тот самый вопрос, которого Таня так страшилась. Но сейчас, узнав, что она в лучшем случае свидетельница зверского преступления, а всем известно, что свидетелей убирают, а в худшем, что она убийца и есть, Тане было уже как-то не столь страшно отвечать. Она честно призналась мужу, что провела ночь в доме у хороших людей, которые ее приютили, утром накормили завтраком и совсем не обременяли ее своей компанией. В общем, она сказала чистую правду и поэтому даже не удивилась, когда Саня снова ей не поверил.
Неизвестно, чем бы закончился у них этот разговор, вполне возможно, что грандиозной супружеской ссорой, но в дверь позвонили. Это пришел сосед Саша, и впервые в жизни Таня обрадовалась так чужому человеку.
– А я зашел узнать… О, привет, Таня! Ты вернулась!
Саша был неподдельно рад ее видеть. И Тане стало горько. Родной муж, не дав ей опомниться, сразу начал выяснять отношения, а вот посторонний человек просто обрадовался, что она вернулась целой и невредимой. И почему так?
– Таня, я должен задать тебе несколько вопросов.
– Не трудись. Она ничего не помнит.
Саша огорчился.
– Совсем ничего? А как приходила в «Ветку сакуры», это ты помнишь?
Таня напряглась и вспомнила, как зашла в кабинет к доктору Хиу Чин, как ее там что-то напугало.
– А потом темнота и полный провал до сегодняшнего утра.
– Нам-то ты можешь заливать что угодно! – взорвался Саня. – Но полиция не будет так снисходительна к тебе.
– Будем надеяться, что полиция до Тани вовсе не доберется, – смягчил удар Саша. – К тому же вполне возможно, что Тани у Захарыча и впрямь не было.
– Как это? А сумка?
– Таня могла сесть в машину к Борису Захаровичу, но потом выйти где-нибудь, а сумку спокойно забыть в ней на сиденье. А Захарыч не захотел оставлять чужую сумку в своей машине, забрал ее на ночь в дом.
Эта версия несколько примирила Саню с ситуацией. Он перестал смотреть на жену, словно она ему враг номер один. Но и до примирения было еще очень далеко. Таня хорошо знала своего мужа и чувствовала, что он будет дуться на нее не один день.
– Я хочу показать вам фотографии, которые я нашел в квартире у Захарыча. Может быть, вы узнаете этих людей.
И Саша показал снимки в своем смартфоне. И первый же снимок произвел фурор.
– Это же мой брат – Валентин!
– Ты уверен?
– Конечно! Таня, скажи ему!
Таня взглянула на фотографию и подтвердила, что на ней и впрямь запечатлен брат ее мужа.
– Да, это Валя. Только этот снимок уже старый, – заметила она. – Тут Валя выглядит и помоложе, и постройней, и посвежей, чем сейчас.
Посвежей? Постройней? А Саша-то думал, что более болезненной и одутловатой физиономии и не сыщешь. А вон оно как, оказывается, бывает и еще хуже.
– Где ты раздобыл эту фотографию? – спросил Саня. – И почему на ней траурная ленточка?
Он только сейчас разглядел эту деталь и смотрел на нее с ужасом:
– Он что, умер? Нет, не может этого быть!
И после того, как Саша объяснил, где и при каких обстоятельствах нашел эти фотографии, Саня заявил:
– Я немедленно бегу звонить в больницу! Я должен знать, что с моим братом!
И убежал. А Таня с Сашей остались. Таня разглядывала последнюю, третью фотографию. Она никак не выпускала смартфон из рук, вертела его так и эдак, приближала, удаляла. Синеглазый красавец, очевидно, заинтересовал ее.
– Узнаешь?
– Мне кажется, я видела этого человека.
– Правда?
– В том доме, где я сегодня утром проснулась, на камине стоял портрет очень похожего мужчины.
– Это точно?
– Мне кажется, да. Я почти уверена, что это он.
Таня приглядывалась уже довольно долго. И с каждой минутой ей все сильней казалось, что именно этого мужчину она и видела. Те же синие глаза. Те же густые темные волосы, зачесанные назад красивыми волнами. Одет он тут был иначе, не синяя куртка, а белая рубашка. И поза была другой. И местность тоже. Но в целом обе фотографии обладали удивительным сходством.
– А почему на нем тоже траурная ленточка? – спросила Таня. – Неужели и он погиб? Какая жалость!
Саша промолчал, но про себя невольно отметил, что Таня проявила куда больше сочувствия к незнакомому ей человеку, чем к ближайшему родственнику мужа. Брюнета ей было жалко, несмотря на то что видела она его лишь на фотографии, а вот возможность навеки потерять родного брата ее мужа ни единой капельки Таню не взволновала.
Вернувшийся к ним Саня сиял.
– С Валей все в порядке! – заявил он. – Валя не умер. Напротив! Ему гораздо лучше. Его даже перевели из реанимации в обычную палату. Таня, собирайся. Мы с тобой едем навестить брата. Собери ему нужные вещи. И покушать возьми. Ты помнишь, как он любит покушать. Больничную еду он есть не станет. Мама всегда в таких случаях стряпала ему куриные биточки. Сделай штучек тридцать, думаю, на день ему хватит.
Отдавая эти распоряжения, Саня на свою жену даже не смотрел. Поэтому и ее реакции не заметил. Зато Саша обратил внимание на то, как вытянулось лицо Тани. Затем его черты окаменели. Она прошла к креслу и опустилась в него. Дита тут же забралась к ней на колени.
– Таня! – требовательно воскликнул муж. – Ты слышала, что я тебе сказал!
– Нет, – произнесла Таня. – Я не поеду.
– Что?!
– Плохо себя чувствую. Голова кружится.
– Но ты же как-то добралась до дома? – безжалостно заявил Саня. – Значит, с тобой все в порядке. Ты можешь ходить. Ты должна поехать со мной к Вале.
Он слишком приблизился к жене, и Дита предупреждающе зарычала на него. Мол, не смей трогать мою хозяйку. Я ее люблю, а ты нет!
– Мне что-то не по себе, – пробормотала Таня. – Не понимаю, что со мной.
Она провела рукой по голове и внезапно сморщилась:
– Больно.
– Не придумывай! – отмахнулся муж. – Нечему там у тебя болеть.
Но Саша проявил чуть больше такта. Он подошел к Тане и взглянул на то место, куда она указывала. Раздвинув прядь волос, он ахнул:
– Да у тебя тут гематома! Тебя кто-то ударил!
– То-то я и чувствую, что голове больно. И тут, и еще тут.
И Таня снова указала на свою голову. Саша взглянул.
– Еще одна шишка! Тебя ударили дважды!
– То-то мне так худо, – пролепетала Таня. – Сразу я и не заметила, все мысли были о том, как бы домой добраться. А теперь вот понимаю, что неспроста меня в метро так шатало. Чуть под поезд не угодила!
Последняя фраза
