела ЭТО. Крошечное белое пёрышко лежало слева на моей подушке. Снежно — белое, оно искрилось, словно бриллиант высокой чистоты. Бог мой!
Я осторожно подхватила пёрышко, благоговейно полюбовалась на него и убрала в стенной сейф.
У меня дома побывал Ангел….
Мой проводник в мой сон…
Подойдя к окну, я раздвинула шторы, вышла на лоджию и несколько минут просто стояла, наблюдая за рассветным городом. В такое время, на заре, когда тишина стоит на улицах и свежий ветер шелестит листвой, хорошо творить светлую магию. Лечить малышей, возвращать в семью любимого мужа, делать удачу.
Только вот на сегодня у меня нет клиентов. Поэтому я просто постояла, наслаждаясь рассветом, вернулась в спальню и накинула халат.
Умываясь, я анализировала сон. Детские воспоминания — шелуха. Бабушка открыла мне, где лежит Книга и велела повидаться с неким Сашей. Каким Сашей ? У меня Саш много.
Беда с этими пророчествами — никогда не скажут ясно, мол, сделай то — то и то — то. Нет, все приходится домысливать.
Ладно. Для начала навестим бабушкин дом, а там видно будет.
Быстренько набрав номер Ворона и сказала:
— В общем, первое звено у меня есть, до обеда меня не будет, а там встретимся.
— Ты всегда так лаконична? — хмуро спросил он.
— А чего вату — то катать? — хмыкнула я, откручивая кран и затыкая пробкой ванну. — Мне не за это деньги платят. Кстати — ты аванс приготовил?
— С тобой неприятно иметь дело, — произнес он.
Плеснув от души пены, я добавила горячей воды и рассудительно заметила:
— Ты определись, я должна тебе нравиться или деньги искать? Если нравиться, то это гораздо дешевле, 500 рублей в час и не ко мне, но телефон знакомых девочек по вызову подскажу без проблем.
— Если таких же страшных как ты — то лучше не надо, — не полез за словом в карман Ворон.
Я молча нажала на кнопку отбоя.
Потом кое — как засунула волосы под полиэтиленовую шапочку и залезла в ванную. Телефон тут же зазвонил.
— Да, — спокойно отозвалась я, намыливая левую ногу.
— Ты что, обиделась? — раздался покаянный голос Ворона.
— Потом обсудим. Приготовь аванс, — бесстрастно сказала я и нажала на отбой.
Козел!
Тварь, убийца, недоносок, motherfucker, bloody bastard, merde!
— Машка! — раздался вопль Маруськи через несколько минут.
— Ну? — лениво отозвалась я.
— Старушка! — Маруська возникла на пороге ванны и бросила мне полотенце. Пока я вытиралась, она села на стул и поведала :
— Короче, мне домой нельзя.
— Вот и славненько! — обрадовалась я.
— Представляешь, Сереге своему сейчас позвонила — на меня там все старушки ополчились, вчера чуть ли не митинг устроили около подъезда.
— А чего им надо? — удивилась я.
— Так права моей сумасшедшей бабули отстаивают, — мрачно отозвалась подруга, — кто б мои права на спокойную жизнь у нее отстоял.
— Отстоим, не переживай, — подбодрила я ее, и натянула халат.
— Ты меня кофеем сегодня поить будешь? — улыбнулась Маруська.
— Блин, ну а куда ж я денусь? — ответила я и мы пошли на кухню. Через десять минут мы попивали кофе и думали как жить дальше.
— Мне б отоспаться, — мечтательно заявила Маруська.
— Ага, спи, а я по делам скатаюсь, — кивнула я.
— Когда приедешь? Давай я к твоему возвращению персиковый пирог испеку?
— И коту баксы поменяешь? — уточнила я.
— Поменяю, — согласилась она.
— Тогда к пяти часам я наверно приеду обратно, — взглянула я на свой крутой ролекс.
За что Маруську люблю — готовит гениально. От меня же все бойфренды, которых я вовремя не приворожила, посбегали. Потому как парни — создания странные. Точно знаю, что когда они живут одни, то способны питаться чуть ли не сухой перловкой. Однако стоит им завести девушку — и все меняется. На завтрак нам надо телячью отбивную, на обед — комплекс из трех блюд минимум, ужин — это вообще святое и приравнивается к празднику. А я готовить не умею и потому спокойно пью кофе на завтрак и заказываю пиццу на обед. Поэтому я и живу одна, наверное.
Выпив кофе, я потянулась за трубкой и позвонила матери.
— Алло, — раздался в трубке ее голос.
— Мам, эт я. Ты в бабушкином доме давно была?
— Ну здравствуй, ты там как ? — осторожно спросила мать.
— Я нормально, не переживай, — успокоила я ее.
— Точно? А то давай я приеду?
— Точно — точно! — перепугалась я. — Я, собственно, в деревню собралась, отцу чего передать?
— Что б он сдох скорей, алкоголик чертов! — выкрикнула мать.
— Ага, ясно, целую, — быстренько протараторила я, но мать была начеку.
— Погоди, — велела она, — когда приедешь?
— Вчера была, — удивилась я.
— Ну спасибо, уделила матери минутку, — вредно произнесла она.
Я, памятуя, что спорить с ней бесполезно, заканючила:
— Ой, мам, ну ты же знаешь — поспать не успеваю…
— А кто виноват? Пошла б в педагогический, как я хотела, жила б сейчас спокойно, — ответила мать. Моего занятия она категорически не одобряла.
— Ну мам, — предупреждающе буркнула я. Я тоже не одобряла ее нотации.
— Ладно, большая уже. — Скрепя сердце мама остановила поток нравоучений и спросила : — Так ты чего в деревне — то хотела?
— Да вот, надо съездить.
— Зачем?? — изумилась она.
— Позагорать, — буркнула я. — Там все нормально, не знаешь?
— А что может случиться?
— Бог мой, — я начала терять терпение, — возможно, там уже на крыше березки растут, или вообще местные на дровишки разобрали. Я ж там четыре года не была!
