— Как же, разбежалась! Стану я ему показываться! Я его спугну!
— Как?
— А уж это мое дело! Придумаю что-нибудь.
Идея показалась мне не такой уж плохой, и я решила тоже покараулить. Спрячусь в машине, если увижу кого подозрительного — начну сигналить. Тетя Ядя, хоть и лучшая Тересина подруга, хоть и кроткого нрава, но собралась с духом и дрожащим голосом высказала желание тоже пойти в сторожа.
На Марека я старалась не смотреть. Казалось, еще минута — и никакого бандита не понадобится для того, чтобы покончить с моими родственницами. Однако он овладел собой, махнул рукой и сказал:
— Ладно, караульте. Но при условии — ни одна из вас не смеет спрятаться за коровником. Издали караульте! И я сам разобью вас на смены.
Первыми на вахту заступили Тереса с тетей Ядей. Наблюдательный пункт они решили устроить в палисаднике перед домом. Тут не так страшно, поскольку палисадник окружен низким заборчиком, и родня спит поблизости. Окна в доме раскрыты, так что в случае чего… Да и от опасного объекта их отделяет весь двор, овин и коровник. Поставив табуретки под кустом сирени, тетки благополучно отдежурили и вернулись домой живыми.
Я отсидела свое в машине, вдыхая свежий ночной воздух и ароматы хлева и стараясь не спускать глаз с прохода между коровником и конюшней. Месяц светил, так что видимость была неплохая. На лугу квакали лягушки, с деревни изредка доносился собачий лай, в коровнике ворочались и побрякивали цепью коровы. А больше ничего не происходило. Сдав дежурство Люцине, я тоже отправилась спать.
На рассвете всех поднял на ноги адский шум в курятнике. С дикими криками из раскрытых дверей из него вылетали куры, утки и гуси, и носились по двору, густо посыпая его перьями. Мы кинулись к выходу, сталкиваясь в дверях, из овина с граблями в руках выскочил Казик. Из курятника вышла мамуля и недовольно посмотрела на нас:
— Ну, чего сбежались? Теперь моя очередь сторожить. Никто не заставлял вас просыпаться.
Потом снизошла до объяснений: курятник ей показался самым подходящим наблюдательным пунктом, но в темноте она споткнулась о поилку для кур, и падая повалилась на насесты, смертельно перепугав и птицу, и нас, но только не злоумышленника. Как выяснилось, ему удалось немного засыпать колодец.
— А ты где пряталась? — спросила у Люцины Тереса.
— В коровнике, — пробурчала та.
— И что видела?
— Не скажу. Не хочу выражаться.
Я с интересом повернулась к тетке:
— Самое подходящее место! Может, хоть что-нибудь слышала?
— Слышала. Коров. Чесались, вздыхали, бренчали, хрустели.
— Тогда зачем ты вообще полезла в этот коровник? — рассердилась Тереса.
— Чтобы увидеть бандита.
— Он тебе назначил свиданье в коровнике?
Припертая к стенке, Люцина наконец призналась: еще днем она приметила в коровнике очень удобную щель, из которой великолепно просматривались и колодец, и развалины, и территория между ними. К сожалению, ночью, в темноте, щели она отыскать не могла и все дежурство ушло на то, чтобы провертеть дырку в досках. Когда провертела, время дежурства закончилось.
— Тоже мне, выбрала место! — фыркнула Тереса.
— Можно подумать, что ты выбрала лучше! — не осталась в долгу Люцина.
— А вот и лучше! По крайней мере, мы хоть что-то видели!
— Видели! — с волнением подтвердила тетя Ядя. — Очень может быть именно бандита!
— Что? И только теперь говорите об этом?
Не скрывая торжества, Тереса и тетя Ядя поведали о своих достижениях. Заняли они, значит, свои места под кустом сирени и поскольку еще не совсем наступила ночь, они видели, как по дороге со стороны деревни приковылял какой-то мужик, перешел дорогу и вышел на луг. Что он делал потом — они не знают, возможно, вернулся и засыпал колодец, воспользовавшись заточением Люцины в коровнике. А перед этим, наверное, на разведку ходил…
Домыслы насчет того, чем занимался мужик, прервал Марек.
— Успокойтесь, это был я, — сказал он. — Но я вот о чем хотел спросить…
— Ну знаешь ли! — возмущенно воскликнула тетя Ядя.
— А я еще удивилась — что это ты так легко разрешил нам караулить! — воскликнула я.
— И что ты видел? — воскликнула Люцина.
— Ничего. Я хотел спросить…
— Больше я не караулю! — воскликнула Тереса. — Нечего из меня идиотку делать!
— Не только из тебя — он из всех нас сделал идиоток!
