Ознакомительная версия.
Я судорожно закивала. Прикольней не бывает.
– Если Джейсону разрешить, он ее отыщет, – пообещал Роман.
– Как? – шепотом спросила я.
– Нюхом, – объяснил Роман. – Так че? Вы не против?
– Начинайте быстрей, – велела я.
Гость повернулся к псу.
– Эфа… Где она? Джейс, ищи! – приказал хозяин.
Монстр шумно вздохнул, потом встал, опустил голову и медленно вышел в коридор. Я кинулась следом. Пес медленно дошел до первой комнаты, поскреб дверь лапой и ввинтился в спальню.
Юлечка и Лиза, в ажиотаже потрошившие вещи, даже не заметили гостя.
– Зачем хватаешь зеленые бриджи? – возмущалась Сережкина жена. – Тебе размер мал!
– А тебе велик, – не сдавалась Лизавета.
– Ремешком затяну.
– Уродство.
– Мне нравится.
– Ладно, тогда синий пуловер мой.
– Он тебе в груди узок!
– Ага! Получается, Юлечке все, а мне фиг?
– Почему? Оранжевый топик, белая блузка…
– Не помешаем? – ехидно поинтересовалась я.
– Нет, – хором ответили девицы и схватились за красную шаль.
Джейсон, не обращая никакого внимания на свару, полез под кровать. Пес явно испытывал трудности – большое тело еле-еле уместилось в узкой щели.
– Вот! Говорил же, он молоток, – заликовал Рома, – нашел.
– Точно? – усомнилась я.
– Верняк, – закивал сосед, – вон что хвостом делает – радуется!
Джейсон выполз наружу. В зубах он держал… изящную дамскую сумочку.
– Ваще, блин! – возмутился Рома. – Ты че прешь?
– Не ругайте мальчика, аксессуар сделан из змеиной кожи, – пояснила я.
– Выплюнь мерзость, ищи! – приказал Рома. – Эфа наша где?
Джейсон осторожно разжал зубы, ридикюльчик шлепнулся на пол. Издав протяжный стон, пес побежал в коридор, мы с Романом пошли за «Шерлок Холмсом». Ни Юлечка, ни Лиза не обратили на происходящее никакого внимания – теперь они ссорились из-за белой бейсболки, абсолютно, на мой взгляд, ненужной вещи.
Больше часа Джейсон рыскал по квартире. Наши собаки привыкли к гостю, Рамик выполз из ванной, а Дюша прекратила писаться. Хотя, может, последнее произошло не из-за адаптации Ады к постороннему, а потому, что в организме мопсихи попросту иссякла жидкость. Я тихо радовалась, что Катя, Сережка и Вовка до сих пор не явились с работы. Неизвестно, как отреагируют домашние, узнав, что по дому ползает змея.
В конце концов Рома, вытирая пот со лба, сказал:
– На сегодня хватит.
– Вы уйдете, не найдя эфу? – испугалась я.
– Джейсон устал, придем потом.
– Но если ваша эфа укусит кого-нибудь?
– Не, – засмеялся Рома, – она милая.
– Милая? – с некоторым сомнением повторила я.
– С замечательным характером, – закивал Роман. – Эфа просто побудет у вас. Эй, Джейс, не дрейфь, завтра ее найдешь.
Чудовище тихо гавкнуло.
– Ну, покедова, – помахал Рома рукой.
– Постойте! – воскликнула я. – А как эфу подманить можно?
– На еду, – спокойно ответил Роман, – она очень сливочки уважает. Жирные, из пакета. Когда завтра прийти можно?
– Прямо с утра, – дрожащим голосом предложила я, – пораньше. А еще лучше у нас ночевать остаться.
Рома засмеялся.
– За фигом?
– Боюсь до трясучки. Вы уверены, что эфа у нас?
– Куда ж ей деться? – флегматично пожал плечами Роман. – Не, утром никак не получится. Днем продолжим, лады?
Я кивнула, слова не шли из горла. Роман с Джейсоном исчезли за порогом. Ноги понесли меня к книжным шкафам. Где-то тут должен стоять энциклопедический словарь. Сейчас открою на нужной странице и узнаю подробности про эфу.
Пальцы начали шуршать бумагой… Где тут статья про пресмыкающихся? Змеехвостки, змеешейки, змееяды… Вот, змеи! Глаза побежали по строчкам: «отряд пресмыкающихся… тело удлиненное, покрыто чешуей… около 3000 видов, 13 семей: удавы, ужи, морские, аспиды, гадюки, гремучие и др.».
Я шумно вздохнула: «и др.» – впечатляющее замечание. Что там дальше? «Распространены широко… Из них ядовиты, опасны для людей и домашних животных гадюки, щитомордники, эфы…» Я схватилась за сердце, потом попыталась успокоиться. Роман говорил о какой-то желто-красной эфе. Но она ЭФА! Может, змея не в нашей квартире? Хотя если неприятность вероятна, то она произойдет непременно. Это правило Лампы, и оно замечательно действует. Как же сейчас поступить?
Внезапно мне ужасно захотелось пить. Автоматически переставляя ноги, я добралась до кухни и увидела Кирюшу, маячившего около плиты.
