«мерзкую тварь», говорил, что такого вероломного нападения в своем только что приобретенном доме он не ожидал. Федя метался между всеми, повторяя фразу: «Вот, черт! Вот, черт!» Я стояла, молча, пытаясь проанализировать свое состояние. Голова моя была повернута набок, шея нестерпимо болела. Любая попытка вернуть голову в прямое положение приносила новую волну боли.
— Феня, а куда ты смотришь? — подошел ко мне на близкое расстояние брат и с интересом заглянул мне в глаза.
— Федь, у меня шею заклинило, я голову повернуть обратно не могу.
— Вот, черт! Надо в травмпункт или к мануалу…
— И мне надо в травмпункт, — жалобно протянула Елена Станиславовна.
Все дружно посмотрели на ее ноги, покрытые волдырями.
— О, черт! Вам тоже нужна помощь! Погнали! Все травмированные за мной! — С этими словами Федюня рванул к машине. Родители Влада послушно засеменили вслед за ним.
Влад подошел ко мне и аккуратно обнял. Я тихонечко заплакала.
— Фенечка, любимая, что, так больно?
— Нет, обидно! Завтра съемки… а я такая кривая…
— Починим мы тебя до завтра. Смотри, я уже звоню знакомому костоправу.
— Вы едете с нами или нет? — крикнул с дорожки Федя.
— Федор, вы, если вам не сложно, отвезите мою маму до травмпункта и потом домой, а я отвезу вашу сестру к знакомому врачу. Договорились?
— О чем речь! Закон взаимовыручки! — И он поднял вверх большой палец.
— Спасибо, созвонимся тогда чуть позже.
Влад помог мне убрать со стола, мы закрыли дом и поехали в Москву. Врач нас уже ждал.
— Фенечка, ты что, на меня обиделась? — припарковав машину, спросил Влад.
— Нет, за что на тебя обижаться-то? Ты ни в чем не виноват.
— А почему ты тогда всю дорогу просидела, от меня отвернувшись?
— Да потому, что у меня шею защемило в правую сторону. Защемило бы влево, смотрела бы только на тебя.
Клиника располагалась в самом центре, в малюсеньком одноэтажном особнячке. Мы прошли мимо регистратуры, сразу в кабинет.
— Владик, рад, рад… проходите!
Они обменялись рукопожатиями, и врач приступил к осмотру.
— Так, значит… просто резко голову повернули, да?
— Да.
— А раньше травмы бывали?
— С головой?
— Нет, с головой я и так вижу, с шеей?
— Нет.
— И хорошо. Вот жалко, что я вам рентген не могу назначить, сломался. А без рентгена никак нельзя. Давайте так, вы сейчас сходите в соседнюю поликлинику, сделаете там, в травмпункте, рентген и вернетесь ко мне!
Доктор достал из ящика стола шейный фиксатор и протянул мне.
— Наденьте, так будет легче и безопаснее. Лучше любую травму фиксировать сразу.
Мы послушно отправились по адресу, который дал нам мануальщик.
Идти действительно было близко, поэтому мы уже через пять минут стояли у окошка регистратуры.
— Нам назначили рентген, у вас мы это можем сделать? — включив все свое обаяние, спросил Влад у медсестры.
— Нам? А сколько человек в вашей группе? — не поднимая головы, спросила она.
— Один!
— Что один?
— Человек один, который нуждается в рентгене.
— А что ж вы говорите «нам», как будто вам назначили групповой рентген.
— Мы можем получить эту услугу сейчас? — начал нервничать Влад.
— Кто это мы? Вас сколько?
— Девушка, не придирайтесь к словам. Вот этой девушке нужно обследование. — И он указал на меня.
— Паспорт, полис!
Я достала из сумки документы и передала их в окошко.
— Третий кабинет, по коридору направо, сначала к травматологу.
У двери в кабинет травматолога, как всегда, была огромная толпа народа. А в сезон, коим по праву считается зима, для травматологов наступает и вовсе «жаркое время». Сегодня была весна, но народу было все равно много.
Взглянув на очередь, моим первым порывом было — бежать, но я взяла себя в руки и не очень бодро задала традиционный вопрос: «Кто последний?» Вопрос повис в воздухе. Никто не то что не ответил, но даже и не пошевельнулся. Последних в этой очереди не наблюдалось, все, естественно, были первые. Пришлось пройти по коридору вперед и задать этот же вопрос еще пару раз, пока дед не махнул мне загипсованной рукой. Я немного удивилась, зачем махать поврежденной рукой, когда рядом имеется здоровая, а потом дала этому объяснение: так сразу демонстрируется причастность именно к этой очереди. Это была какая-то особая фишка этого коридора, потому что сразу за мной приковылял мужчина средних лет, в свитере и с бородой. Он сказал:
— Девушка, тогда я за вами, лихо вы меня в коридоре обогнали, а я ведь перед вами шел…
— И что? — не поняла я.
— А то, если бы не сломанная нога, я пришел бы первым.
Я молча кивнула, соглашаясь с ним. И уже начала раздумывать над тем, что может пропустить его вперед, но тут еще один мужчина спросил: «Кто последний?» И человек в свитере махнул ему костылем, мол, я… Вопрос о том, зачем слово «я» подкреплять костылем, опять пронесся у меня в голове, но этот вопрос сразу поглотил следующий: «А какие действия предпримет мужчина, который занял очередь последним?» Потому что никаких видимых повреждений у него не наблюдалось. Затем вышла медсестра и сказала, что те, кто уже вернулся с рентгена, заходят на прием через одного.
— Ну все, мы теперь до ночи здесь застряли, — нервно сказала полная дама тоже без видимых травм.
Очередь действительно двигалась крайне медленно, люди заходили в кабинет и пропадали там надолго. И, если бы сейчас нашелся смельчак, который пришел и сказал сокровенную фразу: «Мне только спросить», — ему бы тут же здесь что-нибудь сломали, и он, уже на общих основаниях, ждал бы своей очереди за направлением на рентген. Все были злы, раздражены и хотели быстрее уйти домой. Мне передалась общая нервозность, и только Влад излучал спокойствие, отгородившись от внешнего мира телефоном.
К моменту, когда мне предстояло зайти к врачу, от корсета ужасно болела шея и уже начала болеть голова. В кабинете сидел немолодой врач, с вековой усталостью на лице. Рядом молодая медсестра с наращенными ресницами и красными губами, ее лицо явно входило в диссонанс со строгим белым халатом и пожилым, усталым врачом.
— Паспорт, полис, — сказала она мне голосом биоробота.
Врач оторвался от карты, в которую что-то записывал, и взглянул на меня.
— У вас повторный прием?
— Нет, первичный.
— А почему вы уже в таком виде?
— В каком таком? — не поняла я.
— Почему вы в шейном корсете?
— А… это мне дали, я и надела.
— Рассказывайте, где и как получили травму.
Я пересказала ему историю, опустив обожженные ноги