— успокоила сестру мамуля.
— Я хотел спросить вас, — устало произнес Марек, — вот о чем…
— Если намечается конференция, то я, пожалуй, сяду, — перебила его Люцина. — Стоя говорить не хочу.
Разыскав половинку днища от бочки, она положила его на камень и села. Ее примеру последовали все мы, усаживаясь кто на чем. Марек один остался стоять.
— Так вот, — снова сказал он. — Я хотел..
— Чего толкаешься? Сейчас свалюсь с доски! — крикнула мамуля Тересе.
— Кто толкается? Это ты меня сталкиваешь! Я и так одной половинкой сижу!
— Нет, я больше не выдержу! — произнес такой спокойный и выдержанный Марек.
— Вот, вот! — подхватила Тереса. — И я то же самое твержу — с ними невозможно выдержать!
— Да дайте же сказать человеку! — попросила тетя Ядя. — Очень интересно знать, о чем это он хочет спросить?
— Спрашивай и не обращай на них внимания! — посоветовала я. — В случае чего я им повторю.
Вздохнув, Марек бросил взгляд в глубину колодца и наконец спросил:
— Скажите пожалуйста, а зачем вы, собственно, его раскапываете?
Мы ответили не сразу. После продолжительного молчания первой отозвалась мамуля:
— Говорят, в нем была очень хорошая вода, — не очень уверенно сказала она.
— Говорят, дедушка уронил в колодец свои золотые часы, — сказала Люцина.
— А бабушка — свое жемчужное колье? — иронически подхватила Тереса.
— Неплохая мысль! — поспешила я похвалить теток, не давая Мареку вставить слова. — Ведь надо же нам что-то отвечать, когда нас начнут расспрашивать, что мы ищем в колодце.
— Как это — когда начнут? — не поняла тетя Ядя. — Ведь Марек уже начал! А мне кажется, не обижайтесь, что вы какую-то чепуху несете.
— Правильно, — сказал Марек. — Надо знать, что отвечать, когда начнут интересоваться. Мой же вопрос был чисто риторическим. Я знаю, колодцем вы занялись как приманкой, хотите заставить врага действовать. Интересно, его привлекает только колодец или он желает, чтобы здесь вообще ничего не трогали…
— Мы думали начать понемногу разваливать руины, чтобы проверить, — ответила я, — да как-то руки не дошли. — Или вот коровник разобрать… А у тебя есть идея?
— Идея есть насчет ловушки, но о ней позже. А пока скажите — есть ли, по-вашему, какая-нибудь причина для того, чтобы он заинтересовался именно колодцем и мешал вам им заниматься?
— Нет. Правда, отец Франека как-то туманно намекал на какое-то имущество, которое надо кому-то возвратить. И настаивал — оно спрятано здесь! Но не в колодце же!
— А не могли его спрятать в другом месте, например, в подвале старого дома?
— Не могли! — решительно заявила мамуля. — Девчонкой я все подвалы облазила, там всегда дети устраивали игры, так ничего, кроме каменных стен, в подвалах не было.
— Могли и в стенах замуровать, еще в давние времена, — сказал Марек. — Давайте думайте, где могли спрятать сокровище?
— Только не в колодце, из которого брали воду! Спрятать могли и в подвалах, и в старинном склепе на кладбище, и просто зарыть в землю. Но не в колодце!
— Так колодец тебе кажется самым неподходящим местом? — спросила я у Марека.
— Разумеется!
— В таком случае, мамуля права — спрятано именно в колодце!
— А что я говорила! — обрадовалась мамуля, я же вдохновенно продолжала:
— Если мы ломаем голову над тем, куда в давние времена мои предки могли спрятать сокровища, то надо остановиться на самом бессмысленном, самом дурацком месте. Есть у нас такая фамильная черта — поступать наперекор здравому смыслу. У тебя было достаточно возможности убедиться в этом за годы нашего знакомства. И исторические примеры о том же говорят. Во время войны нормальные люди старались убежать подальше от мест, где шли сражения, а наша бабушка именно туда загнала всю семью, вытащив ее из безопасной деревни. Это только один из примеров. Так что искать надо в самом дурацком месте. И хотя сейчас мы находимся в дедушкиных фамильных владениях, все равно правила тут женская линия.
— Очень умно сказала Иоанна, — похвалила меня Люцина. — Интересно, откуда это у нее?
Не знаю, убедила ли я Марека. Он посмотрел в колодец, потом перевел задумчивый взор вдаль. Возможно, даль заставила его принять решение.
— Хорошо, пусть будет так, — сказал он. — Раскопаем колодец до конца, чтобы хоть с этим покончить. О ловушке поговорим в доме.