– Привет, – весело сказал мальчик, – гляди, чего нашел!
Я потеряла на секунду дар речи: в правой руке Кирюша держал тонкую, очень длинную, черную веревку.
С воплем «Не трогай, она ядовитая!» я ринулась на Кирика, выдрала из его пальцев противно-скользкое змеиное тело, потом живо открыла железную банку с чаем, бросила туда эфу, тщательно завернула крышку и испустила тяжелый вздох.
– Фу-у-у…
Кирюша попятился, а я заметалась по кухне, открывая шкафчики.
– Лампудель, – тихо спросил мальчик, – ты чего?
– Надо пакет найти, покрепче.
– Зачем?
– Банку в него поставлю и завяжу. А потом в зоопарк поеду.
– Когда?
– Сейчас.
Кирюша заморгал. Он явно был удивлен сверх меры, но меня колотило от страха, объяснять суть происходящего некогда. Эфу необходимо сдать в серпентарий, Роман не имеет права держать в квартире змею. Пусть сосед разозлится, но у нас дети, собаки! Куплю потом Джейсону любого приятеля на выбор: хомячка, крысу, лягушку, таракана, кота… Кого угодно, кроме змей!
– Слышь, Лампудель, – пропищал Кирюша, – вечер уже, поздно. Зоопарк не работает. И потом, зачем банка с чаем его сотрудникам?
– Там она!
– Кто? – широко распахнул глаза школьник.
– Она, – нервно повторила я, – подруга Джейсона.
– Конечно, конечно, – закивал Кирик и убежал.
Я, не теряя времени, запихнула банку в один пакет, завязала ручки. Повторила операцию, вытащила третий пластиковый мешок…
– Лампуша, – заворковал Сережка, бойким шагом входя на кухню, – как дела?
– Супер, – пробормотала я.
– Выглядишь усталой, – констатировал старший сын Кати. – Надо пойти прилечь.
Я схватила упакованную банку.
– Мне некогда!
– Давай поговорим…
– О чем?
– О твоем самочувствии, – широко заулыбался Сережа… – Кстати, вот замечательные таблетки. Из трав: валерьяна, пустырник, мята. Выпей.
– Спасибо, не нуждаюсь в лекарствах. Извини, тороплюсь.
– Куда?
– В зоопарк.
– Решила полюбоваться на милых обезьянок? – засюсюкал Сережка. – Лучше сделать это завтра. Сейчас мартышки мирно спят, и Лампуше тоже пора бай-бай.
Я нервно оглянулась.
– Ладно, сейчас объясню. Только нашим ни гу-гу, а то в доме кавардак начнется.
– Говори, родная, – с абсолютно несвойственной ему нежностью пропел Сережка, – внимателен, как никогда.
– В пакете банка, – начала я растолковывать ситуацию, – а в ней ОНА. Страшная, опасная! Кусанет, и привет.
– Ты уверена? – сдвинул брови Сережка.
– Абсолютно. Рома приводил Джейсона, тот дружит с ней, но ОНА убежала, через дырку проникла к нам.
– Откуда?
– Сверху.
– Ага, ясно. И дальше?
– Джейсон ее искал, но нашел только сумочку.
– Да ну? – ласково улыбаясь, задал очередной вопрос старший сын Катюши.
– Джейсон принял ее за приятельницу. Конечно, странно, что огромный черный Джейсон дружит с эфой, но всякое случается. В общем, схватил он Юляшкин ридикюль, тот ведь из змеиной кожи…
– Зачем негру сумка Юльки?
– Негру? В смысле африканцу? Не знаю. А что, Юлю ограбили? – испугалась я.
Сережка налил в кружку воды и протянул мне.
– На, выпей.
– Не хочу. Почему Юлька мне не рассказала про негра, который на нее напал?
– Это ты сообщила.
– Я?
– Кто говорил про Джейсона, черного, огромного? – напомнил Сергей.
– Он питбуль! Джейсон – пес!
– А за фигом ему Юлькина сумка?
Я обвалилась на табуретку. Хороший вопрос, но вот как на него ответить? Ладно, попытаюсь еще разок.
– Роман и Джейсон…
Сережка взял пакет с банкой и начал медленно разрезать пластик ножницами.
– Прекрати сейчас же! – занервничала я. – Там ужасная ОНА.
– Спокойно, – кивнул Сережка, – минуточку…
Он снял крышку и высыпал чайную заварку в раковину.
– Что ты делаешь? – завопила я. – Вон ОНА, длинная, черная!
Сережа преспокойно взял в руку змею.
– Эта?
– Да, да, да! – в состоянии, близком к истерике, залопотала я.
– Ё-мое! – протянул Сережка. – Лампудель, выпей валерьянку. Это макаронина.
Я закрыла рот, потом тихонько осведомилась:
– В смысле… изделие из твердых сортов пшеницы?
– Может, из мягких, – задумчиво произнес Сережка, – но уж точно не змея.
Нервное хихиканье вырвалось из моего рта.
– Э, нет, не обманешь! Вермишель белая!
Сережка швырнул «веревку» в раковину, подошел к плите, поднял крышку стоявшей на ней сковородки и хмыкнул.
Ознакомительная версия.
